Главная Виды Что делали фашисты с русскими девушками. Коммунистические пытки детей, женщин и пытки детьми в соловецком концлагере. Список и описание лагерей смерти

Что делали фашисты с русскими девушками. Коммунистические пытки детей, женщин и пытки детьми в соловецком концлагере. Список и описание лагерей смерти

Женщины-медработники РККА, взятые в плен под Киевом, собраны для этапирования в лагерь военнопленных, август 1941 года:

Форма одежды многих девушек - полувоенная-полугражданская, что характерно для начального этапа войны, когда в Красной армии были сложности с обеспечением женскими комплектами обмундирования и форменной обувью маленьких размеров. Слева - унылый пленный лейтенант-артиллерист, может быть, «командир этапа».

Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену, – неизвестно. Однако немцы не признавали женщин военнослужащими и расценивали их как партизан. Поэтому, по словам немецкого рядового Бруно Шнейдера, перед отправкой его роты в Россию их командир обер-лейтенант Принц ознакомил солдат с приказом: «Расстреливать всех женщин, которые служат в частях Красной Армии» (Архив Яд Вашем. М-33/1190, л. 110) . Многочисленные факты свидетельствуют о том, что этот приказ применялся на протяжении всей войны.

В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная – военный врач (Архив Яд Вашем. М-37/178, л. 17.) .

В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их (Архив Яд Вашем. М-33/ 482, л. 16.) .

После разгрома Красной Армии в Крыму в мае 1942 г. в Рыбацком поселке «Маяк» недалеко от Керчи в доме жительницы Буряченко скрывалась неизвестная девушка в военной форме. 28 мая 1942 г. немцы во время обыска обнаружили ее. Девушка оказала фашистам сопротивление, кричала: «Стреляйте, гады! Я погибаю за советский народ, за Сталина, а вам, изверги, настанет собачья смерть!» Девушку расстреляли во дворе (Архив Яд Вашем. М-33/60, л. 38.) .

В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме (Архив Яд Вашем. М-33/ 303, л 115.) .

В станице Старотитаровской Краснодарского края среди расстрелянных военнопленных обнаружен труп девушки в красноармейской форме. При ней был паспорт на имя Михайловой Татьяны Александровны, 1923 г. Родилась в селе Ново-Романовка (Архив Яд Вашем. М-33/ 309, л. 51.) .

В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева (Архив Яд Вашем. М-33/295, л. 5.) .

5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них – медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех захваченных расстреляли (Архив Яд Вашем. М-33/ 302, л. 32.) .

Двое довольно ухмиляющихся гитлеровцев - унтер-офицер и фанен-юнкер (кандидат-офицер, справа; кажется, вооружен трофейной советской самозарядной винтовкой Токарева) - сопровождают захваченную советскую девушку-военнослужащую - в плен… или на смерть?

Вроде, «гансы» выглядят не злыми… Хотя - кто их знает? На войне совершенно обычные люди часто творят такую запредельную мерзость, которой никогда бы не сделали в «другой жизни»… Девушка одета в полный комплект полевого обмундирования РККА обр.1935 г. - мужской, и в хорошие «комсоставовские» сапоги по размеру.

Аналогичное фото, вероятно лета или начала осени 1941. Конвой - немецкий унтер-офицер, женщина-военнопленная в комсоставовской фуражке, но без знаков различия:

Зная о том, что их ожидает в случае плена, женщины-солдаты, как правило, сражались до последнего.

Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. «… на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные… На этих мертвых телах… были написаны похабные надписи» (Архив Яд Вашем. М-33/1182, л. 94– 95.) .

В Ростове в июле 1942 г. немецкие мотоциклисты ворвались во двор, в котором находились санитарки из госпиталя. Они собирались переодеться в гражданское платье, но не успели. Их так, в военной форме, затащили в сарай и изнасиловали. Однако не убили (Владислав Смирнов. Ростовский кошмар. – «Огонек». М., 1998. №6.) .

Насилию и издевательствам подвергались и женщины-военнопленные, оказавшиеся в лагерях. Бывший военнопленный К.А.Шенипов рассказал, что в лагере в Дрогобыче была красивая пленная девушка по имени Люда. «Капитан Штроер – комендант лагеря, пытался ее изнасиловать, но она оказала сопротивление, после чего немецкие солдаты, вызванные капитаном, привязали Люду к койке, и в таком положении Штроер ее изнасиловал, а потом застрелил» (Архив Яд Вашем. М-33/1182, л. 11.) .

В шталаге 346 в Кременчуге в начале 1942 г. немецкий лагерный врач Орлянд собрал 50 женщин врачей, фельдшериц, медсестер, раздел их и «приказал нашим врачам исследовать их со стороны гениталий - не больны ли они венерическими заболеваниями. Наружный осмотр он проводил сам. Выбрал из них 3 молодых девушек, забрал их к себе «прислуживать». За осмотренными врачами женщинами приходили немецкие солдаты и офицеры. Немногим из этих женщин удалось избежать изнасилования (Архив Яд Вашем. М-33/230, л. 38,53,94; М-37/1191, л. 26.) .

Женщины-военнослужаще РККА, попавшие в плен при попытке выйти из окружения под Невелем, лето 1941 года:

Судя по их изможденным лицам, им многое пришлось пережить еще до взятия в плен.

Здесь «гансы» явно глумятся и позируют - чтоб им самим поскорее испытать на себе все «радости» плена! А несчастная девчонка, которая, похоже, уже нахлебалась лиха полной мерой на фронте, не питает никаких иллюзий относительно своих перспектив в плену…

На правой фотографии (сентябрь 1941 г., опять около Киева - ?), наоборот, девушки (одной из которых удалось сохранить в плену даже часики на руке; небывалое дело, часы - оптимальная лагерная валюта!) не выглядят отчаявшимися или истощенными. Пленные красноармейцы улыбаются… Постановочное фото, или действительно попался относительно человечный комендант лагеря, обеспечивший сносное существование?

В лагере военнопленных Миллерово тоже содержались пленные женщины. Комендантом женского барака была немка из немцев Поволжья. Страшной была участь девушек, томившихся в этом бараке: «Полицаи часто заглядывали в этот барак. Ежедневно за пол-литра комендант давала любую девушку на выбор на два часа. Полицай мог взять ее к себе в казарму. Они жили по двое в комнате. Эти два часа он мог ее использовать, как вещь, надругаться, поиздеваться, сделать все, что ему вздумается.

Однажды во время вечерней поверки пришел сам шеф полиции, ему девушку давали на всю ночь, немка пожаловалась ему, что эти «падлюки» неохотно идут к твоим полицаям. Он с усмешкой посоветовал: «A ты тем, кто не хочет идти, устрой «красный пожарник». Девушку раздевали догола, распинали, привязав веревками на полу. Затем брали красный горький перец большого размера, выворачивали его и вставляли девушке во влагалище. Оставляли в таком положении до получаса. Кричать запрещали. У многих девушек губы были искусаны – сдерживали крик, и после такого наказания они долгое время не могли двигаться.

Комендантша, за глаза ее называли людоедкой, пользовалась неограниченными правами над пленными девушками и придумывала и другие изощренные издевательства. Например, «самонаказание». Имеется специальный кол, который сделан крестообразно высотой 60 сантиметров. Девушка должна раздеться догола, вставить кол в задний проход, руками держаться за крестовину, а ноги положить на табуретку и так держаться три минуты. Кто не выдерживал, должен был повторить сначала.

О том, что творится в женском лагере, мы узнавали от самих девушек, выходивших из барака посидеть минут десять на скамейке. Также и полицаи хвастливо рассказывали о своих подвигах и находчивой немке» (С. М. Фишер. Воспоминаний. Рукопись. Архив автора.) .

Женщины-медики Красной армии, попавшие в плен, во многих лагерях военнопленных (в основном - в пересыльных и этапных) работали в лагерных лазаретах:

Здесь может быть и немецкий полевой госпиталь в прифронтовой полосе - на заднем плане видна часть кузова автомобиля, оборудованного для перевозки раненых, а у одного из немецких солдат на фото забинтована рука.

Лазаретный барак лагеря для военнопленных в г.Красноармейск (вероятно, октябрь 1941 года):

На переднем плане - унтер-офицер германской полевой жандармерии с характерной бляхой на груди.

Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: «… все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться» (К. Кромиади. Советские военнопленные в Германии… с. 197.) .

Группа женщин-медработников, взятых в плен в Киевском котле в сентябре 1941 г., содержалась во Владимир-Волынске – лагерь Офлаг № 365 «Норд» (Т. С. Першина. Фашистский геноцид на Украине 1941– 1944… с. 143.) .

Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с «условием вольного поселения в Смоленске» (Архив Яд Вашем. М-33/626, л. 50– 52. М-33/627, л. 62– 63.) .

Крым, лето 1942 года. Совсем молодые красноармейцы, только что захваченные в плен вермахтом, и среди них - такая же молодая девушка-военнослужащая:

Скорее всего - не медик: руки чистые, в недавнем бою она не перевязывала раненых.

После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок (Н. Лемещук. Не склонив головы. (О деятельности антифашистского подполья в гитлеровских лагерях) Киев, 1978, с. 32– 33.) . Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. В Ровно всех выстроили, и начались очередные поиски евреев. Одна из пленных, Казаченко, ходила и показывала: «это еврей, это комиссар, это партизан». Кого отделили от общей группы, расстреляли. Оставшихся вновь погрузили в вагоны, мужчин и женщин вместе. Сами пленные поделили вагон на две части: в одной – женщины, в другой – мужчины. Оправлялись в дырку в полу (Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10.1992.) .

По дороге пленных мужчин высаживали на разных станциях, а женщин 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка. Преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л.Клемм от имени всех на немецком языке заявила: «Мы – военнопленные и на военных заводах работать не будем». В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк (Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10.1992. Е. Л. Клемм вскоре после возвращения из лагеря, после бесконечных вызовов в органы госбезопасности, где добивались ее признания в предательстве, покончила жизнь самоубийством) . Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье – рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, – деревянные колодки.

Барак делился на две части, соединенные коридором: дневное помещение, в котором находились столы, табуретки и небольшие стенные шкафчики, и спальное – трехъярусные нары-лежаки с узким проходом между ними. На двоих узниц выдавалось одно хлопчатобумажное одеяло. В отдельной комнате жила блоковая – старшая барака. В коридоре находилась умывальная, уборная (Г. С. Забродская. Воля к победе. В сб. «Свидетели обвинения». Л. 1990, с. 158; Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка. Воспоминания заключенной №10787. М., 1985, с. 7.) .

Этап советских женщин-военнопленных прибыл в Шталаг 370, Симферополь (лето или начало осени 1942 года):

Пленные несут на себе все свои скудные пожитки; под жарким крымским солнцем многие из них «по-бабьи» повязали головы платочками и скинули тяжелые сапоги.

Там же, Шталаг 370, Симферополь:

Узницы работали в основном на швейных предприятиях лагеря. В Равенсбрюке изготавливалось 80% всего обмундирования для войск СС, а также лагерная одежда как для мужчин, так и для женщин (Женщины Равенсбрюка. М., 1960, с. 43, 50.) .

Первые советские женщины-военнопленные – 536 человек – прибыли в лагерь 28 февраля 1943 г. Вначале всех отправили в баню, а затем выдали лагерную полосатую одежду с красным треугольником с надписью: «SU» – Sowjet Union.

Еще до прибытия советских женщин эсэсовцы распустили по лагерю слух, что из России привезут банду женщин-убийц. Поэтому их поместили в особый блок, огороженный колючей проволокой.

Каждый день узницы вставали в 4 утра на поверку, порой длившуюся несколько часов. Затем работали по 12–13 часов в швейных мастерских или в лагерном лазарете.

Завтрак состоял из эрзац-кофе, который женщины использовали в основном для мытья головы, так как теплой воды не было. Для этой цели кофе собирали и мылись по очереди .

Женщины, у которых волосы уцелели, стали пользоваться расческами, которые сами же и делали. Француженка Мишлин Морель вспоминает, что «русские девушки, используя заводские станки, нарезали деревянные дощечки или металлические пластины и отшлифовывали их так, что они становились вполне приемлемыми расческами. За деревянный гребешок давали полпорции хлеба, за металлический – целую порцию» (Голоса. Воспоминания узниц гитлеровских лагерей. М., 1994, с. 164.) .

На обед узницы получали пол-литра баланды и 2– 3 вареные картофелины. Вечером получали на пятерых маленькую буханку хлеба с примесью древесных опилок и вновь пол-литра баланды (Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 160.) .

Но женщины из красноармейского блока (так мы называли барак, где они жили) решили превратить это наказание в демонстрацию своей силы. Помню, кто-то крикнул в нашем блоке: “Смотрите, Красная Армия марширует!” Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?

Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: «Раз, два, три!» И они запели:

Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой…

Потом они запели о Москве.

Фашисты были озадачены: наказание маршировкой униженных военнопленных превратилось в демонстрацию их силы и непреклонности…

Не получилось у СС оставить советских женщин без обеда. Узницы из политических заблаговременно позаботились о еде для них» (Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка… с. 51– 52.) .

В феврале 1944 г. около 60 женщин-военнопленных из Равенсбрюка перевели в концлагерь в г. Барт на авиационный завод «Хейнкель». Девушки и там отказались работать. Тогда их выстроили в два ряда и приказали раздеться до рубашек, снять деревянные колодки. Много часов они стояли на морозе, каждый час приходила надзирательница и предлагала кофе и постель тому, кто согласится выйти на работу. Затем троих девушек бросили в карцер. Две из них умерли от воспаления легких (Г. Ванеев. Героини Севастопольской крепости. Симферополь.1965, с. 82– 83.) .

Постоянные издевательства, каторжная работа, голод приводили к самоубийствам. В феврале 1945 г. бросилась на проволоку защитница Севастополя военврач Зинаида Аридова (Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 187.) .

И все-таки узницы верили в освобождение, и эта вера звучала в песне, сложенной неизвестным автором (Н. Цветкова. 900 дней в фашистских застенках. В сб.: В Фашистских застенках. Записки. Минск.1958, с. 84.) :

Выше голову, русские девочки!
Выше головы, будьте смелей!
Нам терпеть остается не долго,
Прилетит по весне соловей…
И откроет нам двери на волю,
Снимет платье в полоску с плечей
И залечит глубокие раны,
Вытрет слезы с опухших очей.
Выше голову, русские девочки!
Будьте русскими всюду, везде!
Ждать недолго осталось, недолго -
И мы будем на русской земле.

Бывшая узница Жермена Тильон в своих воспоминаниях дала своеобразную характеристику русским женщинам-военнопленным, попавшим в Равенсбрюк: «… их спаянность объяснялась тем, что они прошли армейскую школу еще до пленения. Они были молоды, крепки, опрятны, честны, а также довольно грубы и необразованны. Встречались среди них и интеллигентки (врачи, учительницы) – доброжелательные и внимательные. Кроме того, нам нравилась их непокорность, нежелание подчиняться немцам» (Голоса, с. 74–5.) .

Женщин-военнопленных отправляли и в другие концлагеря. Узник Освенцима А.Лебедев вспоминает, что в женском лагере содержались парашютистки Ира Иванникова, Женя Саричева, Викторина Никитина, врач Нина Харламова и медсестра Клавдия Соколова (А. Лебедев. Солдаты малой войны… с. 62.) .

В январе 1944 г. за отказ подписать согласие на работу в Германии и перейти в категорию гражданских рабочих более 50 женщин-воен-нопленных из лагеря в г. Хелм отправили в Майданек. Среди них были врач Анна Никифорова, военфельдшеры Ефросинья Цепенникова и Тоня Леонтьева, лейтенант пехоты Вера Матюцкая (А. Никифорова. Это не должно повториться. М., 1958, с. 6– 11.) .

Штурман авиаполка Анна Егорова, чей самолет был сбит над Польшей, контуженная, с обгоревшим лицом, попала в плен и содержалась в Кюстринском лагере (Н. Лемещук. Не склонив головы… с. 27. В 1965 г. А. Егоровой было присвоено звание Героя Советского Союза.) .

Несмотря на царящую в неволе смерть, несмотря на то, что всякая связь между военнопленными мужчинами и женщинами была запрещена, там, где они работали вместе, чаще всего в лагерных лазаретах, порой зарождалась любовь, дарующая новую жизнь. Как правило, в таких редких случаях немецкое руководство лазаретом не препятствовало родам. После рождения ребенка мать-военнопленная либо переводилась в статус гражданского лица, освобождалась из лагеря и отпускалась по месту жительства ее родных на оккупированной территории, либо возвращалась с ребенком в лагерь.

Так, из документов лагерного лазарета Шталага № 352 в Минске, известно, что «приехавшая 23.2.42 в I Городскую больницу для родов медицинская сестра Синдева Александра уехала вместе с ребенком в лагерь военнопленных Ролльбан» (Архив Яд Вашем. М-33/438 часть II, л. 127.) .

Наверное, одна из последних фотографий советских женщин-военнослужащих, попавших в немецкий плен, 1943 или 1944 год:

Обе награждены медалями, девушка слева - «За отвагу» (темный кант на колодке), у второй может быть и «БЗ». Бытует мнение, что это летчицы, но навряд ли: у обеих «чистые» погоны рядовых.

На основе этого распоряжения начальник Службы безопасности и СД 11 апреля 1944 г. издал приказ об отправке неблагонадежных женщин-военнопленных в ближайший концлагерь. После доставки в концлагерь такие женщины подвергались так называемой «специальной обработке» – ликвидации. Так погибла Вера Панченко-Писанецкая – старшая группы семисот девушек-военнопленных, работавших на военном заводе в г. Гентин. На заводе выпускалось много брака, и в ходе расследования выяснилось, что саботажем руководила Вера. В августе 1944 г. ее отправили в Равенсбрюк и там осенью 1944 г. повесили (А. Никифорова. Это не должно повториться… с. 106.) .

В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий – место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем – женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: «направо, налево, кругом...» После этого эсэсовец спросил ее: «Почему ты это сделала?» Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для Родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: «Это для твоей родины». Русская плюнула ему в глаза и ответила: «А это для твоей родины». Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: «В топку ее!» Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные» (А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener…. S. 153– 154.) . К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.

На этих фотографиях показана жизнь и мученическая смерть заключённых нацистских концлагерей. Некоторые из этих фотографий могут нанести душевную травму. Поэтому просьба детям и психически неустойчивым людям воздержаться от просмотра этих фотографий.

Освобожденные заключенные австрийского концлагеря в американском военном госпитале.

Одежда заключенных концентрационного лагеря, брошенная после освобождения в апреле 1945 года/

Американские солдаты осматривают место массовой казни 250 польских и французских заключенных в концентрационном лагере под Лейпцигом 19 апреля 1945 года.

Украинская девочка, освобожденная из концентрационного лагеря в Зальцбурге (Австрия), готовит еду на маленькой печке.

Заключенные концентрационного лагеря смерти Флоссенбург (Flossenburg) после освобождения 97-й пехотной дивизией армии США в мае 1945 года. Изможденный заключенный в центре - 23-летний чех - болен дизентирией.

Заключенные концлагеря в Ампфинге после освобождения.

Вид на концентрационный лагерь в Грини в Норвегии.

Советcкие пленные в концентрационном лагере Ламсдорф (Stalag VIII-B, ныне - польская деревня Ламбиновице.

Тела расстрелянных охранников СС у смотровой башни «Б» концентрационного лагеря Дахау.

Вид на бараки концентрационного лагеря Дахау.

Солдаты 45-й американской пехотной дивизии показывают подросткам из «Гитлерюгенда» тела узников в вагоне в концлагере Дахау.

Вид на барак Бухенвальда после освобождения лагеря.

Американские генералы Джордж Паттон, Омар Брэдли и Дуайт Эйзенхауэр в концлагере Ордруф у кострища, где немцами были сожжены тела узников.

Советские военнопленные в концентрационном лагере «Шталаг XVIIIA».

Советские военнопленные принимают пищу в концентрационном лагере «Шталаг XVIIIA».

Советские военнопленные у колючей проволоки концентрационного лагеря «Шталаг XVIIIA».

Советский военнопленный у бараков концентрационного лагеря «Шталаг XVIIIA».

Британские военнопленные на сцене театра концентрационного лагеря «Шталаг XVIIIA».

Пленный британский капрал Эрик Эванс (Eric Evans) с тремя товарищами на территории концентрационного лагеря «Шталаг XVIIIA».

Сожженные тела узников концентрационного лагеря Ордруф (Ohrdruf).

Тела узников концентрационного лагеря Бухенвальд.

Женщины из охраны СС концлагеря Берген-Бельзен разгружают трупы узников. Женщины из охраны СС концлагеря Берген-Бельзен разгружают трупы узников для захоронения в братской могиле. На эти работы их привлекли союзники, освободившие лагерь. Вокруг рва - конвой из английских солдат. Бывшим охранницам в качестве наказания запрещено пользоваться перчатками, чтобы подвергнуть их риску заражения тифом.

Шестеро британских пленных на территории концентрационного лагеря «Шталаг XVIIIA».

Советские пленные разговаривают с немецким офицером в концлагере «Шталаг XVIIIA».

Советские военнопленные переодеваются в концлагере «Шталаг XVIIIA».

Групповое фото пленных союзников (британцев, австралийцев и новозеландцев) в концентрационном лагере «Шталаг XVIIIA».

Оркестр пленных союзников (австралийцы, британцы и новозеландцы) на территории концлагеря «Шталаг XVIIIA».

Пленные солдаты союзников играют на сигареты в игру Two Up на территории концлагеря Шталаг 383.

Двое британских пленных у стены барака концлагеря «Шталаг 383».

Немецкий солдат-конвоир на рынке концлагеря «Шталаг 383» в окружении пленных союзников.

Групповое фото пленных союзников в концлагере Шталаг 383 в Рождество 1943 года.

Барак концлагеря Воллан (Vollan) в норвежском городе Тронхейм (Trondheim) после освобождения.

Группа советских военнопленных за воротами норвежского концлагеря Фальстад после освобождения.

Обершарфюрер СС Эрих Вебер (Erich Weber) на отдыхе в комендантском помещении норвежского концлагеря Фальстад (Falstad).

Комендант норвежского концлагеря Фальстад (Falstad) гауптшарфюрер СС Карл Денк (Karl Denk, слева) и обершарфюрер СС Эрих Вебер (Erich Weber, справа) в в комендантском помещении.

Пятеро освобожденных заключенных концлагеря Фальштад у ворот.

Заключенные норвежского концлагеря Фальстад (Falstad) на отдыхе в перерыве между работами в поле.

Сотрудник концлагеря Фальштад обершарфюрер СС Эрих Вебер

Унтер-офицеры СС К. Денк, Э. Вебер и фельдфебель люфтваффе Р. Вебер с двумя женщинами в комендантском помещении норвежского концлагеря Фальстад.

Сотрудник норвежского концлагеря Фальштад обершарфюрер СС Эрих Вебер (Erich Weber) на кухне комендантского дома.

Советские, норвежские и югославские заключенные концлагеря Фальстад на отдыхе на лесоповале.

Начальница женского блока норвежского концлагеря Фальстад (Falstad) Мария Роббе (Maria Robbe) с полицейскими у ворот лагеря.

Группа советских военнопленных на территории норвежского концлагеря Фальстад после освобождения.

Семеро охранников норвежского концлагеря Фальстад (Falstad) у главных ворот.

Панорама норвежского концлагеря Фальстад (Falstad) после освобождения.

Чернокожие французские пленные в лагере Фронтшталаг 155 в деревне Лонвик.

Чернокожие французские пленные стирают белье в лагере Фронтшталаг 155 в деревне Лонвик.

Участницы варшавского восстания из состава Армии Крайовой в бараке концлагеря в районе немецкой деревни Оберланген.

Тело расстрелянного охранника СС в канале у концлагеря Дахау

Колонна заключенных норвежского концлагеря Фальстад (Falstad) проходит во внутреннем дворе главного здания.

Освобожденные дети, заключенные концлагеря Освенцим (Аушвиц) показывают лагерные номера, вытатуированные на руках.

Железнодорожные пути, ведущие в концлагерь Освенцим.

Истощенная венгерская узница, освобожденная из концлагеря Берген-Бельзен.

Освобожденная узница концентрационного лагеря Берген-Бельзен, заболевшая тифом в одном из лагерных бараков.

Группа детей, освобожденных из концлагеря Освенцим (Аушвиц). Всего в лагере было освобождено около 7500 человек, включая детей. Около 50 тысяч заключенных немцы успели вывезли из Освенцима в другие лагеря до приближения частей Красной армии.

Заключенные демонстрируют процесс уничтожения трупов в крематории концлагеря Дахау.

Погибшие от голода и холода пленные красноармейцы. Лагерь для военнопленных находился в селе Большая Россошка под Сталинградом.

Тело охранницы концентрационного лагеря Ордруф (Ohrdruf), убитой заключенными или американскими солдатами.

Заключенные в бараке концлагеря Эбензее.

Ирма Грезе и Йозеф Крамер во дворе тюрьмы немецкого города Целле. Руководитель службы труда женского блока концлагеря Берген-Бельзен - Ирма Грезе (Irma Grese) и его комендант гауптштурмфюрер (капитан) СС Йозеф Крамер (Josef Kramer) под британским конвоем во дворе тюрьмы города Целле, Германия.

Девочка-узник хорватского концлагеря Ясеновац.

Советские военнопленные при переноске строительных элементов для бараков лагеря Шталаг 304 Цайтхайн.

Сдавшийся унтерштурмфюрер СС Генрих Викер (Heinrich Wicker, позже расстрелян американскими солдатами) у вагона с телами узников концлагеря Дахау. На фото второй слева - представитель Красного Креста Виктор Майрер.

Мужчина в штатском стоит около тел узников концентрационного лагеря Бухенвальд.
На втором плане около окон висят рождественские венки.

Освобожденные из плена британцы и американцы стоят на территории лагеря военнопленных Дюлаг-Люфт в немецком Вецларе.

Освобожденные заключенные лагеря смерти Нордхаузен (Nordhausen) сидят на крыльце.

Узники концлагеря Гарделеген (Gardelegen), убитые охраной незадолго до освобождения лагеря.

Трупы узников концентрационного лагеря Бухенвальд, приготовленные для сжигания в крематории, в кузове прицепа.

Аэрофотосъемка северо-западной части концлагеря «Освенцим» с нанесенными основными объектами лагеря: железнодорожная станция и лагерь «Аушвиц I».

Американские генералы (справа налево) Дуайт Эйзенхауэр, Омар Брэдли и Джордж Паттон наблюдают за демонстрацией одного из методов пыток в концентрационном лагере Гота (Gotha).

Горы одежды заключенных концентрационного лагеря Дахау.

Освобожденный семилетный узник концлагеря Бухенвальд в очереди перед отправкой в Швейцарию.

Заключенные концентрационного лагеря Заксенгаузен (Sachsenhausen) на построении.

Советский военнопленный, освобожденный из концлагеря Салтфьеллет в Норвегии.

Советские военнопленные в бараке после освобождения из концлагеря Салтфьеллет в Норвегии.

Советский военнопленный выходит из барака в концлагере Салтфьеллет в Норвегии.

Женщины освобожденные Красной армией из концентрационного лагеря Равенсбрюк, находившегося в 90 км к северу от Берлина.

Немецкие офицеры и штатские проходят мимо группы советских пленных во время инспекции концлагеря.

Советские военнопленные в лагере в строю во время поверки.

Пленные советские солдаты в лагере в начале войны.

Пленные красноармейцы входят в лагерный барак.

Четыре польские узницы концлагеря Оберланген (Oberlangen, Stalag VI C) после освобождения. Женщины были в числе капитулировавших варшавских повстанцев.

Оркестр заключенных Яновского концлагеря исполняет «Танго смерти». Накануне освобождения Львова частями Красной Армии немцы выстроили круг из 40 человек из оркестра. Охрана лагеря окружила музыкантов плотным кольцом и приказала играть. Сначала был казнен дирижер оркестра Мунд, дальше по приказу коменданта каждый оркестрант выходил в центр круга, клал свой инструмент на землю и раздевался догола, после чего его убивали выстрелом в голову.

Двое американских солдат и бывший заключенный вылавливают тело расстрелянного охранника СС из канала у концлагеря Дахау.

Усташи казнят заключенных в концлагере Ясеновац.

как это было в конце войны

Как же вели себя немки при встрече с советскими войсками?

В донесении зам. начальника Главного Политического управления Красной Армии Шикина в ЦК ВКП(б) Г.Ф.Александрову от 30 апреля 1945 г. об отношении гражданского населения Берлина к личному составу войск Красной Армии говорилось:
«Как только наши части занимают тот или иной район города, жители начинают постепенно выходить на улицы, почти все они имеют на рукавах белые повязки. При встрече с нашими военнослужащими многие женщины поднимают руки вверх, плачут и трясутся от страха, но как только убеждаются в том, что бойцы и офицеры Красной Армии совсем не те, как им рисовала их фашистская пропаганда, этот страх быстро проходит, все больше и больше населения выходит на улицы и предлагает свои услуги, всячески стараясь подчеркнуть свое лояльное отношение к Красной Армии».

Наибольшее впечатление на победителей произвела покорность и расчетливость немок. В этой связи стоит привести рассказ минометчика Н.А.Орлова, потрясенного поведением немок в 1945 г.

«Никто в минбате не убивал гражданских немцев. Наш особист был «германофил». Если бы такое случилось, то реакция карательных органов на подобный эксцесс была бы быстрой. По поводу насилия над немецкими женщинами. Мне кажется, что некоторые, рассказывая о таком явлении, немного «сгущают краски». У меня на памяти пример другого рода. Зашли в какой-то немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау», лет 45-ти и спрашивает «гера коменданта». Привели ее к Марченко. Она заявляет, что является ответственной по кварталу, и собрала 20 немецких женщин для сексуального (!!!) обслуживания русских солдат. Марченко немецкий язык понимал, а стоявшему рядом со мной замполиту Долгобородову я перевел смысл сказанного немкой. Реакция наших офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали, вместе с ее готовым к обслуживанию «отрядом». Вообще немецкая покорность нас ошеломила. Ждали от немцев партизанской войны, диверсий. Но для этой нации порядок - «Орднунг» - превыше всего. Если ты победитель - то они «на задних лапках», причем осознанно и не по принуждению. Вот такая психология...».

Аналогичный случай приводит в своих военных записках Давид Самойлов :

«В Арендсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти - фрау Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет сделать, как только появится комендатура.
- Это невозможно, - сказала фрау Фридрих. - Здесь женщины и дети. Их надо зарегистрировать.
Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова.
Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились. И они успокоенные спустились в подвал и стали там размещаться в ожидании властей.
- Герр комиссар, - благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную куртку). - Мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, - продолжала фрау Фридрих, - выделить им нескольких женщин помоложе для…
Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих».

После общения с жительницами Берлина 2 мая 1945 г. Владимир Богомолов записал в дневнике:

«Входим в один из уцелевших домов. Все тихо, мертво. Стучим, просим открыть. Слышно, что в коридоре шепчутся, глухо и взволнованно переговариваются. Наконец дверь открывается. Сбившиеся в тесную группу женщины без возраста испуганно, низко и угодливо кланяются. Немецкие женщины нас боятся, им говорили, что советские солдаты, особенно азиаты, будут их насиловать и убивать... Страх и ненависть на их лицах. Но иногда кажется, что им нравится быть побежденными, - настолько предупредительно их поведение, так умильны их улыбки и сладки слова. В эти дни в ходу рассказы о том, как наш солдат зашел в немецкую квартиру, попросил напиться, а немка, едва его завидела, легла на диван и сняла трико».

«Все немки развратны. Они ничего не имеют против того, чтобы с ними спали», - такое мнение бытовало в советских войсках и подкреплялось не только многими наглядными примерами, но и их неприятными последствиями, которые вскоре обнаружили военные медики.
Директива Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 00343/Ш от 15 апреля 1945 г. гласила: «За время пребывания войск на территории противника резко возросли случаи венерических заболеваний среди военнослужащих. Изучение причин такого положения показывает, что среди немцев широко распространены венерические заболевания. Немцы перед отступлением, а также сейчас, на занятой нами территории, стали на путь искусственного заражения сифилисом и триппером немецких женщин, с тем, чтобы создать крупные очаги для распространения венерических заболеваний среди военнослужащих Красной Армии».
Военный совет 47-й армии 26 апреля 1945 г. сообщал, что «...В марте месяце число венерических заболеваний среди военнослужащих возросло по сравнению с февралем с.г. в четыре раза. ... Женская часть населения Германии в обследованных районах поражена на 8-15%. Имеются случаи, когда противником специально оставляются больные венерическими болезнями женщины-немки для заражения военнослужащих».

Интересные дневниковые записи оставил австралийский военный корреспондент Осмар Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии под командой Джорджа Патона. Вот что он записал в Берлине в мае 1945 г., буквально через несколько дней после окончания штурма:
«Я прошелся по ночным кабаре, начав с «Фемины» возле Потсдаммерплатц. Был теплый и влажный вечер. В воздухе стоял запах канализации и гниющих трупов. Фасад «Фемины» был покрыт футуристическими картинками обнаженной натуры и объявлениями на четырех языках. Танцевальный зал и ресторан были заполнены русскими, британскими и американскими офицерами, сопровождавшими женщин (или охотящимися за ними). Бутылка вина стоила 25 долларов, гамбургер из конины и картошки - 10 долларов, пачка американских сигарет - умопомрачительные 20 долларов. Щеки берлинских женщин были нарумянены, а губы накрашены так, что казалось, что это Гитлер выиграл войну. Многие женщины были в шелковых чулках. Дама-хозяйка вечера открыла концерт на немецком, русском, английском и французском языках. Это спровоцировало колкость со стороны капитана русской артиллерии, сидевшего рядом со мной. Он наклонился ко мне и сказал на приличном английском: «Такой быстрый переход от национального к интернациональному! Бомбы RAF - отличные профессора, не так ли?».

Общее впечатление от европейских женщин, сложившееся у советских военнослужащих, - холеные и нарядные (в сравнении с измученными войной соотечественницами в полуголодном тылу, на освобожденных от оккупации землях, да и с одетыми в застиранные гимнастерки фронтовыми подругами), доступные, корыстные, распущенные либо трусливо покорные. Исключением стали югославки и болгарки.
Суровые и аскетичные югославские партизанки воспринимались как товарищи по оружию и считались неприкосновенными. А учитывая строгость нравов в югославской армии, «партизанские девушки, наверное, смотрели на ППЖ [походно-полевых жен], как на существа особенного, скверного сорта».

О болгарках Борис Слуцкий вспоминал так: «...После украинского благодушия, после румынского разврата суровая недоступность болгарских женщин поразила наших людей. Почти никто не хвастался победами. Это была единственная страна, где офицеров на гулянье сопровождали очень часто мужчины, почти никогда - женщины. Позже болгары гордились, когда им рассказывали, что русские собираются вернуться в Болгарию за невестами - единственными в мире, оставшимися чистыми и нетронутыми».

Но в остальных странах, через которые прошла армия победителей, женская часть населения не вызывала к себе уважения. «В Европе женщины сдались, изменили раньше всех… - писал Б.Слуцкий. - Меня всегда потрясала, сбивала с толку, дезориентировала легкость, позорная легкость любовных отношений. Порядочные женщины, безусловно, бескорыстные, походили на проституток - торопливой доступностью, стремлением избежать промежуточные этапы, неинтересом к мотивам, толкающим мужчину на сближение с ними.
Подобно людям, из всего лексикона любовной лирики узнавшим три похабных слова, они сводили все дело к нескольким телодвижениям, вызывая обиду и презрение у самых желторотых из наших офицеров… Сдерживающими побуждениями служили совсем не этика, а боязнь заразиться, страх перед оглаской, перед беременностью», - и добавлял, что в условиях завоевания «всеобщая развращенность покрыла и скрыла особенную женскую развращенность, сделала ее невидной и нестыдной».

Интересно, не правда ли?

Женщины-медработницы РККА, взятые в плен под Киевом, собраны для этапирования в легерь военнопленных, август 1941 г.:

Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену, - неизвестно. Однако немцы не признавали женщин военнослужащими и расценивали их как партизан. Поэтому, по словам немецкого рядового Бруно Шнейдера, перед отправкой его роты в Россию их командир обер-лейтенант Принц ознакомил солдат с приказом: «Расстреливать всех женщин, которые служат в частях Красной Армии» . Многочисленные факты свидетельствуют о том, что этот приказ применялся на протяжении всей войны.
В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная - военный врач .
В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их .
После разгрома Красной Армии в Крыму в мае 1942 г. в Рыбацком поселке «Маяк» недалеко от Керчи в доме жительницы Буряченко скрывалась неизвестная девушка в военной форме. 28 мая 1942 г. немцы во время обыска обнаружили ее. Девушка оказала фашистам сопротивление, кричала: «Стреляйте, гады! Я погибаю за советский народ, за Сталина, а вам, изверги, настанет собачья смерть!» Девушку расстреляли во дворе .
В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме .
В станице Старотитаровской Краснодарского края среди расстрелянных военнопленных обнаружен труп девушки в красноармейской форме. При ней был паспорт на имя Михайловой Татьяны Александровны, 1923 г. Родилась в селе Ново-Романовка .
В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева .
5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них - медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех захваченных расстреляли .

Двое довольно ухмиляющихся гитлеровцев - унтер-офицер и фанен-юнкер (кандидат-офицер, справа) - сопровождают захваченную советскую девушку-военнослужащую - в плен... или на смерть?

Вроде, "гансы" выглядят не злыми... Хотя - кто их знает? На войне совершенно обычные люди часто творят такую запредельную мерзость, которой никогда бы не сделали в "другой жизни"...
Девушка одета в полный комплект полевого обмундирования РККА обр.1935 г. - мужской, и в хорошие "комсоставовские" сапоги по размеру.

Аналогичное фото, вероятно лета или начала осени 1941. Конвой - немецкий унтер-офицер, женщина-военнопленная в комсоставовской фуражке, но без знаков различия:

Переводчик дивизионной разведки П.Рафес вспоминает, что в освобожденной в 1943 г. деревне Смаглеевка в 10 км от Кантемировки жители рассказали, как в 1941 г. «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди...»
Зная о том, что их ожидает в случае плена, женщины-солдаты, как правило, сражались до последнего.
Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. «...на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах… были написаны похабные надписи» .
В Ростове в июле 1942 г. немецкие мотоциклисты ворвались во двор, в котором находились санитарки из госпиталя. Они собирались переодеться в гражданское платье, но не успели. Их так, в военной форме, затащили в сарай и изнасиловали. Однако не убили .
Насилию и издевательствам подвергались и женщины-военнопленные, оказавшиеся в лагерях. Бывший военнопленный К.А.Шенипов рассказал, что в лагере в Дрогобыче была красивая пленная девушка по имени Люда. «Капитан Штроер - комендант лагеря, пытался ее изнасиловать, но она оказала сопротивление, после чего немецкие солдаты, вызванные капитаном, привязали Люду к койке, и в таком положении Штроер ее изнасиловал, а потом застрелил» .
В шталаге 346 в Кременчуге в начале 1942 г. немецкий лагерный врач Орлянд собрал 50 женщин врачей, фельдшериц, медсестер, раздел их и «приказал нашим врачам исследовать их со стороны гениталий - не больны ли они венерическими заболеваниями. Наружный осмотр он проводил сам. Выбрал из них 3 молодых девушек, забрал их к себе «прислуживать». За осмотренными врачами женщинами приходили немецкие солдаты и офицеры. Немногим из этих женщин удалось избежать изнасилования .

Женщины-военнослужаще РККА, попавшие в плен при попытке выйти из окружения под Невелем, лето 1941 г.

Судя по их изможденным лицам, им многое пришлось пережить еще до взятия в плен.

Здесь "гансы" явно глумятся и позируют - чтоб им самим поскорее испытать все "радости" плена!! А несчастная девчонка, которая, похоже, уже нахлебалась лиха полной мерой на фронте, не испытывает никаких иллюзий относительно своих перспектив в плену...

На левом фото (сентябрь 1941 г., опять близ Киева - ?), наоборот, девушки (одной из которых удалось сохранить в плену даже часики на руке; небывалое дело, часы - оптимальная лагерная валюта!) не выглядят отчаявшимися или истощенными. Пленные красноармейцы улыбаются... Постановочное фото, или действительно попался относительно человечный комендант лагеря, обеспечивший сносное существование?

Особенно цинично относилась к женщинам-военнопленным лагерная охрана из числа бывших военнопленных и лагерные полицаи. Они насиловали пленниц или под угрозой смерти заставляли сожительствовать с ними. В Шталаге № 337, неподалеку от Барановичей, на специально огороженной колючей проволокой территории содержалось около 400 женщин-военнопленных. В декабре 1967 г. на заседании военного трибунала Белорусского военного округа бывший начальник охраны лагеря А.М.Ярош признался, что его подчиненные насиловали узниц женского блока .
В лагере военнопленных Миллерово тоже содержались пленные женщины. Комендантом женского барака была немка из немцев Поволжья. Страшной была участь девушек, томившихся в этом бараке:
«Полицаи часто заглядывали в этот барак. Ежедневно за пол-литра комендант давала любую девушку на выбор на два часа. Полицай мог взять ее к себе в казарму. Они жили по двое в комнате. Эти два часа он мог ее использовать, как вещь, надругаться, поиздеваться, сделать все, что ему вздумается.
Однажды во время вечерней поверки пришел сам шеф полиции, ему девушку давали на всю ночь, немка пожаловалась ему, что эти “падлюки” неохотно идут к твоим полицаям. Он с усмешкой посоветовал: “A ты тем, кто не хочет идти, устрой “красный пожарник”. Девушку раздевали догола, распинали, привязав веревками на полу. Затем брали красный горький перец большого размера, выворачивали его и вставляли девушке во влагалище. Оставляли в таком положении до получаса. Кричать запрещали. У многих девушек губы были искусаны - сдерживали крик, и после такого наказания они долгое время не могли двигаться.
Комендантша, за глаза ее называли людоедкой, пользовалась неограниченными правами над пленными девушками и придумывала и другие изощренные издевательства. Например, “самонаказание”. Имеется специальный кол, который сделан крестообразно высотой 60 сантиметров. Девушка должна раздеться догола, вставить кол в задний проход, руками держаться за крестовину, а ноги положить на табуретку и так держаться три минуты. Кто не выдерживал, должен был повторить сначала.
О том, что творится в женском лагере, мы узнавали от самих девушек, выходивших из барака посидеть минут десять на скамейке. Также и полицаи хвастливо рассказывали о своих подвигах и находчивой немке» .

Женщины-медики Красной армии, попавшие в плен, во многих лагерях военнопленных (в основном - в пересыльных и этапных) работали в лагерных лазаретах.

Здесь может быть и немецкий полевой госпиталь в прифронтовой полосе - на заднем плане видна часть кузова автомобиля, оборудованного для перевозки раненых, а у одного из немецких солдат на фото забинтована рука.

Лазаретный барак лагеря для военнопленных в г.Красноармейск (вероятно, октябрь 1941 г.):

На переднем плане - унтер-офицер германской полевой жандармерии с характерной бляхой на груди.

Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. По словам очевидцев, они производили крайне жалкое впечатление. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.
Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: «… все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться» .
Группа женщин-медработников, взятых в плен в Киевском котле в сентябре 1941 г., содержалась во Владимир-Волынске - лагерь Офлаг № 365 «Норд» .
Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с «условием вольного поселения в Смоленске» .

Крым, лето 1942 г. Совсем молодые красноармейцы, только что захваченные в плен Вермахтом, и среди них - такая же молодая девушка-военнослужащая:

Скорее всего - не медик: руки чистые, в недавнем бою она не перевязывала раненых.

После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок . Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. В Ровно всех выстроили, и начались очередные поиски евреев. Одна из пленных, Казаченко, ходила и показывала: «это еврей, это комиссар, это партизан». Кого отделили от общей группы, расстреляли. Оставшихся вновь погрузили в вагоны, мужчин и женщин вместе. Сами пленные поделили вагон на две части: в одной - женщины, в другой - мужчины. Оправлялись в дырку в полу .
По дороге пленных мужчин высаживали на разных станциях, а женщин 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка. Преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л.Клемм от имени всех на немецком языке заявила: «Мы - военнопленные и на военных заводах работать не будем». В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк . Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье - рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, - деревянные колодки.
Барак делился на две части, соединенные коридором: дневное помещение, в котором находились столы, табуретки и небольшие стенные шкафчики, и спальное - трехъярусные нары-лежаки с узким проходом между ними. На двоих узниц выдавалось одно хлопчатобумажное одеяло. В отдельной комнате жила блоковая - старшая барака. В коридоре находилась умывальная, уборная .

Этап советских женщин-военнопленных прибыл в Шталаг 370, Симферополь (лето или начало осени 1942 г.):

Пленные несут на себе все свои скудные пожитки; под жарким крымским солнцем многие из них "по-бабьи" повязали головы платочками и скинули тяжелые сапоги.

Там же, Шталаг 370, Симферополь:

Узницы работали в основном на швейных предприятиях лагеря. В Равенсбрюке изготавливалось 80% всего обмундирования для войск СС, а также лагерная одежда как для мужчин, так и для женщин .
Первые советские женщины-военнопленные - 536 человек - прибыли в лагерь 28 февраля 1943 г. Вначале всех отправили в баню, а затем выдали лагерную полосатую одежду с красным треугольником с надписью: «SU» - Sowjet Union.
Еще до прибытия советских женщин эсэсовцы распустили по лагерю слух, что из России привезут банду женщин-убийц. Поэтому их поместили в особый блок, огороженный колючей проволокой.
Каждый день узницы вставали в 4 утра на поверку, порой длившуюся несколько часов. Затем работали по 12-13 часов в швейных мастерских или в лагерном лазарете.
Завтрак состоял из эрзац-кофе, который женщины использовали в основном для мытья головы, так как теплой воды не было. Для этой цели кофе собирали и мылись по очереди .
Женщины, у которых волосы уцелели, стали пользоваться расческами, которые сами же и делали. Француженка Мишлин Морель вспоминает, что «русские девушки, используя заводские станки, нарезали деревянные дощечки или металлические пластины и отшлифовывали их так, что они становились вполне приемлемыми расческами. За деревянный гребешок давали полпорции хлеба, за металлический - целую порцию» .
На обед узницы получали пол-литра баланды и 2- 3 вареные картофелины. Вечером получали на пятерых маленькую буханку хлеба с примесью древесных опилок и вновь пол-литра баланды .

О том, какое впечатление произвели на узниц Равенсбрюка советские женщины, свидетельствует в своих воспоминаниях одна из узниц Ш. Мюллер:
«…в одно из воскресений апреля нам стало известно, что советские заключенные отказались выполнить какой-то приказ, ссылаясь на то, что согласно Женевской Конвенции Красного Креста с ними следует обращаться как с военнопленными. Для лагерного начальства это была неслыханная дерзость. Всю первую половину дня их заставили маршировать по Лагерштрассе (главная «улица» лагеря. - А. Ш.) и лишили обеда.
Но женщины из красноармейского блока (так мы называли барак, где они жили) решили превратить это наказание в демонстрацию своей силы. Помню, кто-то крикнул в нашем блоке: “Смотрите, Красная Армия марширует!” Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?
Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: “Раз, два, три!” И они запели:

Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой…

Я и раньше слышала, как они вполголоса пели эту песню у себя в бараке. Но здесь она звучала как призыв к борьбе, как вера в скорую победу.
Потом они запели о Москве.
Фашисты были озадачены: наказание маршировкой униженных военнопленных превратилось в демонстрацию их силы и непреклонности…
Не получилось у СС оставить советских женщин без обеда. Узницы из политических заблаговременно позаботились о еде для них» .

Советские женщины-военнопленные не раз поражали своих врагов и солагерниц единством и духом сопротивления. Однажды 12 советских девушек были включены в список заключенных, предназначенных для отправки в Майданек, в газовые камеры. Когда эсэсовцы пришли в барак, чтобы забрать женщин, товарищи отказались их выдать. Эсэсовцам удалось найти их. «Оставшиеся 500 человек построились по пять человек и пошли к коменданту. Переводчиком была Е.Л.Клемм. Комендант загнал в блок пришедших, угрожая им расстрелом, и они начали голодную забастовку» .
В феврале 1944 г. около 60 женщин-военнопленных из Равенсбрюка перевели в концлагерь в г. Барт на авиационный завод «Хейнкель». Девушки и там отказались работать. Тогда их выстроили в два ряда и приказали раздеться до рубашек, снять деревянные колодки. Много часов они стояли на морозе, каждый час приходила надзирательница и предлагала кофе и постель тому, кто согласится выйти на работу. Затем троих девушек бросили в карцер. Две из них умерли от воспаления легких .
Постоянные издевательства, каторжная работа, голод приводили к самоубийствам. В феврале 1945 г. бросилась на проволоку защитница Севастополя военврач Зинаида Аридова .
И все-таки узницы верили в освобождение, и эта вера звучала в песне, сложенной неизвестным автором:

Бывшая узница Жермена Тильон в своих воспоминаниях дала своеобразную характеристику русским женщинам-военнопленным, попавшим в Равенсбрюк: «...их спаянность объяснялась тем, что они прошли армейскую школу еще до пленения. Они были молоды, крепки, опрятны, честны, а также довольно грубы и необразованны. Встречались среди них и интеллигентки (врачи, учительницы) - доброжелательные и внимательные. Кроме того, нам нравилась их непокорность, нежелание подчиняться немцам» .

Женщин-военнопленных отправляли и в другие концлагеря. Узник Освенцима А.Лебедев вспоминает, что в женском лагере содержались парашютистки Ира Иванникова, Женя Саричева, Викторина Никитина, врач Нина Харламова и медсестра Клавдия Соколова .
В январе 1944 г. за отказ подписать согласие на работу в Германии и перейти в категорию гражданских рабочих более 50 женщин-воен-нопленных из лагеря в г. Хелм отправили в Майданек. Среди них были врач Анна Никифорова, военфельдшеры Ефросинья Цепенникова и Тоня Леонтьева, лейтенант пехоты Вера Матюцкая .
Штурман авиаполка Анна Егорова, чей самолет был сбит над Польшей, контуженная, с обгоревшим лицом, попала в плен и содержалась в Кюстринском лагере .
Несмотря на царящую в неволе смерть, несмотря на то, что всякая связь между военнопленными мужчинами и женщинами была запрещена, там, где они работали вместе, чаще всего в лагерных лазаретах, порой зарождалась любовь, дарующая новую жизнь. Как правило, в таких редких случаях немецкое руководство лазаретом не препятствовало родам. После рождения ребенка мать-военнопленная либо переводилась в статус гражданского лица, освобождалась из лагеря и отпускалась по месту жительства ее родных на оккупированной территории, либо возвращалась с ребенком в лагерь.
Так, из документов лагерного лазарета Шталага № 352 в Минске, известно, что «приехавшая 23.2.42 в I Городскую больницу для родов медицинская сестра Синдева Александра уехала вместе с ребенком в лагерь военнопленных Ролльбан» .

Наверное, одна из последних фотографий советских женщин-военнослужащих, попавших в немецкий плен, 1943 или 1944 г.:

Обе награждены медалями, девушка слева - "За отвагу" (темный кант на колодке), у второй может быть и "БЗ". Бытует мнение, что это летчицы, но - ИМХО - навряд ли: у обеих "чистые" погоны рядовых.

В 1944 г. отношение к женщинам-военнопленным ожесточается. Их подвергают новым проверкам. В соответствии с общими положениями о проверке и селекции советских военнопленных, 6 марта 1944 г. ОКВ издало специальное распоряжение «Об обращении с русскими женщинами-военнопленными». В этом документе говорилось, что содержащихся в лагерях военнопленных советских женщин следует подвергать проверке местным отделением гестапо так же, как всех вновь прибывающих советских военнопленных. Если в результате полицейской проверки выявляется политическая неблагонадежность женщин-воен-нопленных, их следует освобождать от плена и передавать полиции .
На основе этого распоряжения начальник Службы безопасности и СД 11 апреля 1944 г. издал приказ об отправке неблагонадежных женщин-военнопленных в ближайший концлагерь. После доставки в концлагерь такие женщины подвергались так называемой «специальной обработке» - ликвидации. Так погибла Вера Панченко-Писанецкая - старшая группы семисот девушек-военнопленных, работавших на военном заводе в г. Гентин. На заводе выпускалось много брака, и в ходе расследования выяснилось, что саботажем руководила Вера. В августе 1944 г. ее отправили в Равенсбрюк и там осенью 1944 г. повесили .
В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий - место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем - женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: “направо, налево, кругом...” После этого эсэсовец спросил ее: “Почему ты это сделала?” Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для ро-дины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: “Это для твоей родины”. Русская плюнула ему в глаза и ответила: “А это для твоей родины”. Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: “В топку ее!” Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные» . К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.
________________________________________ ____________________

Архив Яд Вашем. М-33/1190, л. 110.

Там же. М-37/178, л. 17.

Там же. М-33/ 482, л. 16.

Там же. М-33/60, л. 38.

Там же. М-33/ 303, л 115.

Там же. М-33/ 309, л. 51.

Там же. М-33/295, л. 5.

Там же. М-33/ 302, л. 32.

П. Рафес. Тогда они еще не каялись. Из Записок переводчика дивизионной разведки. «Огонек». Спецвыпуск. М., 2000, №70.

Архив Яд ва-Шем. М-33/1182, л. 94- 95.

Владислав Смирнов. Ростовский кошмар. - «Огонек». М., 1998. №6.

Архив Яд ва-Шем. М-33/1182, л. 11.

Архив Яд Вашем. М-33/230, л. 38,53,94; М-37/1191, л. 26

Б. П. Шерман. …И ужаснулась земля. (О зверствах немецких фашистах на территории города Барановичи и его окрестностях 27 июня 1941- 8 июля 1944). Факты, документы, свидетельства. Барановичи. 1990, с. 8- 9.

С. М. Фишер. Воспоминаний. Рукопись. Архив автора.

К. Кромиади. Советские военнопленные в Германии… с. 197.

Т. С. Першина. Фашистский геноцид на Украине 1941- 1944… с. 143.

Архив Яд ва-Шем. М-33/626, л. 50- 52. М-33/627, л. 62- 63.

Н. Лемещук. Не склонив головы. (О деятельности антифашистского подполья в гитлеровских лагерях) Киев, 1978, с. 32- 33.

Там же. Е. Л. Клемм вскоре после возвращения из лагеря, после бесконечных вызовов в органы госбезопасности, где добивались ее признания в предательстве, покончила жизнь самоубийством

Г. С. Забродская. Воля к победе. В сб. «Свидетели обвинения». Л. 1990, с. 158; Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка. Воспоминания заключенной №10787. М., 1985, с. 7.

Женщины Равенсбрюка. М., 1960, с. 43, 50.

Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 160.

Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка… с. 51- 52.

Женщины Равенсбрюка… с.127.

Г. Ванеев. Героини Севастопольской крепости. Симферополь.1965, с. 82- 83.

Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 187.

Н. Цветкова. 900 дней в фашистских застенках. В сб.: В Фашистских застенках. Записки. Минск.1958, с. 84.

А. Лебедев. Солдаты малой войны… с. 62.

А. Никифорова. Это не должно повториться. М., 1958, с. 6- 11.

Н. Лемещук. Не склонив головы… с. 27. В 1965 г. А. Егоровой было присвоено звание Героя Советского Союза.

Архив Яд ва-Шем. М-33/438 часть II, л. 127.

А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener… S. 153.

А. Никифорова. Это не должно повториться… с. 106.

А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener…. S. 153- 154.

Интереснейшие документы на днях опубликовал блогер http://komandante-07.livejournal.com/ , свидетельствующие о зверствах украинских националистов из ОУН-УПА против поляков в 1940-е годы. Правдивые доказательства, того что сейчас всячески стараются не замечать европейские и американские политики и чиновники, поддерживающие киевскую хунту, по сути режим потомков тех фашиствующих украинских радикалов, 70 лет назад заливших кровью Восточную Европу. Смотрите, а кто может, покажите это европейцам и американцам - кого они привели к власти в Киеве и кому готовы оказать военную помощь! Это безумие…

И конечно, самый необъяснимый абсурд заключается в том, что Польша, как наиболее пострадавшая от ОУН-УПА страна, сейчас открыто поддерживает потомков украинских радикалов, тех самых, которые менее века назад замучили и уничтожили тысячи поляков - женщин, детей и стариков! Неужели больше не работает историческая память польского народа или зажили национальные раны после страшной трагедии, всего за каких-то 70 лет!?

На переднем плане дети - Януш Белавски, 3 года, сын Адели; Роман Белавски, 5 лет, сын Чеславы, а также Ядвига Белавска, 18 лет и другие. Эти перечисленные польские жертвы - результат резни, совершённой ОУН - УПА.

ЛИПНИКИ (LIPNIKI), повят Костополь, воеводство луцкое. 26 марта 1943.
Свезённые на идентификацию и похороны трупы поляков - жертв резни, совершённой ОУН - УПА. За забором стоит Йержи Скулски, который спас жизнь благодаря имеющемуся огнестрельному оружию (видному на фотографии).

Двуручная пила - хорошо, но долго. Топором быстрее. На снимке - зарубленная бандеровцами польская семья в Мациеве (Лукове), февраль 1944 г. В дальнем углу на подушке что-то лежит. Отсюда плохо видно.

А лежат там - отрубленные человеческие пальцы. Перед смертью бандеровцы пытали своих жертв.

ЛИПНИКИ (LIPNIKI), повят Костополь, воеводство луцкое. 26 марта 1943.
Центральный фрагмент братской могилы поляков - жертв украинской резни, совершённой ОУН - УПА (OUN - UPA), - перед похоронами около Народного Дома.

КАТАРИНОВКА (KATARZYNÓWKA), повят Луцк, воеводство луцкое. 7/8 мая 1943.
На плане трое детей: двое сыновей Петра Мекала и Анели из Гвяздовских - Януш (3 года) с поломанными конечностями и Марек (2 года), заколотый штыками, а в середине лежит дочка Станислава Стефаняка и Марии из Боярчуков - Стася (5 лет) с разрезанным и открытым животиком и внутренностями наружу, а также поломанными конечностями.

ВЛАДИНОПОЛЬ (WŁADYNOPOL), область, повят Владимир, воеводство луцкое. 1943.
На фото убитая взрослая женщина по фамилии Шайер и двое детей - польские жертвы бандеровского террора, атакованные в доме ОУН - УПА (OUN - UPA).
Демонстрация фотографии, обозначенной W - 3326, благодаря архиву.

Одна из двух семей Клещинских в Подяркове замучена ОУН - УПА 16 августа 1943 года. На фото семья из четырёх человек - супруги и двое детей. Жертвам выкололи глаза, наносили удары по голове, прижигали ладони, пробовали отрубать верхние и нижние конечности, а также кисти, нанесены колотые раны по всему телу и т. п.

ПОДЯРКОВ (PODJARKÓW), повят Бобрка, воеводство львовское. 16 августа 1943.
Клещинска, член польской семьи в Подяркове - жертва нападения ОУН - УПА. Результат удара топором нападавшего, пытавшегося отрубить правую руку и ухо, а также причинённых мук - круглая колотая рана на левом плече, широкая рана на предплечье правой руки, вероятно от её прижигания.

ПОДЯРКОВ (PODJARKÓW), повят Бобрка, воеводство львовское. 16 августа 1943.
Вид внутри дома польской семьи Клещинских в Подяркове после нападения террористов ОУН - УПА 16 августа 1943 года. На фотографии видны верёвки, называемые бандеровцами «крепульцами», применяемые для изощрённого причинения мук и удушения польских жертв.

22 января 1944, в селе Буще убиты женщина с 2 детьми (польская семья Попель)

ЛИПНИКИ (LIPNIKI), уезд Костопол, воеводство луцкое. 26 марта 1943. Вид перед похоронами. Свезённые к Народному Дому польские жертвы ночной резни, совершённой ОУН - УПА.

ОСТРУВКИ (OSTRÓWKI) и ВОЛЯ ОСТРОВЕЦКА (WOLA OSTROWIECKA), повят Любомль, воеводство луцкое. Август 1992.
Результат проведённой 17 - 22 августа 1992 года эксгумации жертв массовой резни поляков, находящихся в сёлах Острувки и Воля Островецка, совершённой террористами ОУН - УПА (OUN - UPA). Украинские источники из Киева от 1988 года сообщают общее количество жертв в двух перечисленных сёлах - 2.000 поляков.
Фото: Dziennik Lubelski, Magazyn, nr. 169, Wyd. A., 28 - 30 VIII 1992, s. 9, za: VHS - Produkcja OTV Lublin, 1992.

БЛОЖЕВ ГУРНА (BŁOŻEW GÓRNA), повят Добромил, воеводство львовское. 10 ноября 1943 года.
Накануне 11 ноября - Народного Праздника Независимости - УПА совершила нападение на 14 поляков, в частности, на семью Сухая, применяя различные жестокости. На плане убитая Мария Грабовска (дев. фамилия Сухай) 25 лет с дочкой Кристиной 3-х лет. Мать была заколота штыком, а у дочери была сломана челюсть и распорот животик.
Фотография опубликована благодаря сестре жертвы - Хелене Кобежицкой.

ЛАТАЧ (LATACZ), повят Залещики, воеводство тарнопольское. 14 декабря 1943 года.
Одна из польских семей - Станислава Карпяка в селе Латач, убитая бандой УПА из двенадцати человек. Погибло шесть человек: Мария Карпяк - жена, 42 года; Йозеф Карпяк - сын, 23 года; Владислав Карпяк - сын, 18 лет; Зигмунт или Збигнев Карпяк - сын, 6 лет; Софья Карпяк - дочь, 8 лет и Геновефа Черницка (урожд. Карпяк) - 20 лет. Збигнев Черницки - полуторагодовалый раненый ребёнок, был госпитализирован в Залещики. Видимый на снимке Станислав Карпяк, спасшийся, потому что отсутствовал.

ПОЛОВЦЕ (POŁOWCE), область, повят Чортков, воеводство тернопольское. 16 - 17 января 1944 года.
Лес около Ягелницы, называемый Росохач. Процесс идентификации 26 трупов польских жителей села Половце, убитых УПА. Известны имена и фамилии жертв. Оккупационные немецкие власти официально установили, что жертвы были раздеты догола, их жестоко пытали и истязали. Лица были окровавлены вследствие обрезания носов, ушей, разрезания шеи, выбивания глаз и удушения при помощи верёвок, так называемых арканов.

БУЩЕ (BUSZCZE), повят Бережаны, воеводство тернопольское. 22 января 1944 года.
На плане одна из жертв массовой резни - Станислав Кузёв 16 лет, замученный УПА. Мы видим распоротый живот, а также колотые раны - широкую и круглую поменьше. В критический день бандеровцы сожгли несколько польских дворов и жестоко убили не менее 37 поляков, в том числе 7 женщин и 3-х маленьких детей. Было ранено 13 человек.

ХАЛУПКИ (CHAŁUPKI), выселки села Барщовице, повят Львов, воеводство львовское. 27 - 28 февраля, 1944 года.
Фрагмент польских дворов в Халупках, сожжённых террористами УПА после убийства 24 жителей и грабежа движимого имущества.

МАГДАЛОВКА (MAGDALÓWKA), повят Скалат, воеводство тернопольское.
Катажина Горватх из Хаблов, 55 лет, мать римско-католического ксёндза Яна Горватха.
Вид с 1951 года после пластической операции. Террористы УПА почти полностью отрезали ей нос, а также верхнюю губу, выбили большинство зубов, выкололи левый глаз и серьёзно повредили правый глаз. В ту трагическую мартовскую ночь 1944 года погибли жестокой смертью ещё другие члены этой польской семьи, а их имущество нападавшие похитили, например, одежду, постельное бельё и полотенца.

БИЛГОРАЙ (BIŁGORAJ), воеводство любельское. Февраль - март 1944.
Вид сожжённого в 1944 году повятового городка Билгорай. Результат акции истребления, проведённой СС-Галичина.
Фотограф неизвестен. Фотография, обозначенная W - 1231, представлена благодаря архиву.

Мы видим распоротый живот и внутренности снаружи, а также висящую на коже кисть, - результат попытки её отрубания. Дело ОУН - УПА (OUN - UPA).

БЕЛЖЕЦ (BEŁŻEC), область, повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944 года.
Взрослая женщина с видимой, более чем десятисантиметровой раной на ягодице, в результате сильного удара острым орудием, а также с маленькими круглыми ранами на теле, свидетельствующими о применённых пытках. Рядом маленький ребёнок с видимыми повреждениями на лице.

Фрагмент места казни в лесу. Польский ребёнок среди взрослых жертв, убитых бандеровцами. Видна изуродованная голова ребёнка.

ЛЮБЫЧА КРОЛЕВСКА (LUBYCZA KRÓLEWSKA), область, повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944.
Фрагмент леса у железнодорожного пути около Любычи Кролевской, где террористы УПА хитростью задержали пассажирский поезд сообщением Белжец - Рава Руска - Львов и расстреляли не менее 47 пассажиров - польских мужчин, женщин и детей. Предварительно издевались над живыми людьми, как позже над мёртвыми. Применяли насилие - удары кулаками, избиение прикладами винтовок, а беременную женщину прибили штыками к земле. Осквернили мёртвые тела. Присвоили личные документы жертв, часы, деньги и другие ценные предметы. Известны имена и фамилии большинства жертв.

ЛЮБЫЧА КРОЛЕВСКА (LUBYCZA KRÓLEWSKA), лесной район, повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944.
Фрагмент леса - места казни. На земле лежат польские жертвы, убитые бандеровцами. На центральном плане видна обнажённая женщина, привязанная к дереву.

Фрагмент леса - места казни польских пассажиров, убитых украинскими шовинистами.

ЛЮБЫЧА КРОЛЕВСКА (LUBYCZA KRÓLEWSKA), повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944.
Фрагмент леса - места казни. Польские женщины, убитые бандеровцами

ЧОРТКОВ (CZORTKÓW), воеводство тернопольское.
Две, наиболее вероятно, польские жертвы бандеровского террора. Нет более подробных данных относительно имён и фамилий жертв, национальности, места и обстоятельств смерти.

— З.Д. из Польши: "В тех, кто убегал, стреляли, на конях догоняли и убивали. 30.08.1943 г. в селе Гнойно староста назначил 8 поляков на работу в Германию. Украинские партизаны-бандеровцы увели их в лес Кобыльно, где раньше были советские лагеря и побросали живыми в колодец, в который после этого бросили гранату".

— Ч.Б. из США: В Подлесье, так называлось село, бандеровцы замучили четверых из семьи мельника Петрушевского, причем 17 летнюю Адольфину тянули по каменистой сельской дороге, пока не умерла".

— Э.Б. из Польши: "После убийства Козубских в Белозерке около Кременца бандеровцы пошли на хутор к ГІузиховским. Семнадцатилетняя Регина выскочила в окно, бандиты убили невестку и ее трехлетнего сына, которого она держала на руках. Затем подожгли хату и ушли".

— А.Л. из Польши: "30.08 1943 г. УПА атаковала такие села и убила в них:

1. Куты. 138 человек, в том числе 63 ребенка.

2. Янковицы. 79 человек, в том числе 18 детей.

3. Острувка. 439 человек, в том числе 141 ребенка.

4. Воля Островецка. 529 человек, среди них 220 детей.

5. Колония Чмиков — 240 человек, среди них 50 детей.

— М.Б. из США: "Стреляли, резали ножами, сжигали".

— Т.М. из Польши: "Огашка повесили, а перед этим сожгли ему на голове волосы".

— М.П. из США: "Окружили село, подожгли и убивали убегающих".

— Ф.К. из Великобритании: "Забрали с дочкой на сборный пункт около церкви. Там уже стояли около 15 человек - женщины и дети. Сотник Головачук с братом начали вязать руки и ноги колючей проволокой. Сестра начала вслух молиться, сотник Головачук начал бить ее по лицу и топтать ногами".

— Ф.Б. из Канады: "На наш двор пришли бандеровцы, поймали нашего отца и топором отрубили ему голову, нашу сестру прокололи штыком. Мать, видя все это умерла от разрыва сердца".

— Ю.В. из Великобритании: "Жена брата была украинкой и за то, что она вышла замуж за поляка 18 бандеровцев ее насиловали. От этого шока она никогда не вылечилась, брат ее не жалел и она утопилась в Днестре".

— В. Ч. из Канады: "В селе Бушковицы восемь польских семей загнали в стодолу, там всех их топорами поубивали и подожгли стодолу".

— Ю.Х из Польши: "В марте 1944 г на наше село Гута Шкляна напали бандеровцы, среди них был один по фамилии Дидух из села Оглядов. Убили пять человек. Стреляли, добивали раненых. Ю. Хоростецкого топором разрубили пополам. Изнасиловали малолетнюю".

— Т.Р. из Польши: "Село Осьмиговичи. 11. 07. 43 г. во время службы Божьей напали бандеровцы, поубивали молящихся, через неделю после этого напали на наше село. Маленьких детей побросали в колодец, а тех, кто побольше, закрыли в подвале и завалили его. Один бандеровец, держа грудного ребенка за ножки, ударил его головой о стену. Мать этого ребенка закричала, ее пробили штыком".

Отдельным, весьма важным разделом в истории доказательств массового уничтожения поляков, проведенного ОУН-УПА на Волыни, является книга Ю. Туровского и В. Семашко "Злодеяния украинских националистов, совершенные против польского населения Волыни 1939-1945". Названная книга отличается объективностью. Она не пропитана ненавистью, хотя описывает мученическую смерть тысяч поляков. Эту книгу не должны читать люди со слабыми нервами. В ней на 166 страницах мелкого шрифта перечисляются и описываются методы массовых убийств мужчин, женщин, детей. Вот только некоторые фрагменты из этой книги.

— 16 июля 1942 г в Клевани украинские националисты совершили провокацию, подготовили на польском языке противонемецкую листовку. Вследствие этого немцы расстреляли несколько десятков поляков.

13 ноября 1942 г. Обирки, польское село около Луцка. Украинская полиция под командой националиста Сачковского, бывшего учителя, напала на село из-за сотрудничества с советскими партизанами. Женщин, детей и стариков согнали в одну долу, там их поубивали, а затем сожгли. 17 человек вывезли в Клевань и там расстреляли.

— Ноябрь 1942 г., околица села Вирка. Украинские националисты замучили Яна Зелинского, положив его связанным в костер.

— 9 ноября 1943 г., польское село Паросле в районе Сарны. Банда украинских националистов, притворясь советскими партизанами, ввела в заблуждение жителей села, которые в течение дня угощали банду. Вечером бандиты окружили все дома и убили в них польское население. Было убито 173 человека. Спаслись только два, которые были завалены трупами, и 6-летний мальчик который притворился убитым. Позднейший осмотр убитых показал исключительную жестокость палачей. Грудные младенцы были прибиты к столам кухонными ножами, с нескольких чело век содрали кожу, женщин насиловали, у некоторых были обрезаны груди, у многих были обрезаны уши, носы, выколоты глаза, обрезаны головы. После резни устроили у местного старосты пьянку. После ухода палачей среди раскиданных бутылок само гона и остатков еды нашли годовалого ребенка, прибитого штыком к столу, а у него во рту торчал недоеденный кем-то из бандитов кусок квашеного огурца.

— 11 марта 1943 г. украинское село Литогоща возле Ковел. Украинские националисты замучили поляка учителя, а также несколько украинских семей, которые сопротивлялись уничтожению поляков.

— 22 марта 1943 г., село Радовичи Ковельского района. Банда украинских националистов, переодетая в немецкие мундиры, требуя выдачи оружия, замучила отца и двух братьев Лесневских.

— Март 1943 г. Загорцы, Дубненского района. Украинские националисты выкрали управляющего хозяйством, а, когда он убегал, палачи закололи его штыками, а затем прибили к земле, "чтоб не встал".

Март 1943 г. В околице Гуты Степанской Костопольского района украинские националисты обманом выкрали 18 польских девушек, которых после изнасилования поубивали. Тела девушек сложили в один ряд и на них положили ленту с надписью: "Так должны погибать ляшки (польки)".

— Март 1943 г., село Мосты, Костопольского района Павел и Станислав Беднажи имели жен украинок. Оба были замучены украинскими националистами. Убили также жену одного. Вторая Наталка, спаслась.

Март 1943 г., село Банасовка, Луцкого района. Банда, украинских националистов замучила 24 поляка, их тела выбросили в колодец.

— Март 1943 г., населенный пункт Антоновка, Сарненский район. Юзеф Эйсмонт поехал на мельницу. Владелец мельницы, украинец, предупредил его об опасности. Когда он возвращался с мельницы, на него напали украинские националисты, привязали к столбу, выковыряли глаза, а потом живого перерезали пилой.

— 11 июля 1943 г., село Бискупичи, район Владимира Волынского Украинские националисты учинили массовое убийство, загнав жителей в школьное помещение. Тогда же зверски убили семью Владимира Яскулы. Палачи ворвались в хату, когда все спали. Топорами убили родителей, а пятерых детей положили рядом, обложили соломой из матрасов и подожгли.

11 июля 1943 г., населенный пункт Свойчев возле Владимира Волынского. Украинец Глембицкий убил свою жену польку, двух детей и родителей жены.

12 июля 1943 г.. колония Мария Воля возле Владимира Волынского Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали убивать поляков, используя огнестрельное оружие, топоры, вилы ножи, дрючки Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, бросили в коподец и там убивали их камнями. Кто убегал, того догоняли и убивали. Во время этой резни приказали украинцу Владиславу Дидуху убить жену польку и двух детей. Когда он не выполнил приказание, убили его и семью. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались в поле, палачи переловили, посадили на телегу, завезли в село Чесный Крест и там всех поубивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий...

— 30 августа 1943 г., польское село Куты Любомльского района. Ранним утром село окружили стрельцы УПА и украинские крестьяне главным образом из села Лесняки, и учинили массовую резню польского населения Убивали в хатах, во дворах, в стодолах, используя вилы, топоры. Павла Проньчука, поляка, который пытался защитить мать, положили на лавку, обрезали руки и ноги, оставив на мученическую смерть.

— 30 августа 1943 г., польское село Острувки возле Любомля. Село окружили плотным кольцом. В село въехали украинские эмиссары, предлагая сложить оружие. Большинство мужчин собрались в школе, в которой их закрыли. Потом выводили по пять человек за сад, где их убивали ударом по голове и бросали в выкопанные ямы. Тела складывали слоями, пересыпая землей. Женщин и детей собрали в костеле, приказали им лечь на пол, после чего по очереди стреляли в голову. Погибли 483 человека, в том числе 146 детей.

Участник УПА Данило Шумук приводит в своей книге рассказ уповца: "Под вечер мы вышли вновь на эти самые хутора, организовали десять подвод под маской красных партизан и поехали в направлении Корыта... Мы ехали, пели "Катюшу" и время от времени ругались по-русски..."

— 15.03.42 г., село Кошице. Украинская полиция вместе с немцами убила 145 поляков, 19 украинцев, 7 евреев, 9 советских пленных;

— В ночь на 21.03.43 г. в Шумске убили двух украинцев — Ищука и Кравчука, которые помогали полякам;

— Апрель 1943 г., Белозерка. Эти же самые бандиты убили украинку Татьяну Миколик за то, что она имела с поляком ребенка;

— 5.05.43 г., Клепачев. Убили украинца Петра Трохимчука с женой-полячкой;

— 30.08.43 г., Куты. Зверски убили украинскую семью Владимира Красовского с двумя маленькими детьми;

— Август 1943 г., Яновка. Бандеровцы убили польского ребенка и двух украинских детей, так как они воспитывались в польской семье;

— Август 1943 г., Антолин. Украинец Михаил Мищанюк, который имел жену-полячку, получил приказ убить ее и годовалого ребенка. Вследствие отказа его с женой и ребенком убили соседи.

«Член руководства Провода (OУH Бaндepы - B.П.) Maкcим Pyбaн (Николай Лeбeдь) требовал от Главной Koмaнды УПA (тo есть от Tapaca Бyльбы-Бopoвца - B.П.) ... oчucmumь вcю пoвcmaнческую mepрumopию от пoлъcькoгo нaceлeния...»

* Oлeкcaндp Гpицeнкo: «Apмiя 6eз дepжaви», y з6ipцi «Tyди, дe 6iй зa вoлю», Лoндoн, 1989, c. 405

«Уже во время переговоров (между Н. Лeбeдeм и T.Бyльбoй-Бopoвцом - B.П.), вместо того, чтоб проводить акцию по совместно начерченной линии, войсковые отделы ОУН (Бaндepы - B.П.) ... принялись уничтожать позорным образом польское гражданское население и другие национальные меньшинства…Ни одна партия не имеет монополии на украинский народ…Разве истинный революционер-державник может подчиняться линии партии, которая начинает строительство государства с вырезания национальных меньшинств или бессмысленного сжигания их жилищ? Украина имеет более грозных врагов, чем поляки... За что вы боретесь? За Украину или вашу ОУН? За Украинскую Державу или за диктатуру в том государстве? За украинский народ или только за свою партию?»

* «Biдкpитий лиcт (Tapaca Бyльби - B.П.) дo члeнiв Пpoвoдy Opraнiзaцiï Укpaïнcькиx Haцioнaлicтiв Cтeпaнa Бaндepи» вiд 10 cepпня 1943 p., зa: «Укpaïнcький icтopик», CШA, № 1-4, тoм 27, 1990, cc. 114-119.

«Того, кто уклонялся от их (OУH Бaндepы - B.П.) установки о мобилизации, того расстреливали вместе с семьей и сжигали его дом…»

* Maкcим Cкopyпcький: «У нacтyпax i вiдcтyпax», Чiкaгo, 1961, по:»Tуди, дe бiй зa вoлю», Kиïв, 1992, c. 174.

«CБ начала массовую чистку среди населения и в отделах УПА. За наименьшую провинность,и даже за личные счеты, население каралось смертью. В отделах больше всего пострадали схидняки (люди из Восточной Украины -Ред.пер)…Вообще, СБ с ее деятельностью - это была самая черная страница истории тех лет... Cлyжбa безопасности была организована на немецкий манер. Большинство командиров СБ - это были бывшие курсанты немецкой полиции в Закопаны (с 1939-40 годов). Ими были преимущественно галичане.»

* Taм жc, cc. 144,145

«Пришел приказ уничтожить весь неубежденный элемент, и вот началось преследование всех, кто казался тому или иному станичному подозрительным. Прокурорами были бандеровские станичные, и никто иной. То есть, ликвидация «врагов» проводилась исключительно по партийному принципу…Станичный стряпал список «подозрительных» и передавал СБ... отмеченные крестиками - должны быть ликвидированы... Но самая ужасная трагедия разыгралась с пленными Красной армии, которые тысячами жили и работали в селах Волыни …выдумали бандеровцы такой метод. Приходили ночью в дом, брали пленного и заявляли, что они советские партизаны и приказывали, чтоб он шел с ними…таких уничтожали…»

* O. Шyляк: «B iм"я npaвди», зa: «Tyди, дe бiй зa вoлю», Лoндoн, 1989, cc. 398,399

Свидетель событий того времени на Волыни, украинский евангельский пастор, так оценивает деятельность OУH-УПA-CБ: «Дошло до того, что люди (yкpaинские крестьяне - B.П.) радовались тому, что где-то рядом немцы... разбивали повстанцев (УПA - B.П.). Бaндepовцы, кроме того, собирали с населения дань... 3a любое сопротивление крестьян карала СБ, которая теперь была таким же ужасом, как когда-то НКВД или Гестапо.»

* Mиxaйлo Пoдвopняк: «Biтep з Boлинi», Biннiпeг, 1981, c. 305

OУH в пepиoд после освобождения Советской Армией Западной Украины поставила население того региона в безвыходное положение: с одной стороны легальная советская власть проводила призыв мужчин в армию, с другой стороны УПА, под страхом смерти запрещала вступать в ряды Советской Армии. Известны многие случаи, когда УПA-CБ зверски уничтожала призывников и их семьи - родителей, братьев, сестер.

* Цeнтp. apxiв Miн. oбopoни CPCP, ф. 134, oп. 172182, н. 12, лл. 70-85

В условиях террора OУH-УПA-CБ население Западной Украины не могло, не рискуя жизнью, не оказывать помощь УПА, хотя бы в виде стакана воды или молока, а, с другой стороны, господствующий сталинский террор применял за такие действия жестокие репрессии в виде лишения свободы, ссылки в Сибирь, депортаций.

Женщина белорусско-литовского происхождения была свидетелем, как дезертира из УПА, который «нe умел убивать», CБ схватила, мучила, сломала ему руки и ноги, отрезала язык, отрезала уши и нос, и наконец убила. Этому украинцу было 18 лет.

ОУН - УПА против украинцев:

По сводным данным советских архивов, за 1944−1956 годы, в результате действий УПА и вооружённого подполья ОУН погибло: 2 депутата Верховного Совета УССР, 1 глава облисполкома, 40 глав гор- и райисполкомов, 1454 глав сельских и поселковых советов, 1235 других советских работников, 5 секретарей городских и 30 районных комитетов Компартии УССР, 216 прочих работников партийных органов, 205 комсомольских работников, 314 глав колхозов, 676 рабочих, 1931 представитель интеллигенции включая 50 священников, 15 355 крестьян и колхозников, детей стариков, домохозяек — 860.