Матери больных шизофренией где вы. Тенденция к философствованию. Кто такая шизогенная мать

Подавляющая гиперопека считается самым неблагоприятным типом семейного воспитания. Основным образом, она проявляется сильнейшим контролем со стороны родителей ребенка. Главным действующим лицом в данной жизненной ситуации считается «шизофреногенная мать».

Кавычки здесь неспроста. «Шизофреногенная мать» (schizophrenogenic mother) - термин, определяющий тип матери, доминирующей и не заинтересованной в потребностях других (Психологическая энциклопедия). То есть это совершенно здоровая женщина, не имеющая патологии.

Такой тип матери определяется сильной тревожностью и властностью. Она осуществляет постоянный контроль за действиями ребенка. Своей задачей считает расписать каждый его шаг (в тяжелых случаях - до пенсии оного) и зорко следит за четким исполнением написанного плана.

В трудную ситуацию детей ставит и амбивалентность таких матерей, из которой возникает двойная связь. В этой ситуации ребенок совершенно не понимает, чего хочет его мама. Она может сказать ему: «Иди гуляй», но при этом все ее движения, мимика, то есть невербальные проявления, будут кричать: «Стой здесь, не ходи никуда!». А дети, как правило, очень чувствительны к таким моментам.

«Шизофреногенная мать» не умеет проявлять любовь, материнскую заботу и ласку. Она не интересуется делами и проблемами своего дитя. Вся ее жизнь сосредоточена лишь на том, чтобы требовать с него постоянного подчинения, выполнения уже составленного ей распорядка. Например, ребенок приходит из школы. Она не станет интересоваться, как у него дела, как он играл сегодня с друзьями (и есть ли они у него вообще), что ему понравилось изучать. Ее интересуют только цифры: какие оценки получил.

При таком воспитании ребенок вырастает эмоционально холодным, не умеющим проявлять свои чувства к людям, человеком, который не чувствует социальных норм, правил общества; все его действия пассивны - он ждет распоряжений; у него отсутствуют какие-либо желания и интересы. Он не понимает окружающий его реальный мир, а мир не понимает и не принимает его, считая чудаком «не от мира сего».

Недаром Эрнст Кречмер, психолог, назвал склонных к шизоидному типу детей «мечтой и радостью матерей». Они никогда не осмелятся ослушаться, высказать свое несогласие или поступить по-своему.

При этом внутренняя жизнь ребенка будет яркой, бурлящей, фантазийной. Там он будет настоящим героем для себя, самостоятельно принимающим решения, мечтающим, ненасытным в деятельности. Но все это будет скрыто за каменной стеной, которая будет отрицательно реагировать на малейшее вторжение на «закрытую территорию».

Это классический пример того, как происходит патологическое развитие личности при неправильном воспитании. Именно вследствие этого формируется шизоидный («шиза» - «расщепление») тип акцентуации характера, который может перерасти в патологию различной степени тяжести.

Личностные особенности родителей оказывают существенное влияние на характер их отношения к ребенку. Ярким примером, подтверждающим это положение, является концепция шизофреногенной матери (Фромм - Райхманн, 1948). Шизофреногенная мать - деспотичная, властная женщина, которая эмоционально отвергает своего ребенка и одновременно вызывает у него сильную тревожность, мешает нормальному развитию своего ребенка из-за сильной потребности контролировать чужие жизни. Она стремиться быть безупречной в своих поступках и требует того же от других. Поэтому отец пассивно изолируется от семьи и позволяет своей жене окружить ребенка всеобъемлющей опекой. В результате ребенок уступает позиции и отказывается от внешнего мира ради безопасности, которую обещает всемогущая, противоборствующая мать, прячущая собственную ненависть и обиду за демонстрируемую заботу (Б. Суран, Дж. Риццо, 1979).

Годы спустя знаменитый клиницист, придерживающийся психодинамической теории, Фрида Фромм-Рейчман (Fromm-Reichmann, 1948), развила представление Фрейда о том, что холодные или чрезмерно заботящиеся о воспитании родители могут привести в движение шизофренический процесс. Она описывала матерей людей, страдающих шизофренией, как холодных, доминантных и незаинтересованных в потребностях ребенка. Согласно Фромм-Рейчман, эти матери говорят о своем самопожертвовании, но на самом деле используют детей для удовлетворения собственных нужд. Одновременно практикуя гиперопеку и отвергая ребенка, они дезориентируют его и тем самым готовят почву для шизофренического функционирования. Исследовательница назвала их шизофреногенными (вызывающими шизофрению) матерями.

Шизофреногенная мать - предположительно холодный, доминирующий и безучастный к потребностям других тип поведения. Раньше считалось, что такая мать может спровоцировать развитие шизофрении у своего ребенка.

Ребенок, не сумевший успешно пройти параноидно-шизоидную стадию, вступает в латентную фазу развития шизофрении. На этом этапе он не дает родителям поводов для волнений и выглядит как все нормальные дети, а часто даже кажется более нормальным, чем они (более удобный ребенок и кажется матери более нормальным - подобно тому, как умной мы называем послушную собаку, и наоборот). Такой ребенок быстро развивается, рано начинает говорить, легко отлучается от груди и привыкает к новой пище, быстро усваивает правила гигиены, редко плачет - одним словом, не доставляет матери беспокойства. Это значит, что ребенок боится проявлять свои собственные желания и настаивать на их выполнении; он существует, чтобы выполнять желания матери. Ситуация действительно страшная; но шизофреногенная мать воспринимает ее как прекрасную, а своего запуганного ребенка, не смеющего быть самим собой - как идеального. Требования шизофреногенной матери, ее ожидания и формируют у ребенка первоначальную систему «ложного я». Негативные ожидания сформируют, соответственно, «отвратительного ребенка»; но, как правило, шизоидные дети очень «правильные», послушные, честные - т.е. очень удобные для родителей и воспитателей. Из них вырастают такие же удобные для всех взрослые - со сложной системой «ложного я», отвечающей ожиданиям многих людей, которых шизоид считает опасными для себя. Но в какой-то момент баланс между полномочиями «истинного» и «ложного» я нарушается - «ложное я» становится все более автономным и контролирующим все большее число аспектов бытия шизоида. «Истинное я» катастрофически теряет ощущение как реальности мира, так и собственной реальности. Использование экстремальных методов для возобновления ощущения собственной реальности (эксцентричность) и характеризует фазу анормального поведения.

Несчастный ребенок при всем желании не способен соответствовать ожиданиям родителей. Выхода из этой ситуации нет; любое движение невозможно, как невозможно и само продолжение жизни. И шизофрения по Лэнгу представляет собой «особую стратегию, придуманную человеком для того, чтобы жить в непригодной для жизни ситуации».

Шизофреногенная мать - чрезмерная собственническая любовь, чрезмерное вмешательство в отношения ребёнка с другими детьми. Или холодность, отчуждение, садистские тенденции...

если человек не оправдывает собственных ожиданий - происходит раздвоение собственного Я.

"отвергающая мать", "сверхопекающая" и шизофреногенная матери - реальные матери, называемые так психиатрами и аналитиками за их патогенное влияние на своих отпрысков (см. СВЕРХ- и ШИЗОФРЕНОГЕННЫЙ).

Возникает вопрос: чем вызывается шизофрения? Почему у некоторых людей не развивается или слабо развивается распознавание сигналов, означающих уровни коммуникации? Причины этого Бейтсон обнаружил в детстве шизофреника, в его семейном окружении. Как показало детальное изучение "шизогенных" семей, с подробной киносъемкой, ребенок в такой семье находится в особых условиях, и ключевое положение в развитии болезни чаще всего занимает его мать. То, что при этом происходит, плохо вяжется с обычным представлением о материнской любви. В таких семьях мать "вгоняет" ребенка в шизофрению с помощью точно описанного механизма, который Бейтсон назвал "двойной связкой".

Прежде всего, надо расстаться с иллюзией, будто все матери любят своих детей. В нашей стране, где брошенные, отвергнутые матерями дети превратились в социальную проблему, можно было бы говорить об особой патологии, связанной с общественной катастрофой. Но гораздо раньше, в условиях "благополучного" буржуазного общества психологи заметили, что значительная доля матерей в действительности перестает любить своих детей в возрасте 5-6 лет. Эрих Фромм описывает в своей книге "Искусство любить" истерическое поведение таких матерей, выражающих в бурных сценах ненависть к своим детям, и советует верить этим чувствам. Объяснение, по Конраду Лоренцу, состоит в том, что общий всем приматам материнский инстинкт угасает, когда дети достигают указанного возраста. Но у человека воспитание ребенка втрое дольше, поскольку развитие мозга гораздо сложнее; это явление - так называемая неотения - привело к возникновению другого, чисто человеческого инстинкта материнской любви, действующего в течение всей жизни. Механизм этого сравнительно молодого вторичного инстинкта, как это всегда бывает в эволюции, менее надежен, чем действие древних инстинктов, и "включение" его после "выключения" первичного инстинкта часто не срабатывает. В таких случаях матери и в самом деле не любят своих детей, хотя по социальным причинам вынуждены изображать отсутствующее у них чувство. Конечно, эти несчастные женщины не понимают подсознательных процессов, о которых идет речь, но попытки обмануть подсознание к добру не ведут. Другая причина, мешающая развитию материнской любви, - это нелюбовь к мужу, сознательная или нет, которая сплошь и рядом переносится на ребенка.

Мать, не любящая своего ребенка, но вынужденная имитировать отсутствующее чувство, представляет гораздо более частое явление, чем принято думать. Она не выносит сближения с ребенком, но пытается поддерживать с ним связь, требуемую приличием. Ребенок, нуждающийся в материнской любви, инстинктивно тянется к матери, поощряемый ее словесным обращением. Но при физическом сближении у такой матери начинает действовать механизм отталкивания, который не может проявиться в прямой и недвусмысленной форме и маскируется каким-нибудь косвенным способом: мать придирается к ребенку по любому случайному поводу и отталкивает его, высказывая это на более абстрактном уровне, чем первичный уровень "материнской любви". У ребенка находится какой-нибудь недостаток, он всегда оказывается в чем-нибудь виноват; например, его любовь к матери объявляется неискренней, потому что он не сделал того или другого. Таким образом, ребенок воспринимает противоположные сообщения, выражающие притяжение и отталкивание , и обычно на разных логических уровнях: притяжение выражается в более простой и прямой форме, а отталкивание - в более сложном, замаскированном виде, с помощью несловесной коммуникации или рассуждений, ставящих под сомнение его любовь к матери.

Складывающийся таким образом стереотип связи между матерью и ребенком продолжается и тогда, когда ребенок идет в школу. Внушения матери в таких случаях тоже имеют двойной характер: на низшем уровне мать внушает ему, что он не должен драться с Петей, Васей и т.п., а на высшем, более абстрактном уровне - что он должен "защищать свое достоинство", "не давать себя в обиду", и т.д. Конечно, во всех случаях ребенок оказывается виновным, поскольку он не исполняет либо первого, прямого внушения, либо второго, косвенного. Этот конфликт между двумя уровнями общения, при котором ребенок "всегда виноват", и называется двойной связкой. Открытый таким образом механизм двойной связки вовсе не ограничивается отношениями между матерью и ребенком, но представляет весьма распространенную патологию человеческого общения.

Бейтсон иллюстрирует эти отношения клиническими примерами. Приведем один из них (G. Bateson, Steps to an Ecology of Mind, Ballantine Books, N.Y., 1972).

"Молодого человека, только что вышедшего из острого приступа шизофрении, навещает в больнице его мать. Обрадовавшись ей, он импульсивно обнимает ее за плечи, на что она отвечает оцепенением. Он отводит руку, и она спрашивает: "Разве ты больше не любишь меня?" Он краснеет, а она говорит: "Милый, ты не должен так смущаться и стыдиться своего чувства". Пациент едва смог пробыть с ней несколько минут. Сразу же после ее ухода он напал на ассистента, и его пришлось связать.

Конечно, этого можно было избежать, если бы молодой человек способен был сказать: "Мама, ведь я видел, что тебе было неприятно, когда я тебя обнял, что тебе трудно было принять мое чувство". Но у шизофренического больного такой возможности нет. Его глубокая зависимость и его опыт не позволяют ему комментировать поведение его матери, она же комментирует его поведение и вынуждает его принять всю законченную последовательность действий. При этом пациент испытывает следующие трудности:

(1) Реакция матери, не принимающей чувства своего сына, искусно прикрывается осуждением его жеста замешательства, а пациент, приняв это осуждение, отрицает тем самым свое восприятие происшедшего.

(2) Высказывание "Разве ты больше не любишь меня?" в этом контексте означает, по-видимому:

(а) "Меня надо любить".

(б) "Ты должен любить меня, а иначе ты плохой сын и виноват передо мной".

(в) "Ты ведь любил меня раньше, а теперь не любишь", и тем самым внимание смещается с выражения его чувства на его неспособность чувствовать. Для этого у нее есть основания, поскольку он также ненавидел ее, и он, соответственно, отвечает на это чувством вины, на которое она реагирует нападением.

(г) "То, что ты только что выразил, не было любовью"

Возникает безвыходная дилемма: "Если я хочу сохранить мою связь с матерью, я не должен показывать ей, что люблю ее, но если я не покажу, что люблю ее, я ее потеряю".

Вовсе не всегда такой конфликт приводит к катастрофическим последствиям. Здоровая реакция ребенка на бессознательное лицемерие матери - это сопротивление: почувствовав противоречия между требованиями матери, ребенок начинает их "комментировать", доказывая несправедливость матери и свою правоту. Но если мать реагирует резким запретом комментировать ее поведение (например, угрожая покинуть ребенка, сойти с ума или умереть, и т.д.) и тем самым не позволяет ему сопротивляться, то у ребенка подавляется способность различать сигналы, обозначающие характер коммуникации, что и составляет зачаток шизофрении. Иногда может помочь вмешательство отца, но в "шизогенных" семьях отец слаб и беспомощен.

Если ребенок имеет возможность сопротивляться противоречивым требованиям матери, это, конечно, нарушает спокойствие семьи, но у такого ребенка есть шансы вырасти здоровым: он научится распознавать сигналы, определяющие логические уровни сообщений. В более абстрактном требовании он распознаёт отрицание более конкретного, возмущается и не всегда повинуется, но отнюдь не смешивает две стороны "связки".

Иначе складывается дело, если ребенок не может сопротивляться. Ребенок учится не различать логические типы сообщений, делая тем самым первый шаг к шизофрении. На претензии матери он отвечает теперь искренним непониманием, так что его считают "ненормальным". А потом этот же шаблон отношений переносится на других людей; но это вовсе не значит, что такой ребенок непременно станет психически больным. Он ходит в школу, проводит время вне семьи и может постепенно научиться различать "сигналы переключения контекстов", если его отношения с "шизогенной" матерью были не слишком интенсивны. Может быть, он будет делать это не так хорошо, как другие; вероятно, у него не особенно разовьется чувство юмора, и он не будет так заразительно смеяться, как его друзья.

Специфика шизофреногенной матери заключается в злокачественной форме ее неспособности быть матерью. Эти псевдоматери получают полную власть над маленьким ребенком, зависящим от их помощи. Более благоприятной формой шизофреногенной матери (Pankow, 1968) являются т. н. дети матери, ожидающие от своих собственных детей, чтобы он; обращались с ними как их матери.

Мать, индуцирующая психосоматическое расстройство, реагирует либидинозно лишь на дефекты и болезни своего ребенка, в противоположность матери, индуцирующей перверсию, у которой либидинозно загружены все действия, касающиеся здорового тела ребенка, напр. церемония мытья, одевания, манипулирования мужскими или женскими гениталиями ребенка. Обе матери игнорируют при этом растущую идентичность Я ребенка. С последней обращаются как с вещью, либидинозно занятым предметом, а не полноправной развивающейся личностью.

Многие наши психологические проблемы лежат в глубоком детстве. Наша скрытность, раздражительность, виктимность, повышенная чувствительность, страхи, дурные привычки – все это родом из детства. Иногда женщина, решившая родить ребенка, даже не задумывается, какую ответственность на себя берет. Ведь ее ошибки в поведении и в отношениях с ребенком могут стать причиной серьезных и порой трагических последствий в судьбе ее малыша. Который вырастет, и привычка матери отпускать ему подзатыльники или чрезмерно опекать обязательно аукнется в деспотичности или инфантильности его характера. Есть матери, поведение которых может привести к шизофрении у ребенка.

Черты шизофреногенной матери

Таких матерей психологи называют шизофреногенная мать. С точки зрения официальной медицины, эта женщина может быть вполне здорова. Более того, внешне она похожа на очень , которая все знает о своем ребенке и наблюдает за каждым его шагом. Опекает, оберегает, предупреждает возможные опасности и ошибки. И? кажется, что даже забывает о себе и собственном покое, лишь бы ее малышу было хорошо.

Кто-то может сказать, что так все и должно быть. Она же мать. Как только в ее жизни появился малыш, она должна забыть о себе и в лепешку расшибиться, но сделать все, чтобы ему было хорошо и комфортно.

Такую маму некоторые даже ставят в пример, не понимая, что она отбирает у своего малыша самое главное – возможность самостоятельно постигать мир, строить отношения с людьми, получать опыт негативного взаимодействия и самостоятельно защищаться от опасностей. Такая мать все берет на себя, проживая за ребенка период его нормального и обязательного взросления. Ей кажется это нормальным. Она готова сделать все, только бы оградить его от бесчисленного количества проблем, которые окружают и ее саму в этом мире.

Главная черта такой матери – . Ей всюду мерещится страшная беда. Она предусмотрительна и все тщательно продумывает, буквально просчитывает каждый шаг своего ребенка. При это все решает за него, совершенно не считаясь с его желаниями, потребностями, особенностями характера, темпераментом, состоянием. Как будто самого ребенка и не существует, есть лишь версия, которую придумала о нем для самой себя его собственная мама.

Еще одна черта такой мамы – неумение видеть реальной картины . Она выдумывает мир, выдумывает себя, но больше всего фантазирует по поводу своего ребенка, буквально диктуя ему придуманные ею правила поведения. Она контролирует его настолько, что он даже в туалет сходить без ее вмешательства не может. В такой ситуации маленький человек не имеет никакой возможности узнать себя, понять, кто же он на самом деле, чего он хочет, к чему стремиться. Мама все за него уже решила на много лет вперед.

Такая мама при всей своей явленной пламенной любви полностью игнорирует своего ребенка . Он воспринимается ею, как собственность. По существу, она любит не его, а себя в нем. Будто с помощью своего малыша реализует свои собственные замыслы и амбиции. Ребенок становиться частью ее в прямом и переносном смысле. Он обязан все ей рассказывать, даже самые . Он не имеет права самостоятельно выбирать друзей и врагов, наряды, блюда, профессию, цвет карандаша, которым хочет нарисовать картинку, даже сюжет этой картинки тоже выбирает мама.

Как ребенок реагирует на шизофреногенную мать?

Иногда любящие мамы не подозревают, что своим поведением провоцируют ребенка на бунты, депрессии и даже суицидальные порывы, ведь постоянная опека, ревностная любовь и непрерывный контроль становятся для них тюрьмой, из которой они любыми способами стараются вырваться.

Кто-то становится хулиганом, асоциальной личностью , удивляя окружающих несоответствием и своего неадекватного поведения. Часто учителя сокрушаются: «Такой жестокий и неприятный ребенок и такая приятная воспитанная мама. Как такое может быть?»

Кто-то из пленников шизофреногенной матери становится замкнутым и уходит в себя всерьез и надолго . Так формируется так называемый шизоидный тип личности, которая предпочитает одиночество, находит утешение в отверженности и получает удовольствие и компенсацию в страданиях, боли и неприятностях. Иногда такие люди, как мазохисты, даже специально ищут неприятностей, чтобы подтвердить, доказать свою неудачливость и ничтожество, которое в детстве им внушила мать своей гипертрофированной материнской любовью. Такие люди склонны к суициду, апатии, депрессивным состояниям.

Чтобы вырваться из тисков материнской любви часть детей шизофреногенной матери ударяются в экстрим разного рода . Это может быть все, что угодно: поездки на крышах поездов метро, тарзанки, диггерство, побеги из дома, эпатажные наряды, пирсинг, наркотики. В этом случае ребенок силой заставляет мать отпустить его в свободное плавание. Он борется с ней. И чем яростнее она реагирует на его выходки, тем жестче эти выходки проявляются. Часто такая опасная игра приводит к печальным последствиям. А точнее, к гибели революционера, вздумавшего свергнуть собственную любящую мать с трона ее безграничной любви.

Наконец, главным последствием шизофреногенного поведения матери является психическое заболевание ребенка . От эпилепсии до шизофрении, не говоря уже о постоянной соматической болезненности такого подавляемого со всех сторон человека. Болезнь становится для ребенка своего рода ориентиром его обособленности, самостоятельности. У меня что-то болит, значит, я существую. Значит, я не продолжение матери, а самостоятельная единица мироздания. Он пытается хоть таким образом, но почувствовать себя индивидуальностью.

Самое печальное заключается в том, что многие мамы даже не догадываются о том, что вопиющее поведение их ребенка, его болезненность или замкнутость напрямую связаны с их лже-любовью и лже-нежностью. Им бы подумать не о себе, не о том, как они выглядят перед окружающими, не о своих родительских амбициях, а о том, что чувствует маленький человек, когда ему шагу ступить самостоятельно не дают. Ведь в этот момент он, увы, чувствует не заботу, а то, что его не любят, а лишь используют в качестве игрушки и утешения для решения собственных проблем.

"Первым сигналом шизофрении часто оказывается внезапное изменение эмоционального отношения к ближайшему окружению. Родители бывают поражены, когда их всегда послушная дочь или сын вдруг впадет в безудержную агрессию либо, замкнувшись в себе, смотрит на них "злыми глазами". Часто наблюдается колебание чувств, когда ребенок бывает то нежным, то враждебным. Это изменение эмоциональной установки нередко бывает первым и главным проявлением начинающейся шизофрении. Эмоциональное отношение к родителям, особенно к матери, становится центральным пунктом переживаний больного. Он упрекает их в холодности, невнимании, ограничении его свободы" (Антон Кемпинский).

Ненависть к близким, резкая перемена отношения к родным людям, друзьям — одно из проявлений психического заболевания. К сожалению, встречается достаточно часто. На форуме родственников больных люди пытаются объяснить его причины. Я не даю ссылок, просто не знаю, стоит ли их давать...

«Близкие становятся врагами, потому что они близко и с ними много связано. Человеку в психозе очень-очень плохо (вселая мания - исключение, но тогда к родственникам претензий особых нет, наоборот, все любимые). И плохо "здесь и теперь". Тогда в чем проблема? Очевидно, что в близких людях, значит, они не такие и что-то делают не так».

«Я аналогию приведу. Когда у кошки начинается мочекаменная болезнь и пардон, писать становится больно, то кошка (от непонимания) начинает писать в другом месте, а не в свой лоток. Логика у кошки - раз мне здесь больно писать, то надо сменить место, может там будет не больно. Что-то похоже и у больных. Они то не понимают, что болеют, мир вокруг них становится другим, враждебным, ближайшие родственники не понимают, говорят про болезнь и прочее. Вот они и реагируют - это близкие виноваты, они стали врагами, отсюда все проблемы».

«- Что касается родственников, то зачастую они с грацией бегемота, как писал классик. птаются навязать больным людям свои правила, зачастую нежизнеспособные, глупые и малоадаптивные. что прикажете делать пациенту? Да конечно обороняться. просто кто то делает это грубо, прямо и безапеляционно. а кто то более хитро. Родственники бывают разные - зачастую сами с такими такраканами в голове, что диву даешься.
- О да, родственники же все повально с дипломами врача, психолога, курсами медиатора и заодно обладают железобетонной выдержкой. Родственники не навязывают какие-то свои правила. Родственники хотят нормальных стабильных ПРЕЖНИХ отношений от человека, внезапно ставшего вести себя по другому. Вы зачем все ставите с ног на голову? Это не родственники изменили свое поведение, внезапно стали навязывать свои правила и прочее.
Это как раз больные МЕНЯЮТ свое поведение, начинают НАВЯЗЫВАТЬ свои правила.
Меняется именно поведение больного родственника, именно он начинает задавать новые правила. А родственники лишь пытаются вернуть все на место. И в силу своих не знаний, не понимания, что происходит, заблуждений и прочего - могут косячить, могут вызывать гнев у больного и прочее. Но у родственников нет диплома врача, психолога и прочего. Поэтому их поведение - это обычное поведение человека в кризисной нестандартной ситуации - растерянность, попытки вернуть все на место, страх, отчаянье, ответная агрессия. Поэтому не чего осуждать родственников. Они не виноваты в том, что ведут себя с больным так, а не иначе. Как и больной не виноват в том, что заболел.
Обычные люди попадают в кризисную, стрессовую ситуацию. И проблемы у всех - и у больных и у родственников. Не из-за того, что кто-то делает что-то во вред специально. А прежде всего от незнания, как и что делать в такой ситуации. А вам лишь бы найти виноватого. Ни кто не виноват. 99% проблем во взаимоотношениях родственников и псих.больных - от элементарного не знания и не понимания, что происходит. Я по себе скажу. Когда у БЖ все началось, я стал читать по данной тематике. 3 года. Но вообще, мне это слабо помогло. Только придя на форум и пообщавшись с реальными больными (которые в ремиссии, понятно), я начал понимать, что происходит. И это я - читающий, любящий читать, впитывать новую информацию, умеющий анализировать и собирать информацию.
А что вы хотите от простого "обывателя"? Который раз в неделю читает программу телепередач и решает пару кроссвордов?
То есть, человек раскрывается в кризисной ситуации. И вылезает из него все то, что он тщательно прячет в себе. И все по разному реагируют на стресс, на испуг. Кто-то в ответ на агрессию становится сам агрессивным, а кто-то - сразу сдается, "забивается в угол" и прочее.
Вы почитайте или побеседуйте с псих.больными, которые в ремиссии. У них при болезни меняется все вокруг, весь мир летит вверх тормашками. Это страх, ужас, это отчаяние и боль.
И это попытки что-то сделать, как-то отреагировать. И начинается ответная реакция. И у каждого она своя. Кто-то агрессирует в ответ на то, что мир вокруг рушиться, под раздачу попадают родственники. Кто-то "забивается в угол", кто-то еще как.
Насколько я помню, только один раз читал про парня, который сам вызвал псих.скорую, сказал, что у него глюки (то ли камеры в стенах, то ли чертики - не помню). У него родители были в шоке, так как внешне он ни как это не проявлял. Вот это железобетонное самообладание и воля. Все остальные так или иначе при помощи родственников, друзей или госпитализации начинали лечение. И только потом понимали - да, это у них были "косяки" с мозгами. Ну и поведение и всех было разное.
Ну мне и врач говорила про БЖ. Когда я удивлялся, откуда у неё такая агрессия и злоба. Что это её внутренний характер - скажем так.
Воспитание - это внешнее. Да, может она в детстве и проявляла эти черты характера, но потом воспитание, внешнее окружение и прочее эти черты характера сгладили. А теперь, при псих.заболевании, это все вылезло.
Причем, когда близкий человек начинает так агрессировать, то вначале, что бы погасить конфликт, в ответ успокаиваешь, пытаешься найти компромисс, поддаешься, лишь бы успокоился. И тем самым "закрепляешь" такую модель поведения. Что надо же - вот надо давить, орать, агрессировать - и тебе все будет, родственники тебя поймут, сделают так, как ты хочешь и отстанут».

«Говорит ты меня раньше нет знала, я всегда такой был. Всегда ему хотелось гонять на машине. Ага, говорю, а почему ты ночами то дома проводил, занимался делами. А тут понесло - дак все меняется, хобби меняется, люди взрослеют. Я говорю дак это у тебя именно в мании то все и произошло. Он, ну и что?. Дочь меня видеть не хочет, значит я вам не нужен, значит буду жить отдельно. В почему не хочет - дак это вы там ей что то про меня наговорили. Она боится тебя. А что я такой страшный был? Говорю да, она видела тебя, мое состояние. Ну вот видишь - я страшный, значит вам будет лучше без меня. Никакой ответственности за произошедшее. Проще сбежать от проблем. Не был он таким, ну не был. И все его оправдания что это нормально - но не меняется враз так человек психически здоровый».

«Признать, что бредовая идея есть ошибка, плод болезненного воображения, для него равносильно тому, что потерять смысл собственного существования».

"К сожалению при шизоспектре (F2х) характер меняется резко, люди становятся очень эгоистичными, никого не любят кроме себя, да и себя любят не так, как здоровые эгоисты. Иногда это выправляется лекарствами, а иногда нет или не полностью, потому и называется "шизофренический дефект личности"».