Василий шукшин детские рассказы. Василий шукшин - рассказы. Двое на телеге
Поражавший всех своей неуемной верой в будущее России и людей. Любящий и страждущий объять необъятное, человек с широкой душой и трагичной жизнью. Жизнь и творчество Блока заслуживают внимания своей полнотой и трогательностью.
Биография поэта
Блок Александр Александрович, год рождения 1880, 28 ноября. Место рождения - Петербург. Его родители: отец - А.Л. Блок, работал юристом в университете в Варшаве, мать - А.А. Бекетова, дочь знаменитого ученого-ботаника.
Родители мальчика развелись еще до его рождения, поэтому вырасти в полной семье у него не получилось. Однако дедушка по материнской линии А.Н. Бекетов, в семье которого и вырос Александр, окружил ребенка должной заботой и вниманием. Дал ему хорошее образование и старт в жизни. Сам А.Н. Бекетов был ректором университета в Петербурге. Высоко моральная и культурная атмосфера окружающей обстановки наложила свой отпечаток на формирование мировоззрений и воспитание Блока.
С самого детства в него заложена любовь к классике русской литературы. Пушкин, Апухтин, Жуковский, Фет, Григорьев - это те имена, на чьих произведениях маленький Блок рос и приобщался к миру литературы и поэзии.
Обучение поэта
Первой стадией получения образования для Блока стала гимназия в Петербурге. После ее окончания в 1898 году он поступает в Петербургский университет на отделение юристов. Заканчивает юридическое обучение в 1901 году и меняет направление на историко-филологическое.
Именно в университете он окончательно принимает решение углубиться в мир литературы. Также это желание подкрепляется красивой и живописной природой, среди которой расположено имение его деда. Выросший в таком окружении, Александр навсегда впитал в себя чуткость и тонкость мировосприятия, и отразил это в своих стихах. С этих пор и начинается творчество Блока.
Со своей матерью Блок поддерживает очень теплые отношения, его любовь и почтение к ней безгранично. Он до самой смерти матери постоянно посылал ей свои произведения.
Внешний облик
Их бракосочетание состоялось в 1903 году. Семейная жизнь складывалась неоднозначно и сложно. Менделеева ждала огромной любви, как в романах. Блок же предлагал умеренность и спокойствие быта. Результатом стало увлечение жены его другом и единомышленником, Андреем Белым, поэтом-символистом, который сыграл не последнюю роль в творчестве самого Блока.
Работа в течение жизни
Жизнь и творчество Блока складывались таким образом, что он, помимо литературы, принимал участие во вполне житейских делах. Так, например:
"Стихи о Прекрасной Даме";
"Нечаянная радость";
"Снежная ночь".
"На поле Куликовом".
"Возмездие", которое он так и писать.
был активным участником драматургических постановок в театре и даже видел себя актером, однако литературное поприще привлекло его больше;
два года подряд (1905-1906 гг.) поэт является непосредственным свидетелем и участником революционных митингов и демонстраций;
ведет свою колонку обзора литературы в газете "Золотое руно";
с 1916-1917 гг. отдает долг Родине, проходя службу под Пинском (инженерно-строительная дружина);
входит в состав руководства Большого ;
по приходу из армии устраивается на работу в Следственную комиссию чрезвычайного характера по делам царских министров. Работает там редактором стенографического отчета до 1921 года.
Раннее творчество Блока
Свой первых стих маленький Саша написал еще в пять лет. Уже тогда в нем читались задатки таланта, который нужно было развивать. Чем Блок и занялся.
Любовь и Россия - две любимые темы творчества. Блок писал очень много и о том, и о другом. Однако на начальном этапе развития и реализации своего таланта больше всего его привлекала любовь. Образ прекрасной дамы, который он повсюду искал, захватил все его существо. И земное воплощение своим представлениям он нашел в Любови Менделеевой.
Тема любви в творчестве Блока раскрывается настолько полно, ясно и красиво, что трудно это оспорить. Поэтому неудивительно, что его первое детище - сборник стихов - называется "Стихи о Прекрасной Даме", и посвящен он его жене. Большое влияние при написании этого сборника стихов на Блока оказывала поэзия Соловьева, учеником и последователем которого он и считается.
Во всех стихотворениях сквозит ощущение Вечной женственности, красоты, естественности. Однако все выражения и обороты, применяемые в написании, носят иносказательный, нереальный характер. Блок уносится в творческом порыве в "миры иные".
Постепенно тема любви в творчестве Блока уступает место более реальным и насущным проблемам, окружающим поэта.
Начало разочарования
Революционные события, разлад в семейных отношениях, с треском проваливающиеся мечты о чистом и светлом будущем для России заставляют творчество Блока претерпевать явные изменения. Следующий его сборник носит название "Нечаянная радость" (1906 год).
Все больше он высмеивает символистов, к которым себя уже не относит, все сильнее и циничнее относится к надеждам на лучшее впереди. Он участник революционных событий, который находится полностью на стороне большевиков, считая их дело правым.
В этот период (1906 год) выходит его трилогия драм. Сначала "Балаганчик", спустя какое-то время "Король на площади", а завершает это трио испытывает горькое разочарование от несовершенства мира, от своих обманутых надежд. В этот же период он увлекается актрисой Н.Н. Волоховой. Однако взаимности не получает, что добавляет его стихам горечи, иронии и скепсиса.
Андрей Белый и другие ранее единомышленники по поэзии не принимают перемены в Блоке и критикуют его нынешнее творчество. Блок Александр остается непреклонен. Он разочарован и глубоко опечален.
"Трилогия вочеловечения"
В 1909 году у Блока умирает отец, с которым он не успевает попрощаться. Это накладывает еще больший отпечаток на его душевное состояние, и он решает объединить свои самые яркие на его взгляд произведения в одну поэтическую трилогию, которой дает название "Трилогия вочеловечения".
Так творчество Блока в 1911-1912 годах ознаменовалось появлением трех сборников стихотворений, которые носят поэтичные названия:
Годом позже он выпускает цикл любовных стихов "Кармен", пишет поэму "Соловьиный сад", посвященные его новому увлечению - певице Л.А. Дельмас.
Родина в творчестве Блока
Начиная с 1908 года, поэт позиционирует себя больше не как лирик, а как воспеватель своей Родины. В этот период он пишет такие стихотворения, как:
"Осенняя волна";
"Осенняя любовь";
Все эти произведения пропитаны любовью к Родине, к своей стране. Поэт одновременно показывает две стороны жизни в России: нищету и голод, богомольность, но в тоже время дикость, необузданность и вольность.
Тема России в творчестве Блока, тема родины - одна из самых основополагающих во всей его поэтической жизни. Для него Родина - это нечто живое, дышащее и чувствующее. Поэтому ему слишком тяжело, непомерно тяжело даются происходящие события Октябрьской революции.
Тема России в творчестве Блока
После того как революционные веяния захватывают весь его дух, поэт практически полностью теряет лирику и любовь в своих произведениях. Теперь весь смысл его произведений направлен на Россию, его родину.
Свою страну Блок олицетворяет в стихах с женщиной, он делает ее практически осязаемой, настоящей, будто очеловечивает. Родина в творчестве Блока принимает настолько масштабное значение, что больше о любви он не пишет никогда.
Веря в большевиков и их правду, он испытывает жестокой, почти убийственное для него разочарование, когда видит результаты революции. Голод, нищета, разгром, массовое истребление интеллигенции - все это формирует в сознании Блока острое неприязненное отношение к символистам, к лирике и заставляет отныне творить произведения только с сатиристической, ядовитой насмешкой над верой в будущее.
Однако при этом любовь его к России настолько велика, что он продолжает верить в силу своей страны. В то, что она поднимется, отряхнется и сумеет показать свою мощь и славу. Творчество Блока, Маяковского, Есенина в этом схоже.
В 1918 г Блок пишет поэму "Двенадцать", самое скандальное и громкое из всех своих произведений, вызвавшее массу кривотолков и разговоров о ней. Но поэта критика оставляет равнодушным, зарождающаяся депрессия начинает поглощать все его существо.
Поэма "Двенадцать"
Автор начал писать свое произведение "Двенадцать" в начале января. В первый день работы он даже не делал перерыва. В его записях сказано: “Внутри дрожит”. Потом написание поэмы приостановилось, и закончить ее поэт сумел только 28 января.
После выхода в свет этого произведения резко переменилось творчество Блока. Кратко охарактеризовать это можно следующим образом: поэт потерял себя, наступил застой.
Основная мысль поэмы каждым признавалась по-разному. Кто-то видел в ней поддержку революции, насмешку над символистическими взглядами. Кто-то, напротив, сатирический уклон и издевку над революционными порядками. Однако сам Блок при создании поэмы имел в виду и то и другое. Она противоречива, как и его настроение на тот момент.
После издания "Двенадцать" все и без того слабые связи с символистами были разорваны. От Блока отвернулись почти все близкие друзья: Мережковский, Вяч, Прищвин, Сологуб, Пяст, Ахматова и другие.
В Бальмонте к тому времени он разочаровывается сам. Таким образом, Блок остается практически один.
Послереволюционное творчество
Революция прошла, а горечь от разочарования большевистской политики наросла и усилилась. Такой разрез между тем, что было обещано, и тем, что делалось в результате революции, стал для Блока невыносимым. Можно охарактеризовать творчество Блока кратко в этот период: не пишется ничего.
Как будут писать впоследствии о смерти поэта, "его убили большевики". И это действительно так. Блок не сумел побороть в себе и принять такое расхождение между словом и делом новой власти. Не сумел простить себе поддержку большевиков, свою слепоту и недальновидность.
Блок переживает сильнейший разлад внутри себя, полностью уходит в свои внутренние переживания и терзания. Следствием этого является болезнь. С апреля 1921 года по начало августа болезнь не отпускает поэта, терзая его все сильнее. Лишь изредка выходя из полузабытья, он пытается утешить свою жену, Любовь Менделееву (Блок). 7 августа Блок скончался.
Где жил и творил поэт
Сегодня биография и творчество Блока увлекают и вдохновляет многих. А место, где он жил и сочинял свои стихи и поэмы, превратилось в музей. По фотографиям мы можем судить об обстановке, в которой работал поэт.
Внешний вид поместья, в котором проводил время поэт, вы можете увидеть на фото слева.
Комната, в которой поэт провел последние горькие и тяжелые минуты жизни (фото ниже).
Сегодня творчество поэта любят и изучают, им восхищаются, признают его глубину и целостность, необычность и яркость. Россия в творчестве Блока изучается на школьных занятиях, по этой теме пишут сочинения. Это дает полное право назвать автора великим поэтом. В прошлом символистом, затем революционером и на закате просто глубоко разочаровавшимся в жизни и власти несчастным человеком с горькой, тяжелой судьбой.
В Санкт-Петербурге установлен памятник, увековечивающий имя автора в истории и отдающий должное уважение его неоспоримому таланту.
Мальчик был отдан в Петербургскую Введенскую гимназию, которую окончил в 1898 году.
В 1898 году Александр Блок поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, однако в 1901 году перешел на историко-филологический факультет, который окончил в 1906 году по славяно-русскому отделению.
С начала 1900-х годов Александр Блок сблизился с символистами Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус в Петербурге, с Валерием Брюсовым и Андреем Белым в Москве.
В 1903 году в руководимом Мережковскими журнале "Новый путь" появилась первая подборка стихотворений Блока "Из посвящений". В том же году в альманахе "Северные цветы" был опубликован цикл стихотворений под заглавием "Стихи о Прекрасной Даме" (название предложено Брюсовым).
Особую роль для формирования мировоззрения Блока сыграли события революции 1905-1907 годов, обнажившие стихийную, катастрофическую природу бытия. В лирике этого времени становится ведущей тема "стихии" - образы метели, вьюги, мотивы народной вольницы, бродяжничества. Прекрасную Даму сменяют демонические Незнакомка, Снежная Маска, цыганка-раскольница Фаина. Блок публиковался в символистских журналах "Вопросы жизни", "Весы", "Перевал", "Золотое Руно", в последнем с 1907 года вел критический отдел.
В 1907 году в Москве вышел сборник Блока "Нечаянная Радость", в Санкт-Петербурге - цикл стихов "Снежная Маска", в 1908 году в Москве - третий сборник стихов "Земля в снегу" и перевод трагедии Грильпарцера "Праматерь" со вступительной статьей и примечаниями. В 1908 году он обратился к театру и написал "лирические драмы" - "Балаганчик", "Король на площади", "Незнакомка".
Поездка в Италию весной и летом 1909 года стала для Блока периодом "переоценки ценностей". Впечатления, вынесенные им из этого путешествия, воплотились в цикле "Итальянские стихи".
В 1909 году , получив после смерти отца наследство, он надолго освободился от забот о литературном заработке и сосредоточился на крупных художественных замыслах. С 1910 года он начал работать над большой эпической поэмой "Возмездие" (не была завершена). В 1912-1913 годах написал пьесу "Роза и Крест". После выхода в 1911 году сборника "Ночные часы" Блок переработал свои пять поэтических книг в трехтомное собрание стихотворений (1911-1912). При жизни поэта трехтомник был переиздан в 1916 и в 1918-1921 годах.
С осени 1914 года Блок работал над изданием "Стихотворения Аполлона Григорьева" (1916) в качестве составителя, автора вступительной статьи и комментатора.
В июле 1916 года во время Первой мировой войны он был призван в армию, служил табельщиком 13-й инженерно-строительной дружины Земского и Городского союзов под Пинском (ныне город в Белоруссии).
После Февральской революции 1917 года Блок возвратился в Петроград, где в качестве редактора стенографических отчетов вошел в состав Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию преступлений царского правительства. Материалы следствия были им обобщены в книге "Последние дни императорской власти" (1921).
Октябрьская революция вызывает новый духовный взлет поэта и гражданскую активность. В январе 1918 года создаются поэмы "Двенадцать" и "Скифы".
После "Двенадцати" и "Скифов" Александр Блок написал шуточные стихи "на случай", готовил последнюю редакцию "лирической трилогии", однако новых оригинальных стихов не создавал вплоть до 1921 года. В этот период поэт делал культурфилософские доклады на заседаниях Вольфилы — Вольной философской ассоциации, в Школе журнализма, писал лирические фрагменты "Ни сны, ни явь" и "Исповедь язычника", фельетоны "Русские денди", "Сограждане", "Ответ на вопрос о красной печати".
Огромное число написанного было связано со служебной деятельностью Блока: после Октябрьской революции 1917 года он впервые в жизни был вынужден искать не только литературный заработок, но и государственную службу. В сентябре 1917 года он стал членом Театрально-литературной комиссии, с начала 1918 года сотрудничал с Театральным отделом Наркомпроса, в апреле 1919 года перешел в Большой драматический театр. Одновременно работал членом редколлегии издательства "Всемирная литература" под руководством Максима Горького, с 1920 года был председателем петроградского отделения Союза поэтов.
Первоначально участие Блока в культурно-просветительских учреждениях мотивировалось убеждениями о долге интеллигенции перед народом. Но несоответствие между представлениями поэта об "очищающей революционной стихии" и кровавой повседневностью наступающего режима приводило его к разочарованию в происходящем. В его статьях и дневниковых записях появился мотив катакомбного существования культуры. Мысли Блока о неуничтожимости истинной культуры и о "тайной свободе" художника были высказаны в речи "О назначении поэта" на вечере памяти Александра Пушкина и в стихотворении "Пушкинскому Дому" (февраль 1921), ставших его художественным и человеческим завещанием.
Весной 1921 года Александр Блок просил выдать ему выездную визу в Финляндию для лечения в санатории. Политбюро ЦК РКП(б), на заседании которого рассматривался этот вопрос, отказало Блоку в выезде.
В апреле 1921 года нарастающая депрессия поэта перешла в психическое расстройство, сопровождающееся болезнью сердца. 7 августа 1921 года Александр Блок скончался в Петрограде. Он был похоронен на Смоленском кладбище, в 1944 года прах поэта был перенесен на Литераторские мостки на Волковском кладбище.
С 1903 года Александр Блок был женат на Любови Менделеевой (1882-1939), дочери известного химика Дмитрия Менделеева, которой были посвящен цикл "Стихи о Прекрасной Даме". После смерти поэта она увлеклась классическим балетом и преподавала историю балета в Хореографическом училище при Театре оперы и балета имени Кирова (ныне Академия русского балета имени А.Я. Вагановой). Свою жизнь с поэтом она описала в книге "И быль и небылицы о Блоке и о себе".
В 1980 году в доме на улице Декабристов, где последние девять лет жил и умер поэт, был открыт музей-квартира Александра Блока.
В 1984 году в усадьбе Шахматово, где Блок проводил свое детство и юность, а также в соседних усадьбах Боблово и Тараканово Солнечногорского района Московской области был открыт Государственный музей-заповедник Д.И. Менделеева и А.А. Блока.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Творчество Блока, как и его биография, уникально. Судьба поэта сплелась с историческими событиями, имевшими место на рубеже XIX и XX веков. Исторические тенденции нашли свое яркое отражение в его лирике. На место легкого символизма, наполненного романтикой, посредством Блока в поэзию приходит своей тяжелой поступью реализм.
Краткая биография Блока. Юные годы
Прежде чем приступить к анализу стихов Александра Блока, особенностей его творчества, полезно уделить внимание биографии поэта. Родился Блок 16 ноября 1880 г. Мать поэта Александра Бекетова покинула семью сразу после появления на свет сына по причине сложных взаимоотношений с мужем, Александром Львовичем Блоком. В 1889 году она заключила брак с гвардейским офицером и поселилась с малышом на берегах Большой Невки в окрестностях тогдашнего Петербурга.
Сам Блок начал сочинять стихи еще в пятилетнем возрасте. В 9 лет его отдали на обучение в гимназию, где он находился вплоть до 1898 г. В 1897 году будущий поэт пережил свою первую влюбленность. Объектом страсти юного Бока оказался Ксения Садовская. Его чувства не затухали несколько лет, что породило несколько лирических стихотворений. В 17 лет Блок увлекся театром. Поэт всерьез намеревался стать актером. В 1989 году он знакомится с Любовью Менделеевой, внучкой великого ученого, которую затем берет в жены.
В 1901 г. поэт переводится на филологический факультет Петербургского университета. В это время он создает большое количество стихотворений - о природе, любви, Родине. Весной 1903 года впервые его произведения печатаются в журнале «Новый путь».
Большое влияние на него оказали события 1905 г. Поэт осознает себя как гражданина, принимает участие в демонстрациях. Революционные настроения находят свое отражения в творчестве этого этапа.
Зрелый возраст
Блок оканчивает университет в 1906 году. После этого открывается новая страница в его жизни - приходит писательский успех, начинается его рост как поэта. Блок получает известность, по всей стране возникают поклонники его творчества. В 1907 г. увидел свет поэтический сборник «Нечаянная радость», в 1908 - «Земля в снегу». В 1909 вышла драма под названием «Песня судьбы». Однако в театре она так и не была поставлена.
В 1907-1908 году Блок отходит от символизма. Треволнения и трудности приводят поэта на собственный путь. В 1909 г. Блок путешествует по городам Германии и Италии, что вдохновляет его на написание цикла произведений под названием «Итальянские стихи».
Во время Первой мировой войны поэт несет службу в инженерно-строительной дружине, занимавшейся возведением укреплений в области Пинских болот. В этот период поэта и застала весть об окончании эпохи самодержавия в России.
В мае 1917 года поэт принимает активное участие в следственной комиссии, целью которой являлось расследование деятельности царских чиновников. Опираясь на материалы допросов, Александр Александрович пишет книгу «Последние дни императорской власти». Революцию 1917 года он воспринимает с энтузиазмом и надеждой. Но постепенно новое правительство приносит разочарование поэту.
Свои последние выступления поэт совершил в 1921 году в Петрограде и Москве. Однако голодное существование, полное трудностей, приводит Блока к депрессии и болезни. В мае 1921 году у него начинаются проблемы с сердцем. В августе того же года Блок скончался. В 1944 г. прах поэта перенесли со Смоленского на Волково кладбище.
Направленность творчества
Стихи Александра Блока литературоведы относят в том числе и к направлению модернизма. Ведь одна из основных миссий поэта заключалась в том, чтобы переложить на более современный лад культуру уходящего прошлого. Несмотря на эстетичность и духовность своей поэзии, Блок делает акцент на отголосках тоски, отчаяния, потери жизненной ценности, чувстве неизбежной трагедии. Возможно, именно эти тенденции и дали повод Анне Ахматовой наречь Блока «трагическим тенором эпохи». Однако при этом поэт все же оставался романтиком.
Основные темы
Стихи Александр Александрович Блок писал, главным образом, на следующие темы:
- Судьба отдельно взятого человека и Родины в важные исторические эпохи.
- Революционный процесс и та роль, которую в нем играет прослойка интеллигенции.
- Верность в любви и дружбе.
- Судьба, рок, чувства тревоги перед надвигающейся безысходностью.
- Место поэта в обществе.
- Связь природы с ее детищем - человеком.
- Вера в высшие силы, мироздание.
Умение транслировать тонкие нюансы внутренних переживаний у поэта воплотилось в жанровом разнообразии его творчества. Он писал стихи и поэмы, песни, заклинания, романсы, этюды.
Подлинные общечеловеческие ценности раскрываются в стихах Александра Блока только в родстве с нерасторжимым единством реальности мира. Светлое будущее может быть осуществимо только в результате суровой повседневной рутины, готовности человека к подвигу во имя процветания Родины. Таким было мировоззрение Блока, отображенное в его творчестве.
Образ Родины
Одна из основных лирических тем в стихах Александра Блока - Россия. В Родине он находит вдохновение и силы для продолжения жизни. Она предстает перед ним одновременно в образе матери и любимой женщины.
Литературоведы подчеркивают: в стихах Александра Блока образ Родины проходит своего рода эволюцию. Сначала читатель видит Россию загадочной, овеянной таинственной пеленой. Родная страна воспринимается через призму прекрасной и неуловимой мечты: необычайная, дремучая, колдовская.
В дальнейшем поэт принимает и любит свою истерзанную страну безусловно, со всеми ее язвами. Ведь он знает, что перед ним - все та же милая сердцу Родина. Только теперь она облечена в другие одежды - темные, отталкивающие от себя. Поэт искренне верит, что рано или поздно его Родина предстанет перед ним в светлых одеждах достоинства, духовности, нравственности.
В стихе Александра Александровича Блока «Грешить бесстыдно, непробудно…» очень точно очерчена грань, разделяющая любовь и ненависть. В произведении предстает образ бездуховного лавочника, который в своей жизни привык к беспробудному сну разума. Данный образ отталкивает читателя. Его покаяние в храме - всего лишь лицемерие. В конце произведения слышен «крик души» поэта, что даже в таком образе он не разлюбит свою милую и дорогую сердце Родину.
Блок видит Россию в динамическом движении. Например, в произведениях цикла «На поле Куликовом» она предстает перед ним в гордом, величественном образе «степной кобылицы», которая несется вперед. Путь к счастливому будущему у страны непростой, наполнен трудностями.
В произведении «На железной дороге» поэт сравнивает тяжелую судьбу страны с трагической женской судьбой:
«Доколе матери тужить?
Доколе коршуну кружить?».
Пламя революции освещает творчество поэта, опаляет его тайные мечты. Страсти в душе Блока не перестают кипеть: они то и дело непослушно выплескиваются из-под его поэтического пера, обличая врагов отечества, притеснителей простого народа.
Александр Блок. Стихи о России
В творчестве поэта любовь к родной стране в полной мере была воплощена в цикле под названием «Родина». Самое начало одного из наиболее показательного стихотворения цикла - «Родина» - перекликается со знаменитым гоголевским отступлением про «Русь-тройку» в «Мертвых душах». В этом отступлении кони мчатся вдаль, но куда именно - ответа нет. Литературоведы предполагают, что именно в связи с этой аналогией стих Александра Блока «Россия» открывается словом «опять»:
Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы росписные
В расхлябанные колеи…
Образ неистово мчащейся вперед гоголевской тройки предстает в воображении читателя. Вслед за ним слышится пронзительное признание в чувствах к своей Родине, «нищей России», ее «серым избам». Справедливо у читателя возникает вопрос: а за что любить эту страну, которая ничего не может дать?
За что поэт любит Родину
У Блока ответ на этот вопрос имеется. В данном произведении когда-то содержалось больше строф. В первой публикации их было в два раз больше, чем в последующих. Поэт принял решение изъять из своего произведении ряд строф. Другие же были им переделаны.
Что же было убрано в стихе Александра Александровича Блока «Россия» самим поэтом? Во-первых, стоит обратить внимание на две строфы, где речь идет о полезных ископаемых:
«Сулишь ты горы золотые,
Ты дразнишь дивным мраком недр.
Россия, нищая Россия,
Обетованный край твой щедр!»
На первый взгляд, это неопровержимая истина. Ведь еще Некрасов писал о Родине: «Ты и убогая, ты и обильная». Однако для Блока оказалось более важным не связывать любовь к родной стране с ее богатствами. Он решает принять ее в унижении и нищете, демонстрируя в свое произведении настоящую любовь:
«Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне».
Легко любить страну за ее неисчерпаемые богатства. Но лирический герой Блока благороден. Его любовь рождена вовсе не меркантильными мотивами. Для него чувства к Родине подобны «первым слезам любви».
Мотив христианского подвижничества
Анализ стиха Александра Блока показывает связь его творчества с еще одной традицией русской классики, заключающейся в ассоциации с Христовым подвигом. Это показывают строки:
«Тебя жалеть я не умею
И крест свой бережно несу…
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!»
Послушно нести свой крест - значит смиряться со своей судьбой. Человек проживает все то, что суждено ему свыше. И кому суждено было появиться в России, считает Блок, должен связать свою судьбу с этой прекрасной страной.
Образ женщины в произведениях
Традиционно образ родной страны связывается в поэзии с образом матери, поэтому и говорят: «Родина-мать». Но Блок пошел дальше, и сотворил новый образ: Родины-жены. И поэтому в его любвеобильном творчестве звучит признание чувств к родному краю именно в данном ракурсе: поэт любит «Родину-жену» такой, какая она есть - строптивой и своенравной.
Здесь читатель имеет возможность соприкоснуться с чисто блоковским чудом: образ женщины трансформируется в лик Родины и наоборот. Россия Блока - красавица, однако здесь она не спящая, как это было в произведении «Русь». Ее красоту поэт характеризует словом «разбойная». Именно поэтому, даже находясь под гнетом «чародея», она не пропадет.
В конце произведения снова звучит мотив дороги, которая устремляется в будущее. Поэт верит в хорошее, в то, что «невозможное возможно».
Короткие стихи Александра Блока
Резкие, словно обрубленные строки скупо рассказывают о жизни простого человека. Некоторые из произведений Блока, несмотря на их лаконичность, достаточно сложно выучить, они сложны для восприятия. Однако коротких стихах Александра Блока четко выражается то мировосприятие, которое заложил в них поэт, и они, безусловно, понравятся многим читателям. Например, следующее произведение рассказывает о душевных метаниях лирического героя.
Восходя на первые ступени,
Я смотрел на линии земли.
Меркли дни — порывы исступлений
Гасли, гасли в розовой дали.
Но томим еще желаньем горя,
Плакал дух, — а в звездной глубине
Расступалось огненное море,
Чей-то сон шептался обо мне...
В этих строках отображается желание поэта вернуть прошлое, хотя оно и было наполнено горем. А следующее стихотворение рассказывает о невыносимых страданиях, которые причиняет лирическому герою горе «родимого духа».
Мне сердце режет каждый звук.
О, если б кончились страданья,
О, если б я от этих мук
Ушел в страну воспоминанья!
Ничто пощады не дает,
Когда страдает дух родимый,
И пролетевший звук замрет
В душе тоскою нестерпимой...
Ищущим легкие стихи Александра Блока для детей придется по душе следующее произведение, описывающее природу после грозы:
Гроза прошла, и ветка белых роз
В окно мне дышит ароматом...
Еще трава полна прозрачных слез,
И гром вдали гремит раскатом.
Школьникам, которым необходимо отыскать произведение для урока литературы, понравится и стихотворение поэта о вороне:
Вот ворона на крыше покатой
Так с зимы и осталась лохматой...
А уж в воздухе - вешние звоны,
Даже дух занялся у вороны...
Вдруг запрыгала в бок глупым скоком,
Вниз на землю глядит она боком:
Что белеет под нежною травкой?
Вот желтеют под серою лавкой
Прошлогодние мокрые стружки...
Это все у вороны - игрушки.
И уж так-то ворона довольна,
Что весна, и дышать ей привольно!..
Тема любви в творчестве поэта
Первые стихи о любви Александра Блока полны восторга. Они посвящены Л. Менделеевой, которая вдохновляла его многие годы. Это такие произведения, как «Дева», «Заря», «Непостижимая».
В молодые годы, до брака с Менделеевой, Блок посвящал произведения Ксении Садовской, которая была значительно старше его. Это такие стихи, как «Аметист», «Твой образ чудится невольно…» и другие. В 1905 году выходит сборник Александра Блока «Стихи о прекрасной даме». Считается, что произведения данного цикла посвящены Л. Менделеевой. Но в произведениях этого сборника нет реального образа - лишь идея о том, что такая женщина может существовать в романтическом мире, наполненном мечтами и грезами.
Трансформация женского образа в творчестве поэта
Тема любви получила свое развитие в сборнике «Снежная маска», который был посвящен актрисе Н. Волоховой. Теперь это уже не обожествляющее преклонение - Прекрасная Дама изменилась, став Снежной Девой. А следовательно, преобразовалось и чувство лирического героя. Они утратили светлую силу, став похожими на снежную метель, унося героя произведений в темные, неведомые дали.
Рассмотрим несколько занимательных фактов из биографии Александра Александровича:
- Блок умер в 41 год.
- Супругой поэта была внучка ученого-химика Менделеева.
- Поэту приписывается роман с А. Ахматовой.
- Перед смертью Блок находился в бреду.
- В 11 лет юный поэт посвятил цикл своих произведений маме.
- Произведения Блока получили всемирную известность.
- С 1920 г. поэт начал страдать депрессиями.
- После смерти тело поэта было кремировано.
Лирика Блока не потеряла своего значения и теперь. Ведь приобщаясь к высокой культуре чувств, познавая примеры душевных переживаний поэтов, человек учится внутренней тонкости и чуткости, что так необходимо в современном мире.
Против председателя сельсовета, боком к столу, утонув в новеньком необъятном кресле (председатель сам очень удивился, когда к нему завезли эти мягкие, пахучие громадины – три штуки! "Прям как бабы хорошие", – сказал он тогда) сидел не старый еще, седой мужчина в прекрасном светлом костюме, худощавый, чуть хмельной, весело отвечал на вопросы.
– Как это? – не мог понять председатель.– Просто – куда глаза глядят?
– Да. Взял подробную карту области, ткнул пальцем – Мякишево. Мгм, Мякишево… Попробовал на вкус – ладно. Приезжаю, узнаю: речка – Мятла. О господи!.. еще вкуснее. Спрашивается, где же мне отдыхать, как не в Мякишеве, что на речке Мятле?
– Ну, а на юг, например? В санаторий…
– В санаториях – нездорово,
– Вот те раз!..
– Вы бывали?
– Бывал, мне нравится.
– А мне не нравится. Мне нравится, где не подстрижено, не заплевано… Словом, у вас возражений нет, если я отдохну в вашем селе? Паспорт у меня в порядке…
– Не нужен мне ваш паспорт. Отдыхайте на здоровье. Вы что, художник? – Председатель кивнул на этюдник.
– Так, для себя.
– Я понимаю, что не на базар. Для выставки?
Приезжий улыбнулся, и улыбка его вспыхнула ясным золотом вставных зубов.
– Для выставки – это уже не для себя.– Ему нравилось отвечать на вопросы. Наверно, он с удовольствием отвечал бы даже на самые глупые.– Для себя – это в печь.
– Для чего же тогда рисовать?
– Для души. Вот я стою перед деревом, положим, рисую, и понимаю: это глупо. Меня это успокаивает, я отдыхаю. То есть я с удовольствием убеждаюсь, что дерево, которое я возымел желание перенести на картон, никогда не будет деревом…
– Но есть же – умеют.
– Никто не умеет.
"Здорово поддавши, но держится хорошо",– отметил председатель.
– Вы не подскажите, у кого бы я мог пока пожить? Пару недель, не больше.
Председатель подумал… И не заметил, что, пока соображал, успел отметить прекрасный костюм художника, золотые зубы, седину его, умение держаться…
– Пожить-то? Если, допустим, у Синкиных?.. Дом большой, люди приветливые… Он у нас главным инженером работает на РТСе… Дом-то как раз над рекой, там прямо с террасы рисовать можно.
– Прекрасно!
– Только, знаете, он насчет этого – не любитель. Выпивает, конечно, по праздникам, а так… это… не любитель.
– Да что вы, бог с вами! – воскликнул приезжий.– Это я ведь так – с дороги… Не побрит вот еще…– А так я ни-ни! Тоже по праздникам: первое января, Первое мая, седьмое ноября, День шахтера, День железнодорожника…
– Ну, это само собой,
– Вы тоже в День железнодорожника?
Председатель засмеялся: ему нравился этот странный человек – наивный, простодушный и очень не глупый,
– У нас свой есть – день борозды. А вы что, железнодорожник?
– Да. Знаете, проектирую безмостовую систему железнодорожного сообщения.
– Как это – безмостовую?
– А так. Вот идет поезд – нормально, по рельсам. Впереди – река. А моста нет. Поезд идет полным ходом…
Председатель пошевелился в кресле:
– Что делает поезд? Он пла-авненько поднимается в воздух, перелетает,приезжий показал рукой,– через реку, снова становится на рельсы и продолжает путь.
Председатель готов посмеяться вместе с приезжим, только ждет, чтобы тот пригласил.
– Представляете, какая экономия? – серьезно спрашивает приезжий.
– Это как же он, простите, перелетает? – Председатель все готов посмеяться и знает, что сейчас они посмеются.
– Воздушная подушка! Паровоз пускает под себя мощную струю отработанного пара, вагоны делают то же самое – каждый под себя,– паровоз подает им пар по тормозным шлангам… Весь состав пла-авненько перелетает реченьку…
Председатель засмеялся; приезжий тоже озарил свое продолговатое лицо ясной золотой улыбкой.
– Представляете?
– Представляю. Этак мы через месяц-другой пла-авненько будем в коммунизме.
– Давно бы уж там были! – смеется приезжий.– Но наши бюрократы не утверждают проект.
– Действительно, бюрократы. Проект-то простой. Вы как насчет рыбалки? Не любитель?
– При случае могу посидеть…
– Ну вот, с Синкиным сразу общий язык найдете. Того медом не корми, дай посидеть с удочкой.
Приезжий скоро нашел большой дом Синкина, постучал в ворота,
– Да! – откликнулись со двора. – Входите!.. – В голосе женщины (откликнулась женщина) чувствовалось удивление – видно, здесь не принято было стучать.
– Игорь… – сказала она тихо, с ужасом.
– Вот это да,– тоже тихо сказал приезжий.– Как в кино…– Он пытался улыбаться.
– Ты что?.. Как ты нашел?
– Я не искал.
– Но как же ты нашел?.. Как ты попал сюда?
– Случайность…
– Игорь, господи!..
Женщина говорила негромко. И смотрела, смотрела, не отрываясь, смотрела на мужчину. Тот тоже смотрел на нее, но на лице у него не было и следа насмешливого, иронического выражения.
– Я знала, что ты вернулся… Инга писала…
– Ольга жива? – чувствовалось, что этот вопрос дался мужчине нелегко. Он – или боялся худого ответа, или так изождался этого момента и так хотел знать хоть чтонибудь – он побледнел. И женщина, заметив это, поспешила:
– Ольга – хорошо, хорошо!.. Она – в аспирантуре. Но, Игорь, она ничего не знает, для нее отец – Синкин… Я ей ничего…
– Понимаю. Синкин дома?
– Нет, но с минуты на минуту может прийти на обед… Игорь!..
– Я уйду, уйду. Ольга красивая?
– Ольга?.. Да. У меня еще двое детей. Ольга здесь… на каникулах. Но, Игорь… нужно ли встречаться?
Мужчина прислонился к воротному столбу. Молчал. Женщина ждала. Долго молчали.
– Не в этом дело, Игорь…
– Я был у вашего председателя, он меня направил сюда… к Синкину. Я так и скажу. Потом скажу, что мне не понравилось здесь. Умоляю… Я же только посмотрю!
– Не знаю, Игорь… Она скоро придет. Она на реке. Но, Игорь…
– Клянусь тебе!
– Поздно все возвращать.
– Я не собираюсь возвращать. У меня тоже семья…
– Инга писала, что нету.
– Господи, прошло столько!.. У меня теперь все есть.
– Есть дети?
– Нет, детей нету. Валя, ты же знаешь, я смогу выдержать – я ничего не скажу ей. Я ничего не испорчу. Но ты же должна понять, я не могу… не посмотреть хотя бы. Иначе я просто объявлюсь – скажу ей.– Голос мужчины окреп, он – из беспомощной позы своей (прислоненный к столбу) – вдруг посмотрел зло и решительно,– Неужели ты этого хочешь?
– Хорошо,– сказала женщина.– Хорошо. Я тебе верю, Я тебе всегда верила. Когда ты вернулся?
– В пятьдесят четвертом. Валя, я выдержу эту комедию. Дай, если есть в доме, стакан водки.
– Ты пьешь?
– Нет… Но сил может не хватить. Нет, ты не бойся! – испугался он сам. – Просто так легче. Сил хватит, надо только поддержать. Господи, я счастлив!
– Заходи в дом.
Вошли в дом.
– А где дети?
– В пионерлагере. Они уже в шестом классе. Близнецы, мальчик и девочка.
– Близнецы? Славно.
– У тебя действительно есть семья?
– Нет. То есть была… не получилось.
– Ты работаешь на старом месте?
– Нет, я теперь фотограф.
– фотограф?!
– Художник-фотограф. Не так плохо, как может показаться. Впрочем, не знаю. Не надо об этом. Ты хорошо живешь?
Женщина так посмотрела на мужчину… словно ей неловко было сказать, что она живет хорошо, словно ей надо извиняться за это,
– Хорошо, Игорь. Он очень хороший…
– Ну, и слава богу! Я рад.
– Мне сказали тогда…
– Не надо! – велел мужчина,– Неужели ты можешь подумать, что я стану тебя упрекать или обвинять? Не надо об этом, Я рад за тебя, правду говорю.
– Он очень хороший, увидишь. Он к Ольге…
– Я рад за тебя!!!
– Ты пьешь, Игорь,-утвердительно, с сожалением сказала женщина,
– Иногда, Ольга по какой специальности?
– … филолог. Она, по-моему… не знаю, конечно, но, по-моему, она очень талантлива.
– Я рад,– еще сказал мужчина. Но вяло как-то сказал. Он как-то устал вдруг.
– Соберись, Игорь.
– Все будет в порядке. Не бойся.
– Может быть, ты пока побреешься? У тебя есть чем?
– Есть, конечно! – Мужчина, вроде опять повеселел.– Это ты верно. Розетка есть?
Мужчина раскрыл чемодан, наладил электробритву и только стал бриться…
Пришел Синкин. Упитанный, радушный, очень подвижный, несколько шумный.
Представились друг другу. Приезжий объяснил, что он зашел к председателю сельсовета, и тот…
– И правильно сделал, что послал ко мне! – громко похвалил Синкин.Вы не рыбак?
– При случае и при хорошем клеве.
– Случай я вам обеспечу. Хороший клев – не знаю. Мало рыбешки стало, мало. На больших реках – там на загрязнения жалуются, у нас плотины все перепутали…
– У вас – плотины? Откуда?
– Да не у нас – внизу. Но образовались же целые моря!.. и она, милая, подалась от нас на новые, так сказать, земли. Залиты же тысячи гектаров, там ей корма на десять лет невпроворот.
– Тоже проблема: почему рыба из малых рек уходит в новые большие водоемы?
– Проблема! А как вы думаете?.. Еще какая. У нас тут были целые рыболовецкие артели – крышка. Распускать. А у людей – образ жизни сложился, профессия…
– Назовите это: рыба уходит на новостройки и дело с концом.
Мужчины посмеялись.
– Мама, что-нибудь насчет обеда слышно?
– Обед готов. Садитесь.
– Вы здесь хорошо отдохнете, не пожалеете,– говорил Синкин, усаживаясь за стол и приветливо глядя на гостя.– Я сам не очень уважаю всякие эти курорты, приходится – из-за супруги вон.
– Из-за детей,– уточнила супруга.
– Из-за детей, да. Мама, у нас есть чего-нибудь выпить?
– Тебе не нужно больше идти?
– Нужно, но – ехать. И далеко. Пока доеду, из меня вся эта, так сказать, дурь выйдет. Давай! Не возражаете?
– Давай, мать! Нет, отдохнете здесь славно, ручаюсь. У нас хорошо.
– Не ручайся, Коля, человеку, может, не понравится.
– Понравится!
– Вы здешний? – спросил приезжий хозяина.
– Здешний. Не из этого села, правда, но здесь – из этих краев. А где Ольга?
– На реке.
– Что же она – к обеду-то?
– А то ты не знаешь Ольгу! Набрала с собой кучу книг… Да придет, куда она денется.
– Старшая,– пояснил хозяин.– Грызет гранит науки. Уважаю теперешнюю молодежь, честное слово. Ваше здоровье!
– Спасибо.
– Мы ведь как учились?.. Кхах! Мамочка, у тебя где-то груздочки были.
– Ты же не любишь в маринаде.
– Я – нет, а вот Игорь Александрович попробует. Местного, так сказать, производства. Попробуйте. Головой понимаю, что это, должно быть, вкусно, а – что сделаешь? – не принимает душа маринад. В деревне вырос – давай все соленое. Подай, мама.
– Так что там – про молодежь?
– Молодежь? Да… Вот ругают их-такие-сякие, нехорошие, а мне они нравятся, честное слово. Знают много. Ведь мы как учились?.. У вас высшее?
– Высшее.
– Ну, примерно в те же годы учились, знаете, как это было: тоже – давай! давай! Двигатель внутреннего сгорания?-изучай быстрей и не прыгай больше. Пока хватит – некогда. Теперешние – это совсем другое дело. Я чувствую: старшей со мной скучно. Я, например, не знаю, что такое импрессионизм, и она, чувствую, смотрит сквозь меня…
– Выдумываешь, Николай,– встряла женщина.– У тебя – одно, у ней – другое. Заговори с ней о своих комбайнах, ей тоже скучно станет.
– Да нет, она-то как раз… Она вот тут на днях мне хоро-о-шую лекцию закатила. Просто хорошую! Про нашего брата, инженерию… Вы знаете такого – Гарина-Михайловского? Слышали?
– Слышал.
– Вот, а я, на беду свою, не слышал. Ну, и влетело. Он что, действительно, и мосты строил, и книги писал?
– Да вы небось читали, забыли только…
– Нет, она называла его книги – не читал. Вы художник?
– Что-то вроде этого. Сюда, правда, приехал пописать. Тире – отдохнуть. Мне у вас очень понравилось.
– У нас хорошо!
– У нас тоже хорошо, но у вас еще лучше.
– Вы откуда?
– Из Н-ска.
– Я там, кстати, учился.
– Нет, у вас просто здорово!
Женщина с тревогой посмотрела на гостя. Но тот как будто даже протрезвел. И на лице у него опять появилось ироническое выражение, и улыбка все чаще вспыхивала на лице – добрая, ясная.
– У нас, главное,– воздух. Мы же – пятьсот двадцать над уровнем моря,рассказывал хозяин.
– Нет, мы значительно ниже. Хотя у нас тоже неплохо. Но у вас!.. У вас очень хорошо!
– Причем учтите: здесь преобладают юго-восточные ветры, а там – никаких промышленных предприятий.
– Да нет, что там говорить! Я, правда, предпочитаю северо-восточные ветры, но юго-восточные – это великолепно, И там никаких промышленных предприятий?
– А откуда? Там же… эти…
– Нет, это великолепно! А как у вас с текущим ремонтом?
Хозяин засмеялся:
– Во-он вы куда!.. Нет, тут сложней. Могу только сказать: юго-восточные ветры на текущий ремонт влияния не оказывают. К сожалению.
– А вал? Собственно говоря, как с валом?
– Вал помаленьку проворачиваем… Скрипим тоже.
– Вот это плохо.
– Я вам так скажу, дорогой товарищ, если вы этим интересуетесь.,.
– Коля, за тобой заедут? А то будут ждать…
– Козлов заедет. Если вы уж этим заинтересовались…
– Коля, ну кому это интересно – текущий ремонт, вал?
– Но товарищ же спрашивает,
– Товарищ… просто поддерживает беседу, а ты на полном серьезе взялся… Не будет же он с тобой об импрессионистах говорить, раз ты ничего в этом не понимаешь.
– Не на одних импрессионистах мир держится.
– Не перевариваю импрессионистов,– заметил гость.– Крикливый народ. Нет, вал меня действительно очень интересует,
– Так вот, если вам это…
– Ольга идет.
Гость, если бы за ним в это время наблюдать, заволновался. Привстал было, чтобы посмотреть в окно, сел, взял вилку, повертел в руках… положил. Закурил, Взял было рюмку, посмотрел на нее, поставил на место. Уставился на дверь,
Вошла рослая, крепкая, юная женщина. Она, как видно, искупалась, и к ее влажному еще телу местами прилипло легкое ситцевое платье, и это подчеркивало, сколь сильно, крепко, здорово это тело.
– Здравствуйте! – громко сказала женщина.
– Оля, у нас гость – художник,– поспешила представить мать,– Приехал поработать, отдохнуть… Игорь Александрович,
Игорь Александрович поднялся, серьезно, пристально глядя на молодую женщину, пошел знакомиться.
– Игорь Александрович.
– Ольга Николаевна.
– Игоревна,– поправил гость.
– Игорь!.. Игорь Александрович! – воскликнула хозяйка.
– Я не поняла,– сказала Ольга.
– Твое отчество – Игоревна. Я твой отец. В сорок третьем году я был репрессирован. Тебе было… полтора года.
Ольга широко открытыми глазами смотрела на гостя… отца?
С этой минуты в большом, уютном доме Синкиных на какое-то время хозяином сделался… гость. У него появилась откуда-то твердость, трезвость, И он совсем не походил на того беспечного, ироничного, веселого, каким только что был. Долго все молчали.
– Нашел, да. Я искал много лет. Случайность с домом… Синкина.
– Но это жестоко, Игорь, жестоко!..
– Неужели не жестоко – при живом отце… даже не позволить знать о нем. Вы считаете, это было правильно? – повернулся Игорь Александрович к Синкину.
Тот почему-то почувствовал себя оскорбленным.
– Сорок третий год – это не тридцать седьмой! – резко сказал он.– Еще не известно…
– Нет, в плену я не был. При мне – все мои документы, партийный билет и все ордена. Предателям этого не возвращают. Но речь о другом… Ольга: прав я или не прав, что нашел тебя?
Ольга все еще не пришла в себя… Она села на стул. И во все глаза смотрела на родного отца.
– Я ничего не понимаю…
– Ты клялся, Игорь!.. – стонала хозяйка. – Как это жестоко!
– Ольга…– Игорь Александрович смотрел на дочь требовательно. И вместе – умоляюще,– Я ничего не прошу, не требую… Я хочу знать: прав я или нет? Я не мог жить иначе. Я помню тебя маленькой, и этот образ преследовал меня… Мучил. Я слаб здоровьем. Я не мог умереть, не увидев тебя… такой.
– Ольга, он пьет! – воскликнула вдруг хозяйка. – Он – пьющий! Он – опустившийся…
– Прекрати! – Синкин с силой ударил кулаком по столу.– Прекрати так говорить! Хозяйка заплакала.
– Вы хотите, чтобы я сказала свое слово? – поднялась Ольга.
Все повернулись к ней.
– Уходите отсюда. Совсем.– Она смотрела на отца.
Судя по тому, как удивлены были мать и отчим, они ее такой еще не видели. "Не знали,
Игорь Александрович сник, плечи опустились… Он вдруг постарел на глазах.
– Немедленно,
– Боже мой! – только и сказал гость. И еще раз, тихо: – Боже мой.Подошел к столу, дрожащей рукой взял рюмку водки, выпил. Взял свой чемодан, этюдник… Все это он проделал в полной тишине. Слышно было, как ветка березы чуть касалась верхнего стекла окна – трогала.
Гость остановился на пороге:
– Почему же так, Оля?
– Тебе все объяснили, Игорь! – жестко сказала хозяйка. Она перестала плакать.
– Почему так, Оля?
– Так надо. Уезжайте из села. Совсем.
– Подождите, нельзя же так… – начал было Синкин, но Ольга оборвала его:
– Папа, помолчи.
– Но зачем же гнать человека?!
– Помолчи! Я прошу.
Игорь Александрович вышел… Вслепую толкнул ворота… Оказалось – надо на себя. Он взял в одну руку чемодан и этюдник, открыл ворота. Этюдник выпал из руки, посыпались кисти, тюбики с краской. Игорь Александрович подобрал, что не откатилось далеко, кое-как затолкал в ящичек, закрыл его. И пошел по улице – в сторону автобусной остановки.
Погода стояла редкостная – ясно, тепло, тихо. Из-за плетней смотрели круглолицые подсолнухи, в горячей пыли дороги купались воробьи – никого вокруг, ни одного человека.
– Как тихо,– сказал сам себе Игорь Александрович,– Поразительно тихо.– Он где-то научился говорить сам с собой.– Если бы однажды так вот – в такой тишине – перешагнуть незаметно эту проклятую черту… И оставить бы здесь все боли, и все желания, и шагать, и шагать по горячей дороге, шагать и шагать – бесконечно. Может, мы так и делаем? Возможно, что я где-то когда-то уже перешагнул в тишине эту черту – не заметил – и теперь вовсе не я, а моя душа вышагивает по дороге на двух ногах. И болит. Но почему же тогда болит? Пожалуйся, пожалуйся… Старый осел. Я шагаю, я-собственной персоной. Несу чемодан и этюдник. Глупо! Господи, как глупо и больно!
Он не замечал, что торопится. Как будто и в самом деле скорей хотел где-то на дороге, за невидимой чертой, оставить едкую боль, которая железными когтями рвала сердце. Он торопился в чайную, что на краю села, у автобусной остановки. Он знал, что донесет туда свою боль и там слегка оглушит ее стаканом водки. Он старался ни о чем не думать – о дочери. Красивая, да. С характером. Замечательно. Замечательно… Потом он в такт своим шагам стал приговаривать:
– За-ме-ча-тель-но! За-ме-ча-тель-но! За-ме-ча-тель-но!
Мысли, мысли – вот что мучает человека. Если бы, к примеру, получил боль – и в лес: травку искать, травку, травку – от боли.
На автобусной станции, возле чайной, его ждала дочь Ольга. Она знала путь короче – опередила, Она взяла его за руку, отвела в сторону – от людей.
– Хотел выпить?
– Да. – Сердце у Игоря Александровича сдваивало.
– Не надо, папа. Я всегда знала, что ты есть – живой. Никто мне об этом не говорил… я сама знала. Давно знала. Не знаю, почему я так знала…
– Почему ты меня прогнала?
– Ты мне показался жалким. Стал говорить, что у тебя документы, ордена…
– Но они могут подумать…
– Я, я не могла подумать! – с силой сказала Ольга.– Я всю жизнь знала тебя, видела тебя во сне-ты был сильный, красивый…
– Нет, Оля, я не сильный. А вот ты красива – я рад. Я буду тобой гордиться.
– Где ты живешь?
– Там же, где жила… твоя мать. И ты. Я рад, Ольга! – Игорь Александрович закусил нижнюю губу и сильно потер пальцем переносицу – чтоб не заплакать.
И заплакал.
– Я пришла сказать тебе, что теперь я буду с тобой, папа. Не надо плакать, перестань. Я не хотела, чтоб ты там унижался… Ты пойми меня.
– Я понимаю, понимаю,– кивал головой Игорь Александрович.– Понимаю, дочь…
– Ты одинок, папа. Теперь ты не будешь одинок.
– Ты сильная, Ольга. Вот ты – сильная. И красивая… Как хорошо, что так случилось… что ты пришла. Спасибо.
– Потом, когда ты уедешь, я, наверно, пойму, что я – рада. Сейчас я только понимаю, что я тебе нужна. Но в груди – пусто. Ты хочешь выпить?
– Если тебе это неприятно, я не стану.
– Выпей. Выпей и уезжай. Я приеду к тебе. Пойдем, выпей…
Через десять минут синий автобус, посадив у остановки "Мякишево" пассажиров, катил по хорошему проселку в сторону райцентра, где железнодорожная станция.
У открытого окна, пристроив у ног чемодан и этюдник, сидел седой человек в светлом костюме. Он плакал. А чтобы этого никто не видел, он высунул голову в окно и незаметно – краем рукава – вытирал слезы.
В южный курортный городок приехал цирк.
Плановик Чередниченко отдыхал в том городке, устроился славно, чувствовал себя вольготно, даже слегка обнаглел – делал выговор продавщицам за теплое пиво. В субботу вечером Чередниченко был в цирке.
На следующий день, в воскресенье, в цирке давали три представления, и Чередниченко ходил на все три.
Он от души смеялся, когда смуглый длинноволосый клоун с нерусской фамилией выкидывал разные штуки, тревожился, когда молодой паренек в красной рубахе гонял по арене, отгороженной от зрителей высокой клеткой, семь страшных львов, стегал их бичом… Но не ради клоуна и не ради страшных львов ухлопал Чередниченко шесть рублей, нет, не ради львов. Его глубоко взволновала девушка, которая открывала программу. Она взбиралась по веревке высоко вверх и там под музыку крутилась, вертелась, кувыркалась…
Никогда еще в своей жизни Чередниченко так не волновался, как волновался, наблюдая за гибкой, смелой циркачкой. Он полюбил ее. Чередниченко был холост, хоть разменял уже пятый десяток. То есть он был когда-то женат, но что-то такое получилось у них с женой – разошлись. Давно это было, но с тех пор Чередниченко стал – не то что презирать женщин,– стал спокоен и даже несколько насмешлив с ними. Он был человек самолюбивый и честолюбивый, знал, что к пятидесяти годам станет заместителем директора небольшой мебельной фабрики, где теперь работал плановиком. Или, на худой конец, директором совхоза. Он заканчивал сельхозинститут заочно и терпеливо ждал. У него была отличная репутация… Время работало на него. "Буду замдиректора, будет все – и жена в том числе".
В ночь с субботы на воскресенье Чередниченко долго не мог заснуть, курил, ворочался… Забывался в полусне, и мерещилось черт знает что – маски какие-то, звучала медная музыка циркового оркестрика, рычали львы… Чередниченко просыпался, вспоминая циркачку, и сердце болело, ныло, точно циркачка была уже его женой и изменяла ему с вертлявым клоуном.
В воскресенье циркачка доконала плановика. Он узнал у служителя цирка, который не пускал посторонних к артистам и львам, что та циркачка – из Молдавии, зовут Ева, получает сто десять рублей, двадцать шесть лет, не замужем.
С последнего представления Чередниченко ушел, выпил в ларьке два стакана красного вина и пошел к Еве. Дал служителю два рубля, тот рассказал, как найти Еву. Чередниченко долго путался под брезентовой крышей в каких-то веревках, ремнях, тросах… Остановил какую-то женщину, та сказала, что Ева ушла домой, а где живет, она не знала. Знала только, что где-то на частной квартире, не в гостинице. Чередниченко дал служителю еще рубль, попросил, чтобы он узнал у администратора адрес Евы. Служитель узнал адрес. Чередниченко выпил еще стакан вина и пошел к Еве на квартиру. "Адам пошел к Еве",– пошутил сам с собой Чередниченко. Он был человек не очень решительный, знал это и сознательно подгонял себя куда-то в гору, в гору, на улицу Жданова – так, ему сказали, надо идти. Ева устала в тот день, готовилась ко сну.
– Здравствуйте! – приветствовал ее Чередниченко, ставя на стол бутылку "Кокура". Он за дорогу накрутил себе хвоста – заявился смелый и решительный.– Чередниченко Николай Петрович. Плановик. А вас зовут Ева. Правильно?
Ева была немало удивлена. Обычно поклонники ее не баловали. Из всей их труппы поклонники осаждали троих-четверых: смуглого клоуна, наездницу и – реже – сестер Геликановых, силовых акробаток.
– Я не помешал?
– Вообще-то, я спать готовлюсь… Устала сегодня. А что? Я немножко не понимаю…
– Да, сегодня у вас денек… Скажите, а вот этот оркестр ваш, он не мешает вам?
– Я бы все-таки несколько поубавил его: на нервы действует. Очень громко, куда к шутам…
– Нам ничего… Привыкли.
Чередниченко отметил, что вблизи циркачка не такая уж красавица, и это придало ему храбрости. Он серьезно задумал отвезти циркачку к себе домой, жениться.
Что она была циркачкой, они скроют, никто знать не будет.
– Вы не позволите предложить вам?..– Чередниченко взялся за бутылку.
– Нет, нет,– твердо сказала Ева.– Не пью.
– Совсем?
– Совсем.
– Нисколько-нисколько?
– Нисколько.
Чередниченко оставил бутылку в покое.
– Проба пера,– к чему-то сказал он.– Я сам выпиваю очень умеренно. У меня есть сосед, инженер-конструктор… Допивается до того, что опохмелиться утром рубля нет. Идет чуть свет в одних тапочках, стучит в ворота. У меня отдельный дом из четырех комнат, ну, калитку, естественно, на ночь закрываю на запор, "Николай Петрович, дай рубль".– "Василий,– говорю,– Мартыныч, дорогой, не рубля жалко – тебя жалко. Ведь на тебя смотреть тяжело – с высшим образованием человек, талантливый инженер, говорят… До чего же ты себя доведешь!"
– Но рубль-то даете?
– А куда денешься? Он, вообще-то, всегда отдает. Но действительно, не денег этих жалко, я достаточно зарабатываю, у меня оклад сто шестьдесят рублей да премиальные… вообще, находим способы. Не в рубле дело, естественно. Просто тяжело глядеть на человека. В чем есть, в том и в магазин идет… Люди смотрят… У меня у самого скоро высшее образование будет – это же должно как-то обязывать, так я понимаю. У вас высшее?
– Училище.
– Мгм.– Чередниченко не понял – высшее это или не высшее. Впрочем, ему было все равно. По мере того как он излагал сведения о себе, он все больше убеждался, что тут не надо долго трясти кудрями – надо переходить к делу.А родители у вас есть?
– Есть. Зачем вам все это?
– Может быть, все-таки пригубите? С наперсток?.. Мм? А то мне неловко одному.
– Наливайте – с наперсток.
Выпили. Чередниченко выпил полстаканчика. "Не перебрать бы",– подумал.
– Видите ли, в чем дело, Ева… Ева?..
– Игнатьевна.
– Ева Игнатьевна.– Чередниченко встал и начал ходить по крошечной комнате – шаг к окну, два шага к двери и обратно.– Сколько вы получаете?
– Мне хватает,
– Допустим. Но в один прекрасный… простите, как раз наоборот – в один какой-нибудь трагичный день вы упадете оттуда и разобьетесь…
– Слушайте, вы…
– Нет, послушайте вы, голубушка, я все это прекрасно видел и знаю, чем все это кончится – эти аплодисменты, цветы…– Ужасно понравилось Чередниченко вот так вот ходить по комнатке и спокойно, убедительно доказывать: нет, голубушка, ты еще не знаешь жизни. А мы ее, матушку, как-нибудь изучили – со всех сторон. Вот кого ему не хватало в жизни – такой вот Евы – Кому вы потом будете нужна? Ни-ко-му.
– Зачем вы пришли? И кто вам дал адрес?
– Ева Игнатьевна, я буду с вами напрямик – такой характер. Я человек одинокий, положение в обществе занимаю хорошее, оклад, я вам уже сказал, до двухсот в целом. Вы тоже одиноки… Я второй день наблюдаю за вами – вам надо уходить из цирка. Знаете, сколько вы будете получать по инвалидности? Могу прикинуть…
– Вы что? – спросила Ева Игнатьевна.
– У меня большой дом из лиственницы… Но я в нем один. Нужна хозяйка… То есть нужен друг, нужно кому-то согреть этот дом. Я хочу, чтобы в этом доме зазвенели детские голоса, чтобы в нем поселился мир и покой. У меня четыре с половиной тысячи на книжке, сад, огород… Правда, небольшой, но есть где отвести душу, покопаться для отдыха. Я сам из деревни, люблю в земле копаться. Я понимаю, что говорю несколько в резонанс с вашим искусством, но, Ева Игнатьевна… поверьте мне; это же не жизнь, как вы живете. Сегодня здесь, завтра там… ютитесь вот в таких комнатушках, питаетесь тоже… где всухомятку, где на ходу. А годы идут…
– Вы что, сватаете меня, что ли? – никак не могла понять циркачка.
– Да, я предлагаю вам поехать со мной.
Ева Игнатьевна засмеялась.
– Хорошо! – воскликнул Чередниченко.– Не надо мне верить на слово. Хорошо. Возьмите на неделю отпуск за свой счет, поедемте со мной – посмотрите. Посмотрите, поговорите с соседями, сходите на работу… Если я хоть в чем-нибудь обманул вас, я беру свои слова назад. Расходы – туда и обратно – беру на себя. Согласны?
