Екатерина 2 основное. Правление Екатерины II (кратко)

Доктор исторических наук М.РАХМАТУЛЛИН.

В течение долгих десятилетий советской поры история царствования Екатерины II подавалась с явной предвзятостью, заведомо искажался и образ самой императрицы. Со страниц немногочисленных публикаций предстает хитрая и тщеславная немецкая принцесса, коварно завладевшая российским престолом и более всего озабоченная удовлетворением своих чувственных желаний. В основе подобных суждений - либо откровенно политизированный мотив, либо сугубо эмоциональные воспоминания ее современников, либо, наконец, тенденциозный умысел ее недругов (особенно из числа зарубежных оппонентов), пытавшихся опорочить жесткое и последовательное отстаивание императрицей национальных интересов России. А вот Вольтер в одном из своих писем к Екатерине II назвал ее "Северной Семирамидой", уподобив героине греческой мифологии, с именем которой связывают создание одного из семи чудес света - висячих садов. Тем самым великий философ выразил свое восхищение деятельностью императрицы по преобразованию России, ее мудрым правлением. В предлагаемом очерке предпринята попытка непредвзято рассказать о делах и личности Екатерины II. "Я довольно хорошо исполнила свою задачу"

Венценосная Екатерина II во всем блеске коронационного одеяния. Коронация по традиции состоялась в Москве, 22 сентября 1762 года.

Императрица Елизавета Петровна, царствовавшая с 1741 по 1761 год. Портрет середины XVIII века.

Свою старшую дочь цесаревну Анну Петровну Петр I выдал замуж за голштинского герцога Карла-Фридриха. Их сын и стал наследником русского престола Петром Федоровичем.

Матушка Екатерины II Иоганна-Елизавета ангальт-цербстская, пытавшаяся втайне от России интриговать в пользу прусского короля.

Прусский король Фридрих II, которому во всем старался подражать молодой русский наследник.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Великая княгиня Екатерина Алексеевна и великий князь Петр Федорович. Их супружество оказалось на редкость неудачным.

Граф Григорий Орлов - один из активных организаторов и исполнителей дворцового переворота, вознесшего Екатерину на престол.

Самое горячее участие в перевороте июня 1762 года принимала совсем еще юная княгиня Екатерина Романовна Дашкова.

Семейный портрет царственной четы, сделанный вскоре после вступления на трон Петра III. Рядом с родителями - юный наследник Павел в восточном костюме.

Зимний дворец в Петербурге, в котором сановники и вельможи принесли присягу императрице Екатерине II.

Будущая российская императрица Екатерина II Алексеевна, урожденная София Фредерика Августа, принцесса ангальтцербстская, появилась на свет 21 апреля (2 мая) 1729 года в захолустном в ту пору Штеттине (Пруссия). Отец ее - ничем не примечательный князь Христиан-Август - преданной службой прусскому королю сделал неплохую карьеру: командир полка, комендант Штеттина, губернатор. В 1727 году (ему тогда было 42 года) женился на 16-летней голштейн-готторпской принцессе Иоганне-Елизавете.

Несколько взбалмошная принцесса, питавшая неуемное пристрастие к развлечениям и недальним поездкам по многочисленной и, не в пример ей, богатой родне, ставила семейные заботы не на первое место. Среди пятерых детей дочь-первенец Фикхен (так звали все домашние Софию Фредерику) не была ее любимицей - ждали сына. "Мое рождение не особенно радостно приветствовалось", - напишет позднее в своих "Записках" Екатерина. Властолюбивая и строгая родительница из желания "выбить гордыню" частенько награждала дочь пощечинами за невинные детские шалости и за недетское упорство характера. Маленькая Фикхен находила утешение у добродушного отца. Постоянно занятый на службе и практически не вмешивавшийся в воспитание детей, он тем не менее стал для них примером добросовестного служения на государственном поприще. "Я никогда не встречала более честного - как в смысле принципов, так и в отношении поступков - человека", - скажет об отце Екатерина в пору, когда уже хорошо узнала людей.

Недостаток материальных средств не позволял родителям нанимать дорогих опытных учителей и гувернанток. И здесь судьба щедро улыбнулась Софии Фредерике. После смены нескольких нерадивых гувернанток ее доброй наставницей стала французская эмигрантка Елизавета Кардель (по прозвищу Бабет). Как позже писала о ней Екатерина II, она "почти все знала, ничему не учившись; знала как свои пять пальцев все комедии и трагедии и была очень забавна". Сердечный отзыв воспитанницы рисует Бабет "образцом добродетели и благоразумия - она имела возвышенную от природы душу, развитой ум, превосходное сердце; она была терпелива, кротка, весела, справедлива, постоянна".

Пожалуй, главной заслугой умницы Кардель, обладавшей исключительно уравновешенным характером, можно назвать то, что она приохотила упрямую и скрытную на первых порах (плоды прежнего воспитания) Фикхен к чтению, в котором капризная и своенравная принцесса нашла истинное наслаждение. Естественное следствие этого увлечения - возникший вскоре интерес развитой не по летам девочки к серьезным трудам философского содержания. Неслучайно уже в 1744 году один из просвещенных друзей семьи, шведский граф Гюлленборг, в шутку, но не без оснований назвал Фикхен "пятнадцатилетним философом". Любопытно признание самой Екатерины II, что приобретению ею "ума и достоинств" много способствовало внушенное матерью убеждение, "будто я совсем дурнушка", удерживавшее принцессу от пустых светских развлечений. А между тем одна из современниц вспоминает: "Она была отлично сложена, с младенчества отличалась благородною осанкою и была выше своих лет. Выражение лица ее не было красиво, но очень приятно, причем открытый взгляд и любезная улыбка делали всю ее фигуру весьма привлекательною".

Однако дальнейшую судьбу Софии (как и многих затем немецких принцесс) определили не ее личные достоинства, а династическая ситуация в России. Бездетная императрица Елизавета Петровна сразу же после воцарения начала искать наследника, достойного российского престола. Выбор пал на единственного прямого продолжателя рода Петра Великого, его внука - Карла Петера Ульриха. Сын старшей дочери Петра I Анны и герцога голштейн-готторпского Карла Фридриха уже в 11 лет остался круглым сиротой. Воспитанием принца занимались педантичные немецкие учителя, руководимые патологически жестоким гофмаршалом графом Отто фон Брюммером. Хилого от рождения герцогского отпрыска порой держали впроголодь, а за любые провинности часами принуждали стоять коленками на горохе, часто и больно секли. "Я вас так велю сечь, - заходился в крике Брюммер, - что собаки кровь лизать будут". Мальчик находил отдушину в увлечении музыкой, пристрастившись к жалостливо звучащей скрипке. Другой его страстью была игра в оловянные солдатики.

Унижения, которым его изо дня в день подвергали, дали свои результаты: принц, как отмечают современники, сделался "вспыльчив, фальшив, любил хвастать, приучился лгать". Он вырос трусливым, скрытным, без меры капризным и много о себе мнившим человеком. Вот лаконичный портрет Петера Ульриха, нарисованный нашим блистательным историком В. О. Ключевским: "Его образ мыслей и действий производил впечатление чего-то удивительно недодуманного и недоделанного. На серьезные вещи он смотрел детским взглядом, а к детским затеям относился с серьезностью зрелого мужа. Он походил на ребенка, вообразившего себя взрослым; на самом деле это был взрослый человек, навсегда оставшийся ребенком".

Такой вот "достойный" наследник российского трона в январе 1742 года спешно (дабы его не перехватили шведы, королем которых он по своей родословной тоже мог стать) был доставлен в Петербург. В ноябре того же года принца против его воли обратили в православие и назвали Петром Федоровичем. Но в душе он всегда оставался истовым лютеранином-немцем, не проявившим никакой охоты сколько-нибудь сносно овладеть языком своей новой родины. К тому же с учебой и воспитанием наследнику не повезло и в Петербурге. У главного его наставника - академика Якова Штелина начисто отсутствовали какие-либо педагогические таланты, и он, видя поразительную неспособность и безразличие ученика, предпочел угождать постоянным капризам недоросля, а не учить его должным образом уму-разуму.

Между тем 14-летнему Петру Федоровичу уже подыскали и невесту. Что стало определяющим при выборе русским двором принцессы Софии? Саксонский резидент Пецольд писал по этому поводу: будучи хотя "из знатного, но столь малого рода", она будет послушной супругой без каких-либо претензий на участие в большой политике. Свою роль сыграли при этом и элегические воспоминания Елизаветы Петровны о ее несостоявшемся браке со старшим братом матери Софии - Карлом Августом (незадолго до свадьбы он умер от оспы), да и доставленные императрице портреты миловидной принцессы, которая уже тогда всем "нравилась с первого же взгляда" (так без ложной скромности напишет в своих "Записках" Екатерина II).

В конце 1743 года принцессу Софию пригласили (на русские деньги) в Петербург, куда она прибыла в сопровождении матери в феврале следующего года. Оттуда они направились в Москву, где в это время находился царский двор, и накануне дня рождения (9 февраля) Петра Федоровича прехорошенькая и приодетая (на те же деньги) невеста предстала перед императрицей и великим князем. Я. Штелин пишет об искреннем восторге Елизаветы Петровны при виде Софии. А зрелая красота, стать и величие русской царицы произвели неизгладимое впечатление на юную провинциальную принцессу. Как будто понравились друг другу и суженые. Во всяком случае, мать будущей невесты написала мужу, что "великий князь любит ее". Сама же Фикхен оценивала все более трезво: "Говоря по правде, русская корона больше мне нравилась, нежели его (жениха. - М. Р. ) особа".

И впрямь, идиллия, если она и возникла вначале, длилась недолго. Дальнейшее общение великого князя и принцессы показало полное несходство и характеров, и интересов, да и внешне они разительно отличались друг от друга: долговязый, узкоплечий и хилый жених еще более проигрывал на фоне необыкновенно привлекательной невесты. Когда же великий князь перенес оспу, лицо его настолько обезобразили свежие шрамы, что София, увидев наследника, не сдержалась и откровенно ужаснулась. Однако главное заключалось в другом: потрясающей инфантильности Петра Федоровича противостояла деятельная, целеустремленная, честолюбивая натура знающей себе цену принцессы Софии Фредерики, нареченной в России в честь матери императрицы Елизаветы Екатериной (Алексеевной). Это произошло с принятием ею православия 28 июня 1744 года. Императрица сделала новообращенной знатные подарки - бриллиантовую запонку и ожерелье ценой в 150 тысяч рублей. На другой день состоялось и официальное обручение, принесшее Екатерине титулы великой княгини и императорского высочества.

Оценивая позже ситуацию, возникшую весной 1744 года, когда императрица Елизавета, прознав о легкомысленных попытках склонной к интригам матери Софии, княгини Иоганны-Елизаветы, действовать (втайне от русского двора) в интересах прусского короля Фридриха II, чуть было не отправила ее с дочерью обратно, "к себе домой" (чему жених, как чутко уловила невеста, пожалуй, порадовался бы), Екатерина выразила свои чувства так: "Он был для меня почти безразличен, но небезразлична была для меня русская корона".

21 августа 1745 года начались продолжавшиеся десять дней свадебные церемонии. Пышные балы, маскарады, фейерверки, море вина и горы угощений для простого народа на Адмиралтейской площади Санкт-Петербурга превзошли все ожидания. Однако семейная жизнь молодоженов началась с разочарований. Как пишет сама Екатерина, плотно поужинавший в тот вечер супруг, "улегшись подле меня, задремал и благополучно проспал до самого утра". И так продолжалось из ночи в ночь, из месяца в месяц, из года в год. Петр Федорович, как и до свадьбы, самозабвенно играл в куклы, дрессировал (вернее, истязал) свору своих собак, устраивал ежедневные смотры потешной роте из придворных кавалеров его же возраста, а по ночам с азартом обучал "ружейной экзерциции" жену, доводя ее до полного изнеможения. Тогда же у него впервые обнаружилось чрезмерное пристрастие к вину и табаку.

Неудивительно, что Екатерина стала испытывать к номинальному мужу физическое отвращение, находя утешение в чтении самых разнообразных по тематике серьезных книг и в верховой езде (бывало, она проводила верхом на лошади до 13 часов в сутки). Сильное влияние на формирование ее личности, как она вспоминала, оказали знаменитые "Анналы" Тацита, а новейшая работа французского просветителя Шарля Луи Монтескье "О духе законов" стала для нее настольной книгой. Она поглощена изучением сочинений французских энциклопедистов и уже в то время интеллектуально на голову переросла всех окружающих.

Между тем стареющая императрица Елизавета Петровна ждала наследника и в том, что он не появлялся, винила Екатерину. В конце концов императрица по подсказке доверенных лиц устроила врачебный осмотр супружеской четы, о результатах которого мы узнаем из сообщений иностранных дипломатов: "Великий князь был не способен иметь детей от препятствия, устраняемого у восточных народов обрезанием, но которое он считал неизлечимым". Известие об этом ввергло Елизавету Петровну в шок. "Пораженная сею вестью, как громовым ударом, - пишет один из очевидцев, - Елизавета казалась онемевшею, долго не могла вымолвить слова, наконец, зарыдала".

Однако слезы не помешали императрице дать согласие на немедленную операцию, а на случай ее неуспеха она распорядилась подыскать подходящего "кавалера" на роль отца будущего ребенка. Им стал "красавец Серж", 26-летний камергер Сергей Васильевич Салтыков. После двух выкидышей (в 1752 и 1753 годах) 20 сентября 1754 года Екатерина родила наследника трона, нареченного Павлом Петровичем. Правда, злые языки при дворе едва ли не вслух говорили, что ребенка надо было бы величать Сергеевичем. Сомневался в своем отцовстве и благополучно избавившийся к тому времени от недуга Петр Федорович: "Бог знает, откуда моя жена берет свою беременность, я не слишком-то знаю, мой ли это ребенок и должен ли я принять его на свой счет?"

Время между тем показало неосновательность подозрений. Павел унаследовал не только специфические черты внешности Петра Федоровича, но, что еще важнее, особенности его характера - в том числе психическую неуравновешенность, раздражительность, склонность к непредсказуемым поступкам и неуемную любовь к бессмысленной муштре солдат.

Наследник сразу же после рождения был отлучен от матери и отдан под присмотр нянек, а Сергей Салтыков отправлен от влюбленной в него Екатерины в Швецию с придуманной дипломатической миссией. Что же касается великокняжеской четы, то Елизавета Петровна, получив долгожданного наследника, потеряла к ней прежний интерес. Со своим племянником из-за его несносных проделок * и дурашливых кривляний она не могла пробыть "и четверти часа, чтобы не почувствовать отвращения, гнева или огорчения". Он, например, просверлил дыры в стене комнаты, где тетушка-императрица принимала фаворита Алексея Разумовского, и не только сам наблюдал за тем, что там происходило, но приглашал заглянуть в глазок и "дружков" из своего окружения. Можно представить силу гнева Елизаветы Петровны, узнавшей о проделке. Тетушка-императрица отныне в сердцах частенько называет его то дураком, то уродом, а то и "проклятым племянником". В такой ситуации Екатерина Алексеевна, обеспечившая трону наследника, могла спокойно поразмыслить о своей дальнейшей судьбе.

Двадцатилетняя великая княгиня 30 августа 1756 года сообщает английскому послу в России сэру Чарльзу Герберту Уилльямсу, с которым состояла в тайной переписке, что решила "погибнуть или царствовать". Жизненные установки молодой Екатерины в России просты: нравиться великому князю, нравиться императрице, нравиться народу. Вспоминая об этом времени, она писала: "Поистине я ничем не пренебрегала, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать как следует, искренняя привязанность - все с моей стороны постоянно к тому было употребляемо с 1744 по 1761 год. Признаюсь, что, когда я теряла надежду на успех в первом пункте, я удваивала усилия, чтобы выполнить два последних; мне казалось, что не раз успевала я во втором, а третий удался мне во всем своем объеме, без всякого ограничения каким-либо временем, и, следовательно, я думаю, что довольно хорошо исполнила свою задачу".

Способы же обретения Екатериной "доверенности русских" не содержали в себе ничего оригинального и по своей простоте как нельзя лучше отвечали умственному настрою и уровню просвещенности петербургского высшего света. Послушаем ее саму: "Приписывают это глубокому уму и долгому изучению моего положения. Совсем нет! Я этим обязана русским старушкам <...> И в торжественных собраниях, и на простых сходбищах и вечеринках я подходила к старушкам, садилась подле них, спрашивала о их здоровье, советовала, какие употреблять им средства в случае болезни, терпеливо слушала бесконечные их рассказы о их юных летах, о нынешней скуке, о ветрености молодых людей; сама спрашивала их совета в разных делах и потом искренне их благодарила. Я знала, как зовут их мосек, болонок, попугаев, дур; знала, когда которая из этих барынь именинница. В этот день являлся к ней мой камердинер, поздравлял ее от моего имени и подносил цветы и плоды из ораниенбаумских оранжерей. Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разнеслась по всей России. Самым простым и невинным образом составила я себе громкую славу, и, когда зашла речь о занятии русского престола, очутилось на моей стороне значительное большинство".

25 декабря 1761 года после долгой болезни не стало императрицы Елизаветы Петровны. Объявивший эту давно ожидаемую весть сенатор Трубецкой тут же провозгласил вступление на трон императора Петра III. Как пишет замечательный историк С. М. Соловьев, "ответом были рыдания и стоны на весь дворец <...> Большинство встретило мрачно новое царствование: знали характер нового государя и не ждали от него ничего хорошего". Екатерина же, если и имела намерение, как сама вспоминает, "спасать государство от той гибели, опасность которой заставляли предвидеть все нравственные и физические качества этого государя", то, будучи в то время на пятом месяце беременности, практически не могла активно вмешиваться в ход событий.

Возможно, это для нее было и к лучшему - за полгода правления Петр III сумел до такой степени настроить против себя столичное общество и дворянство в целом, что практически сам открыл супруге дорогу к власти. Причем отношение к нему не изменили ни повлекшее всеобщее ликование упразднение всем ненавистной Тайной канцелярии с ее застенками, заполненными арестантами по одному лишь печально знаменитому выкрику: "Слово и дело государево!", ни провозглашенный 18 февраля 1762 года Манифест о вольности дворянства, освобождавший дворян от обязательной государственной службы и предоставлявший им свободу выбора места проживания, занятий и право выезда за рубеж. Последний акт вызывал у дворянства такой приступ энтузиазма, что Сенат вознамерился даже поставить царю-благодетелю памятник из чистого золота. Однако эйфория длилась недолго, - все перевесили крайне непопулярные в обществе действия императора, сильно задевавшие национальное достоинство русских людей.

Гневному осуждению подвергалось нарочито афишируемое Петром III обожание прусского короля Фридриха II. Он громогласно провозгласил себя его вассалом, за что и получил в народе прозвище "обезьяна Фридриха". Градус общественного недовольства особенно резко подскочил, когда Петр III заключил с Пруссией мир и возвратил ей без какой-либо компенсации завоеванные кровью российских солдат земли. Этот шаг практически свел для России на нет все успехи Семилетней войны.

Петр III сумел настроить против себя и духовенство, поскольку по его указу от 21 марта 1762 года начали поспешно осуществлять принятое еще при Елизавете Петровне решение о секуляризации церковных земель: опустошенная многолетней войной казна требовала пополнения. Мало того, новый царь грозился лишить духовенство привычных пышных облачений, заменив их черными пасторскими рясами, и сбрить священникам бороды.

Не прибавляло славы новому императору и пагубное пристрастие к вину. Не осталось незамеченным и то, как крайне цинично вел он себя в дни скорбного прощания с покойной императрицей, позволяя непристойные ужимки, шутки, громкий смех у ее гроба... По словам современников, у Петра III не было в эти дни "более жестокого врага, чем он сам, потому что он не пренебрегает ничем, что могло бы ему повредить". Это подтверждает и Екатерина: у ее мужа "во всей империи не было более лютого врага, чем он сам". Как видим, Петр III основательно подготовил почву для переворота.

Затруднительно сказать, когда именно появились конкретные очертания заговора. С большой долей вероятности его возникновение можно отнести к апрелю 1762 года, когда Екатерина после родов получила физическую возможность для реальных действий. Окончательно решение о заговоре, видимо, утвердилось после случившегося в начале июня семейного скандала. На одном из торжественных обедов Петр III в присутствии иностранных послов и около 500 гостей во всеуслышание несколько раз кряду обозвал жену дурой. Затем последовало распоряжение адъютанту арестовать супругу. И только настойчивые уговоры принца Георга Людвига Голштинского (он приходился императорской чете дядюшкой) потушили конфликт. Но не изменили намерение Петра III любыми способами освободиться от жены и осуществить давнее свое желание - жениться на фаворитке, Елизавете Романовне Воронцовой. По отзывам близких к Петру лиц, она "ругалась, как солдат, косила, дурно пахла и плевалась при разговоре". Рябая, толстая, с непомерным бюстом, она была как раз тем типом женщины, который нравился Петру Федоровичу, во время попоек громогласно называвшему свою подружку не иначе как "Романова". Екатерине же грозило неминуемое пострижение в монахини.

Времени на организацию классического заговора с длительной подготовкой и продумыванием всех деталей не оставалось. Все решалось по обстановке, едва ли не на уровне импровизации, правда, компенсируемой решительными действиями сторонников Екатерины Алексеевны. Среди них был и ее тайный воздыхатель украинский гетман К. Г. Разумовский, одновременно командир Измайловского полка, любимец гвардейцев. Явные симпатии выказывали ей и приближенные к Петру III обер-прокурор А. И. Глебов, генерал-фельдцейхмейстер А. Н. Вильбоа, директор полиции барон Н. А. Корф, а также генерал-аншеф М. Н. . В подготовке переворота участвовала и 18-летняя необычайно энергичная и по-девичьи верная дружбе с Екатериной княгиня Е. Р. Дашкова (фаворитка Петра III приходилась ей сестрой), обладавшая обширными связями в свете благодаря близости к Н. И. Панину и тому, что канцлер М. И. Воронцов был ее родным дядей.

Именно через сестру фаворитки, не вызывавшую никаких подозрений, к участию в перевороте удалось привлечь офицеров Преображенского полка - П. Б. Пассека, С. А. Бредихина, братьев Александра и Николая Рославлевых. По иным надежным каналам устанавливались связи с другими энергичными молодыми гвардейскими офицерами. Все они и проложили Екатерине сравнительно легкий путь к трону. Среди них наиболее активный и деятельный - "выдававшийся из толпы товарищей красотою, силою, молодцеватостью, общительностью" 27-летний Григорий Григорьевич Орлов (давно уже состоявший в любовной связи с Екатериной - родившийся у нее в апреле 1762 года мальчик был их сын Алексей). Фаворита Екатерины во всем поддерживали два его таких же молодцеватых брата-гвардейца - Алексей и Федор. Именно трое братьев Орловых фактически являлись главной пружиной заговора.

В конной гвардии "направляли все благоразумно, смело и деятельно" будущий фаворит Екатерины II 22-летний унтер-офицер Г. А. Потемкин и его одногодок Ф. А. Хитрово. К концу июня, по словам Екатерины, ее "соумышленниками" в гвардии были до 40 офицеров и около 10 тысяч рядовых. Одним из главных вдохновителей заговора стал воспитатель цесаревича Павла Н. И. Панин. Правда, он преследовал отличные от Екатерины цели: отстранение от власти Петра Федоровича и установление регентства при своем воспитаннике, малолетнем царе Павле Петровиче. Екатерина знает об этом, и, хотя такой план для нее абсолютно неприемлем, она, не желая раздробления сил, при разговоре с Паниным ограничивается ни к чему не обязывавшей фразой: "Мне милее быть матерью, чем женой повелителя".

Случай приблизил падение Петра III: безрассудное решение начать войну с Данией (при совершенно пустой казне) и самому командовать войсками, хотя неспособность императора к военному делу была притчей во языцех. Его интересы здесь ограничивались любовью к красочным мундирам, к бесконечной муштре и усвоению грубых солдатских манер, которые он считал показателем мужественности. Даже настоятельный совет его кумира Фридриха II - до коронации не отправляться на театр военных действий - не возымел на Петра действия. И вот уже гвардия, избалованная при императрице Елизавете Петровне вольготной столичной жизнью, а теперь по прихоти царя наряженная в ненавистные мундиры прусского образца, получает приказ срочно готовиться к походу, совершенно не отвечавшему интересам России.

Непосредственным сигналом к началу действий заговорщиков послужил случайный арест вечером 27 июня одного из заговорщиков - капитана Пассека. Опасность была велика. Алексей Орлов и гвардейский поручик Василий Бибиков в ночь на 28 июня спешно поскакали в Петергоф, где находилась Екатерина. Оставшиеся в Петербурге братья Григорий и Федор подготовили все для подобающей "царской" встречи ее в столице. В шесть часов утра 28 июня Алексей Орлов разбудил Екатерину словами: "Пора вставать: все готово для вашего провозглашения". "Как? Что?" - произносит спросонья Екатерина. "Пассек арестован", - был ответ А. Орлова.

И вот колебания отброшены, Екатерина с камер-фрейлиной садятся в карету, в которой прибыл Орлов. На запятках устраиваются В. И. Бибиков и камер-лакей Шкурин, на козлах рядом с кучером - Алексей Орлов. Верст за пять до столицы их встречает Григорий Орлов. Екатерина пересаживается в его карету со свежими лошадьми. Перед казармами Измайловского полка гвардейцы в восторге приносят присягу новой императрице. Затем карета с Екатериной и толпа солдат, возглавляемая священником с крестом, направляются к Семеновскому полку, встретившему Екатерину громовым "Ура!". Сопровождаемая войсками, она едет в Казанский собор, где тотчас же начинается молебен и на ектеньях "возглашали самодержавную императрицу Екатерину Алексеевну и наследника великого князя Павла Петровича". Из собора Екатерина, уже императрица, отправляется в Зимний дворец. Здесь к двум полкам гвардии присоединились чуть припозднившиеся и страшно этим расстроенные гвардейцы Преображенского полка. К полудню подтянулись и армейские части.

Тем временем в Зимнем дворце уже толпятся члены Сената и Синода, другие высшие чины государства. Они без каких-либо проволочек принесли присягу императрице по наскоро составленному будущим статс-секретарем Екатерины II Г. Н. Тепловым тексту. Обнародован и Манифест о восшествии на престол Екатерины "по желанию всех наших подданных". Жители северной столицы ликуют, рекой льется за казенный счет вино из погребов частных виноторговцев. Разгоряченный выпитым, простой народ от души веселится и ждет благодеяний от новой царицы. Но ей пока не до них. Под возгласы "Ура!" отменен датский поход. Для привлечения на свою сторону флота в Кронштадт послан надежный человек - адмирал И. Л. Талызин. Указы о перемене власти предусмотрительно направлены и в находившуюся в Померании часть русской армии.

А что же Петр III? Подозревал ли он угрозу переворота и что происходило в его ближайшем окружении в злополучный день 28 июня? Сохранившиеся документальные свидетельства однозначно показывают, что он даже мысли не допускал о возможности переворота, уверенный в любви подданных. Отсюда его пренебрежение к ранее поступавшим, правда туманным, предостережениям.

Засидевшись накануне за поздним ужином, Петр 28 июня к полудню приезжает в Петергоф для празднования предстоящих своих именин. И обнаруживает, что Екатерины в Монплезире нет, - она неожиданно уехала в Петербург. В город срочно посланы гонцы - Н. Ю. Трубецкой и А. И. Шувалов (один - полковник Семеновского, другой - Преображенского полка). Однако ни тот, ни другой не вернулись, без раздумий присягнув Екатерине. Но и исчезновение гонцов не придало решительности Петру, с самого начала морально раздавленному полной, на его взгляд, безысходностью ситуации. Наконец принято решение двигаться в Кронштадт: по донесению коменданта крепости П. А. Девиера, там будто бы готовы к приему императора. Но пока Петр и его люди плыли в Кронштадт, туда уже успел прибыть Талызин и, к радости гарнизона, привел всех к присяге на верность императрице Екатерине II. Поэтому подошедшая в первом часу ночи к крепости флотилия низложенного императора (одна галера и одна яхта) вынуждена была повернуть обратно к Ораниенбауму. Не принял Петр и совета возвращенного им из ссылки престарелого графа Б. Х. Миниха действовать "по-царски", не медля ни часу, отправиться к войскам в Ревель и с ними двинуться на Петербург.

А в это время Екатерина еще раз демонстрирует свою решительность, приказав стянуть к Петергофу до 14 тысяч войск с артиллерией. Задача захвативших трон заговорщиков сложна и одновременно проста: добиться "добровольного" благопристойного отречения Петра от престола. И 29 июня генерал М. Л. Измайлов доставляет Екатерине жалкое послание Петра III с просьбой о прощении и с отказом от своих прав на трон. Он выразил также готовность (если будет дозволено) вместе с Е. Р. Воронцовой, адъютантом А. В. Гудовичем, скрипкой и любимым мопсом отправиться на жительство в Голштинию, лишь бы ему был выделен достаточный для безбедного существования пансион. От Петра затребовали "письменное и своеручное удостоверение" об отказе от престола "добровольно и непринужденно". Петр был согласен на все и письменно покорно заявил "целому свету торжествен но": "От правительства Российским государством на весь век мой отрекаюсь".

К полудню Петра взяли под арест, доставили в Петергоф, а затем перевели в Ропшу - небольшой загородный дворец в 27 верстах от Петербурга. Здесь он был посажен "под крепкий караул" якобы до той поры, пока будут готовы помещения в Шлиссельбурге. Главным "караульщиком" назначили Алексея Орлова. Итак, на весь переворот, не проливший ни единой капли крови, потребовалось неполных два дня - 28 и 29 июня. Фридрих II позже в разговоре с французским посланником в Петербурге графом Л.-Ф. Сегюром дал такой отзыв о событиях в России: "Отсутствие мужества в Петре III погубило его: он позволил свергнуть себя с престола, как ребенка, которого отсылают спать ".

В сложившейся ситуации физическое устранение Петра было самым верным и бесхлопотным решением проблемы. Как по заказу, именно так и случилось. Нa седьмой день после переворота при не вполне выясненных до сих пор обстоятельствах Петр III был умерщвлен. Народу же официально объявили, что Петр Федорович скончался от геморроидальной колики, случившейся "по воле божественного Провидения".

Естественно, современников, как впоследствии и историков, жгуче интересовал вопрос о причастности Екатерины к этой трагедии. Есть разные мнения на этот счет, но все они строятся на догадках и допущениях, и никаких фактов, уличающих Екатерину в этом преступлении, просто нет. Видимо, прав был французский посланник Беранже, когда по горячим следам событий писал: "Я не подозреваю в этой принцессе такой ужасной души, чтобы думать, что она участвовала в смерти царя, но так как тайна самая глубокая будет, вероятно, всегда скрывать от общего сведения настоящего автора этого ужасного убийства, подозрение и гнусность останутся на императрице".

Более определенно высказался А. И. Герцен: "Весьма вероятно, что Екатерина не давала приказания убить Петра III. Мы знаем из Шекспира, как даются эти приказания - взглядом, намеком, молчанием". Здесь важно заметить, что все участники "нечаянного" (так объяснял в своей покаянной записочке императрице А. Орлов) убийства низложенного императора не только не понесли никакого наказания, но были потом отменно награждены деньгами и крепостными душами. Тем самым Екатерина, вольно или невольно, взяла этот тяжкий грех на себя. Возможно, именно поэтому не меньшую милость императрица проявила и по отношению к своим недавним врагам: практически ни один из них не только не был отправлен по сложившейся российской традиции в ссылку, но и вообще не понес наказания. Даже метрессу Петра Елизавету Воронцову всего лишь тихо водворили в дом ее отца. Более того, впоследствии Екатерина II стала крестной матерью ее первенца. Воистину великодушие и незлопамятность - верное оружие сильных, всегда приносящее им славу и верных почитателей.

6 июля 1762 года в Сенате был объявлен подписанный Екатериной Манифест о восшествии на престол. 22 сентября в прохладно встретившей ее Москве состоялась торжественная коронация. Так началось 34-летнее царствование Екатерины Второй.

Приступая к характеристике долгого правления Екатерины II и ее личности, обратим внимание на один парадоксальный факт: незаконность восшествия на трон Екатерины имела и свои несомненные плюсы, особенно в первые годы царствования, когда она "должна была тяжким трудом, великими услугами и пожертвованиями искупать то, что цари законные имеют без труда. Эта самая необходимость и была отчасти пружиною великих и блистательных дел ее". Так считал не только известный литератор и мемуарист Н. И. Греч, которому принадлежит приведенное суждение. Он в данном случае лишь отражал мнение образованной части общества. В. О. Ключевский, говоря о задачах, стоявших перед Екатериной, взявшей, а не получившей власть по закону, и отмечая крайнюю запутанность ситуации в России после переворота, делал упор на том же моменте: "Власть захваченная всегда имеет характер векселя, по которому ждут уплаты, а по настроению русского общества Екатерине предстояло оправдать разнообразные и несогласные ожидания". Забегая вперед, скажем, что вексель этот был ею погашен в срок.

В исторической литературе давно уже отмечено основное противоречие екатерининского "века Просвещения" (правда, не всеми специалистами разделяемое): императрица "хотела столько просвещения и такого света, чтобы не страшиться его "неминуемого следствия". Иначе говоря, Екатерина II оказалась перед взрывоопасной дилеммой: просвещение или рабство? А поскольку она так и не разрешила сию проблему, оставив в неприкосновенности крепостное право, то вроде бы дала повод для последующих недоумений по поводу того, почему она этого не сделала. Но приведенная выше формула ("просвещение - рабство") вызывает естественные вопросы: а были ли в ту пору в России соответствую щие условия для уничтожения "рабства" и осознавало ли тогдашнее общество необходимость радикального изменения социальных отношений в стране? Попытаемся ответить на них.

Определяя курс своей внутренней политики, Екатерина опиралась прежде всего на приобретенные ею книжные знания. Но не только. Преобразовательный пыл императрицы на первых порах подпитывался изначальной ее оценкой России как "еще не распаханной страны", где лучше всего и проводить всякие реформы. Именно поэтому 8 августа 1762 года, всего на шестой неделе своего правления, Екатерина II специальным указом подтвердила мартовский указ Петра III о запрете покупки промышленниками крепостных крестьян. Владельцы заводов и рудников отныне должны довольствоваться трудом вольнонаемных рабочих, оплачиваемых по договору. Кажется, у нее вообще было намерение отменить принудительный труд и сделать так, чтобы избавить страну от "позора рабства", как того требовал дух учения Монтескье. Но намерение это не настолько еще у нее окрепло, чтобы решиться на такой революционный шаг. К тому же Екатерина пока не имела сколько-нибудь полного представления о российской действительности. С другой стороны, как заметил один из умнейших людей пушкинской эпохи князь П. А. Вяземский, когда деяния Екатерины II еще не стали "преданьем старины глубокой", она "любила реформы, но постепенные, преобразования, но не крутые", без ломки.

К 1765 году Екатерина II приходит к мысли о необходимости созыва Уложенной комиссии для приведения "в лучший порядок" существующего законодательства и для того, чтобы достоверно узнать "нужды и чувствительные недостатки нашего народа". Напомним, попытки созвать действующий законотворческий орган - Уложенную комиссию - не раз предпринимались и ранее, но все они в силу разных причин заканчивались неудачей. Учитывая это, наделенная недюжинным умом Екатерина прибегла к небывалому в истории России деянию: она собственноручно составила особый "Наказ", представляющий собой детально расписанную программу действий Комиссии.

Как следует из письма к Вольтеру, она считала, что русский народ - "превосходная почва, на которой хорошее семя быстро возрастает; но нам также нужны аксиомы, неоспоримо признанные за истинные". А аксиомы эти известны - идеи Просвещения, положенные ею в основу нового российского законодательства. Еще В. О. Ключевский специально выделил основное условие для реализации преобразовательных планов Екатерины, в сжатом виде изложенное ею в "Наказе": "Россия есть европейская держава; Петр I, вводя нравы и обычаи европейские в европейском народе, нашел такие удобства, каких и сам не ожидал. Заключение следовало само собой: аксиомы, представляющие последний и лучший плод европейской мысли, найдут в этом народе такие же удобства".

В литературе о "Наказе" с давних пор существует мнение о сугубо компилятивном характере этого главного екатерининского политического труда. Обосновывая подобные суждения, обычно ссылаются на ее собственные слова, сказанные французскому философу и просветителю Д"Аламберу: "Вы увидите, как там я на пользу моей империи обобрала президента Монтескье, не называя его". И впрямь, из 526 статей "Наказа", разбитых на 20 глав, 294 восходят к труду знаменитого французского просветителя Монтескье "О духе законов", а 108 - к сочинению итальянского ученого-юриста Чезаре Беккариа "О преступлениях и наказаниях". Екатерина широко использовала и труды других европейских мыслителей. Однако то было не простое переложение на русский лад сочинений именитых авторов, а их творческое переосмысление, попытка приложить заложенные в них идеи к российской действительности.

(Продолжение следует.)

21 апреля 1729 г. родилась принцесса Софья Фредерика Августа Ангальт-Церптская, будущая императрица Екатерина 2 Великая. Семья принцессы была весьма стеснена в средствах. И потому образование Софья Фредерика получила только домашнее. Однако именно оно во многом повлияло на формирование личности Екатерины 2, будущей русской императрицы.

В 1744 году произошло событие, значимое и для юной принцессы, и для всей России. На ее кандидатуре в качестве невесты Петра 3 остановилась Елизавета Петровна . Вскоре принцесса прибыла ко двору. Она с энтузиазмом занялась самообразованием, изучением культуры, языка, истории России. Под именем Екатерины Алексеевны была крещена в православие 24 июня 1744 г. Венчание с Петром 3 произошло 21 августа 1745 г. Но, брак не принес Екатерине семейного счастья. Петр не обращал на молодую жену особого внимания. На довольно долгое время единственными для Екатерины развлечениями стали охоты и балы. 20 сентября 1754 г. родился первенец Павел. Но, сына у нее забрали сразу же. После этого отношения с императрицей и Петром 3 значительно ухудшились. Петр 3, не стесняясь, заводил любовниц. Да и сама Екатерина изменила супругу со Станиславом Понятовским, королем Польши.

Возможно, по этой причине Петр испытывал весьма серьезные подозрения по поводу отцовства дочери, которая родилась 9 декабря 1758 г. Это был сложный период – императрица Елизавета серьезно заболела, открылась переписка Екатерины с австрийским послом. Решающей оказалась поддержка фаворитов и соратников будущей императрицы.

Вскоре после смерти императрицы Елизаветы Петр 3 взошел на престол. Это произошло в 1761 году. Супружеские покои заняла любовница. А Екатерина, забеременев от Орлова, родила в строгой тайне сына Алексея.

Политика Петра 3 и внешняя, и внутренняя спровоцировала негодование практически всех слоев русского общества. Да и не могло вызвать никакой иной реакции, к примеру, возвращение Пруссии захваченных во время Семилетней войны территорий. Екатерина же, напротив, пользовалась немалой популярностью. Неудивительно, что в такой ситуации вскоре сложился заговор, возглавила который именно Екатерина.

Гвардейские части 28 июня 1762 г. принесли Екатерине присягу в Санкт-Петербурге. Петра 3 вынудили отречься от престола на следующий же день и арестовали. А скоро он был убит, как полагают, с молчаливого согласия жены. Так началась эпоха Екатерины 2, именуемая не иначе, чем Золотым Веком.

Во многом внутренняя политика Екатерины 2 зависела от приверженности ее идеям Просвещения. Именно так называемый просвещенный абсолютизм Екатерины 2 способствовал унификации системы управления, усилению бюрократического аппарата и, в конечном счете, укреплению самодержавия. Реформы Екатерины 2 стали возможны благодаря деятельности Уложенной Комиссии, в которую входили депутаты от всех сословий. Тем не менее, стране не удалось избежать и серьезных проблем. Так, сложными стали 1773 – 1775 гг. – время восстания Пугачева.

Внешняя политика Екатерины 2 оказалась очень активной и успешной. Особенно важным было обезопасить южные границы страны. Турецкие кампании имели огромное значение. В их ходе сталкивались интересы величайших держав – Англии, Франции и России. Во время правления Екатерины 2 большое значение придавалось и присоединению к Российской империи территорий Украины и Белоруссии. Этого Екатерина 2 царица смогла достичь с помощью разделов Польши (вместе с Англией и Пруссией). Нужно упомянуть и указ Екатерины 2 о ликвидации Запорожской Сечи.

Царствование Екатерины 2 оказалось не только удачным, но и долгим. Она правила с 1762 по 1796 год. По некоторым источникам, задумывалась императрица и о возможности отмены крепостного права в стране. Именно в то время в России были заложены основы гражданского общества. В Петербурге и Москве открылись педагогические училища, создавались Смольный институт, Публичная библиотека, Эрмитаж. 5 ноября 1796 года у императрицы произошло кровоизлияние в мозг. Смерть Екатерины 2 наступила 6 ноября. Так завершилась биография Екатерины 2 и блистательный Золотой Век. Престол унаследовал Павел 1 , ее сын.

(1729-1796) русская императрица с 1762 по 1796 г.

Ее настоящее имя было София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская. В 1743 году она приехала в Россию из Штеттина, чтобы стать женой племянника императрицы Анны Иоанновны Петра Голштейн-Готторпского - будущего царя Петра III. 21 августа 1745 г. совершилось их бракосочетание, и она стала великой княгиней Екатериной.

Императрице до конца своего царствования так и не удалось соединить два несоединимых желания: прославиться на весь мир своими либеральными взглядами и реформами и не допустить в России никаких свобод. Эти ее противоречия особенно наглядно проявились в отношениях с образованными людьми. Она поручила Екатерине Дашковой , одной из образованнейших женщин того времени, разработать проект создания Российской Академии наук, поддерживала светское образование. Вместе с тем именно в ее правление была установлена и без того жесткая цензура.

Императрица боялась малейшего проявления свободомыслия и жестоко наказала А.Н. Радищева за его критику существующих порядков, изложенную в книге «Путешествие из Петербурга в Москву», наказав заодно Н.И. Новикова, который посмел издать эту книгу.

В конце своего царствования Екатерина II приказала распустить все масонские ложи. Н.И. Новиков был арестован и заключен в Шлиссельбургскую крепость, князь Трубецкой сослан.

Тем не менее Екатерина II была незаурядной и яркой личностью, блестящим публицистом и литератором. Она много писала на самые разные темы, оставила после себя личные «Записки», многочисленные письма. Особенно интересна ее переписка с Дидро и Вольтером. Правда, писала она в основном на французском языке, поскольку русский так и остался для нее языком бытового общения.

Родилась София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская 21 апреля (2 мая) 1729 года в немецком померанском городе Штеттин (ныне Щецин в Польше). Отец происходил из цербст-дорнбургской линии ангальтского дома и состоял на службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, затем губернатором города Штеттина, баллотировался в Курляндские герцоги, но неудачно, службу закончил прусским фельдмаршалом. Мать - из рода Гольштейн-Готторп, приходилась двоюродной теткой будущему Петру III. Дядя по материнской линии Адольф-Фридрих (Адольф Фредрик) с 1751 года был королём Швеции (избран наследником в г.). Родословная матери Екатерины II восходит к Кристиану I , королю Дании, Норвегии и Швеции, первому герцогу Шлезвиг-Голштейнскому и основателю династии Ольденбургов .

Детство, образование и воспитание

Семья герцога Цербстского была небогатой, Екатерина получила домашнее образование. Обучалась немецкому и французскому языкам, танцам, музыке, основам истории, географии, богословия. Воспитывалась в строгости. Росла любознательной, склонной к подвижным играм, настойчивой.

Екатерина продолжает заниматься самообразованием. Она читает книги по истории, философии, юриспруденции, сочинения Вольтера , Монтескье , Тацита , Бейля , большое количество другой литературы. Основным развлечением для неё стала охота, верховая езда, танцы и маскарады. Отсутствие супружеских отношений с великим князем способствовало появлению у Екатерины любовников. Между тем, императрица Елизавета высказывала недовольство отсутствием детей у супругов.

Наконец, после двух неудачных беременностей, 20 сентября (1 октября) 1754 году Екатерина родила сына, которого у неё сразу забирают, называют Павлом (будущий император Павел I) и лишают возможности воспитывать, а позволяют только изредка видеть. Ряд источников утверждает, что истинным отцом Павла был любовник Екатерины С. В. Салтыков. Другие - что такие слухи лишены оснований, и что Петру была сделана операция, устранившая дефект, делавший невозможным зачатие. Вопрос об отцовстве вызывал интерес и у общества.

После рождения Павла отношения с Петром и Елизаветой Петровной окончательно испортились. Пётр открыто заводил любовниц, впрочем, не препятствуя делать это и Екатерине, у которой в этот период возникла связь с Станиславом Понятовским - будущим королём Польши. 9 (20) декабря 1758 года Екатерина родила дочь Анну, что вызвало сильное недовольство Петра, произнёсшего при известии о новой беременности: «Бог знает, откуда моя жена беременеет; я не знаю наверное, мой ли этот ребенок и должен ли я признавать его своим». В это время ухудшилось состояние Елизаветы Петровны. Всё это делало реальной перспективу высылки Екатерины из России или заключения её в монастырь . Ситуацию усугубляло то, что вскрылась тайная переписка Екатерины с опальным фельдмаршалом Апраксиными и английским послом Вильямсом, посвящённая политическим вопросам. Её прежние фавориты были удалены, но начал формироваться круг новых: Григорий Орлов, Дашкова и другие.

Смерть Елизаветы Петровны (25 декабря 1761 (5 января 1762)) и восшествие на престол Петра Фёдоровича под именем Петра III ещё больше отдалили супругов. Пётр III стал открыто жить с любовницей Елизаветой Воронцовой, поселив жену в другом конце Зимнего дворца. Когда Екатерина забеременела от Орлова это уже нельзя было объяснить случайным зачатием от мужа, так как общение супругов прекратилось к тому времени совершенно. Беременность свою Екатерина скрывала, а когда пришло время рожать, её преданный камердинер Василий Григорьевич Шкурин поджёг свой дом. Любитель подобных зрелищ Пётр с двором ушли из дворца посмотреть на пожар; в это время Екатерина благополучно родила. Так появился на свет божий первый на Руси граф Бобринский - основатель известной фамилии.

Переворот 28 июня 1762 года

1. Нужно просвещать нацию, которой должно управлять.
2. Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы.
3. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию.
4. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным.
5. Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям.

Политика Екатерины II характеризовалась поступательным, без резких колебаний, развитием. По восшествии на престол она провела ряд реформ (судебную, административную и др.). Территория Российского государства существенно возросла за счёт присоединения плодородных южных земель - Крыма, Причерноморья, а также восточной части Речи Посполитой и др. Население возросло с 23,2 млн (в 1763 г.) до 37,4 млн (в 1796 г.), Россия стала самой населённой европейской страной (на неё приходилось 20 % населения Европы). Как писал Ключевский, «Армия со 162 тыс. человек усилена до 312 тыс., флот, в 1757 г. состоявший из 21 линейного корабля и 6 фрегатов, в 1790 г. считал в своем составе 67 линейных кораблей и 40 фрегатов, сумма государственных доходов с 16 млн руб. поднялась до 69 млн, то есть увеличилась более чем вчетверо, успехи внешней торговли: балтийской; в увеличении ввоза и вывоза, с 9 млн до 44 млн руб., черноморской, Екатериной и созданной, - с 390 тыс. в 1776 г. до 1900 тыс. руб. в 1796 г., рост внутреннего оборота обозначился выпуском монеты в 34 года царствования на 148 млн руб., тогда как в 62 предшествовавших года ее выпущено было только на 97 млн» .

Экономика России продолжала оставаться аграрной. Доля городского населения в 1796 году составляла 6,3 %. Вместе с тем, был основан ряд городов (Тирасполь, Григориополь и др.), более, чем в 2 раза увеличилась выплавка чугуна (по которому Россия вышла на 1 место в мире), возросло число парусно-полотняных мануфактур. Всего к концу XVIII в. в стране насчитывалось 1200 крупных предприятий (в 1767 г. их было 663). Значительно увеличился экспорт российских товаров в европейские страны, в том числе через созданные черноморские порты.

Внутренняя политика

Приверженность Екатерины идеям Просвещения определила характер её внутренней политики и направления реформирования различных институтов российского государства. Для характеристики внутренней политики екатерининского времени часто используется термин «просвещённый абсолютизм ». По мнению Екатерины, основанному на трудах французского философа Монтескье, обширные российские пространства и суровость климата обуславливают закономерность и необходимость самодержавия в России. Исходя из этого при Екатерине происходило укрепление самодержавия, усиление бюрократического аппарата, централизации страны и унификации системы управления.

Уложенная комиссия

Предпринята попытка созыва Уложенной Комиссии , которая бы систематизировала законы. Основная цель - выяснение народных нужд для проведения всесторонних реформ.

В комиссии приняло участие более 600 депутатов, 33 % из них было избрано от дворянства, 36 % - от горожан, куда также входили и дворяне, 20 % - от сельского населения (государственных крестьян). Интересы православного духовенства представлял депутат от Синода.

В качестве руководящего документа Комиссии 1767 г. императрица подготовила «Наказ » - теоретическое обоснование просвещенного абсолютизма .

Первое заседание прошло в Грановитой палате в Москве

Из-за консерватизма депутатов Комиссию пришлось распустить.

Вскоре после переворота государственный деятель Н. И. Панин предложил создать Императорский совет: 6 или 8 высших сановников правят совместно с монархом (как кондиции 1730 г.). Екатерина отвергла этот проект.

По другому проекту Панина был преобразован Сенат - 15 дек. 1763 г. Он был разделён на 6 департаментов, возглавляемых обер-прокурорами, во главе становился генерал-прокурор. Каждый департамент имел определённые полномочия. Общие полномочия Сената были сокращены, в частности, он лишился законодательной инициативы и стал органом контроля за деятельностью государственного аппарата и высшей судебной инстанцией. Центр законотворческой деятельности переместился непосредственно к Екатерине и её кабинету со статс-секретарями.

Губернская реформа

7 нояб. 1775 г. было принято «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи». Вместо трехзвенного административного деления - губерния, провинция, уезд, стало действовать двухзвенное - губерния , уезд (в основе которого лежал принцип численности податного населения). Из прежних 23 губерний образовано 50, в каждой из которых проживало 300-400 тыс. д.м.п. Губернии делились на 10-12 уездов, в каждом по 20-30 тыс. д.м.п.

Таким образом, дальнейшая необходимость в сохранении присутствия Запорожских казаков на их исторической родине для охраны южных российских границ отпала. В то же время их традиционный образ жизни часто приводил к конфликтам с российскими властями. После неоднократных погромов сербских поселенцев , а также в связи с поддержкой казаками Пугачёвского восстания , Екатерина II приказала расформировать Запорожскую Сечь, что и было исполнено по приказу Григория Потёмкина об усмирении запорожских казаков генералом Петром Текели в июне 1775 года .

Сечь была бескровно расформирована, а потом сама крепость уничтожена. Большинство казаков было распущено, но через 15 лет о них вспомнили и создали Войско Верных Запорожцев, впоследствии Черноморское казачье войско , а в 1792 году Екатерина подписывает манифест, который дарит им Кубань на вечное пользование, куда казаки и переселились, основав город Екатеринодар .

Реформы на Дону создали войсковое гражданское правительство по образцу губернских администраций центральной России.

Начало присоединения Калмыцкого ханства

В результате общих административных реформ 70-х годов, направленных на укрепление государства, было принято решение о присоединении к Российской империи калмыцкого ханства.

Своим указом от 1771 г. Екатерина ликвидировала Калмыцкое ханство , тем самым начав процесс присоединения к России государства калмыков, ранее имевшее отношения вассалитета с Российским государством. Делами калмыков стала ведать особая Экспедиция калмыцких дел, учрежденная при канцелярии астраханского губернатора. При правителях же улусов были назначены приставы из числа русских чиновников. В 1772 г. при Экспедиции калмыцких дел был учрежден калмыцкий суд - Зарго, состоящий из трех членов - по одному представителю от трех главных улусов: торгоутов, дербетов и хошоутов.

Данному решению Екатерины предшествовала последовательная политика императрицы по ограничению ханской власти в Калмыцком ханстве. Так, в 60-х годах в ханстве усилились кризисные явления, связанные с колонизацией калмыцких земель русскими помещиками и крестьянами, сокращением пастбищных угодий, ущемлением прав местной феодальной верхушки, вмешательством царских чиновников в калмыцкие дела. После устройства укрепленной Царицынской линии в районе основных кочевий калмыков стали селиться тысячи семей донских казаков, по всей Нижней Волге стали строиться города и крепости. Под пашни и сенокосы отводились лучшие пастбищные земли. Район кочевий постоянно суживался, в свою очередь это обостряло внутренние отношения в ханстве. Местная феодальная верхушка также была недовольна миссионерской деятельностью русской православной церкви по христианизации кочевников, а также оттоком людей из улусов в города и села на заработки. В этих условиях в среде калмыцких нойонов и зайсангов, при поддержке буддийской церкви созрел заговор с целью ухода народа на историческую родину - в Джунгарию.

5 января 1771 г. калмыцкие феодалы, недовольные политикой императрицы, подняли улусы, кочевавшие по левобережью Волги, и отправились в опасный путь в Центральную Азию. Еще в ноябре 1770 года войско было собрано на левом берегу под предлогом отражения набегов казахов Младшего Жуза. Основная масса калмыцкого населения проживала в то время на луговой стороне Волги. Многие нойоны и зайсанги, понимая гибельность похода, желали остаться со своими улусами, но сзади идущее войско гнало всех вперед. Этот трагический поход обернулся для народа страшным бедствием. Небольшой по численности калмыцкий этнос потерял в пути погибшими в боях, от ран, холода, голода, болезней, а также пленными около 100 000 человек, лишился почти всего скота - основного богатства народа. , , .

Данные трагические события в истории калмыцкого народа нашли отражение в поэме Сергея Есенина «Пугачев».

Областная реформа в Эстляндии и Лифляндии

Прибалтика в результате проведения областной реформы в 1782-1783 гг. была разделена на 2 губернии - Рижскую и Ревельскую - с учреждениями, уже существовавшими в прочих губерниях России. В Эстляндии и Лифляндии был ликвидирован особый прибалтийский порядок, предусматривовший более обширные, чем у русских помещиков, права местных дворян на труд и личность крестьянина.

Губернская реформа в Сибири и Среднем Поволжье

По новому протекционистскому тарифу 1767 г. был полностью запрещен импорт тех товаров, которые производились или могли производиться внутри России. Пошлины от 100 до 200 % накладывались на предметы роскоши, вино, зерно, игрушки… Экспортные пошлины составляли 10-23 % стоимости ввозимых товаров.

В 1773 году Россия экспортировала товаров на сумму 12 миллионов рублей, что на 2,7 миллионов рублей превышало импорт. В 1781 году экспорт уже составлял 23,7 миллионов рублей против 17,9 миллионов рублей импорта. Российские торговые суда начали плавать и в Средиземном море . Благодаря политике протекционизма в 1786 г. экспорт страны составил 67,7 млн руб., а импорт - 41,9 млн руб.

Вместе с тем, Россия при Екатерине пережила ряд финансовых кризисов и вынуждена была делать внешние займы, размер которых к концу правления императрицы превысил 200 миллионов рублей серебром.

Социальная политика

Московский Воспитательный дом

В губерниях были приказы общественного призрения. В Москве и Петербурге - Воспитательные дома для беспризорных детей (в настоящее время здания Московского Воспитательного дома занимает Военная академия им. Петра Великого), где они получали образование и воспитание. Для помощи вдовам была создана Вдовья казна .

Введено обязательное оспопрививание, причём Екатерина первой сделала такую прививку. При Екатерине II борьба с эпидемиями в России стала приобретать характер государственных мероприятий, непосредственно входивших в круг обязанностей императорского Совета, Сената. По указу Екатерины были созданы форпосты, размещенные не только на границах, но и на дорогах, ведущих в центр России. Был создан «Устав пограничных и портовых карантинов» .

Развивались новые для России направления медицины: были открыты больницы для лечения сифилиса, психиатрические больницы и приюты. Издан ряд фундаментальных трудов по вопросам медицины.

Национальная политика

После присоединения к Российской империи земель, прежде бывших в составе Речи Посполитой, в России оказалось около миллиона евреев - народа с иной религией, культурой, укладом и бытом. Для недопущения их переселения в центральные области России и прикрепления к своим общинам для удобства взимания государственных налогов, Екатерина II в 1791 году установила черту оседлости , за пределами которой евреи не имели права проживать. Черта оседлости была установлена там же, где евреи и проживали до этого - на присоединённых в результате трёх разделов Польши землях, а также в степных областях у Чёрного моря и малонаселенных территориях к востоку от Днепра . Переход евреев в православие снимал все ограничения на проживание. Отмечается, что черта оседлости способствовала сохранению еврейской национальной самобытности, формированию особой еврейской идентичности в рамках Российской империи .

Вступив на престол Екатерина отменила указ Петра III о секуляризации земель у церкви. Но уже в февр. 1764 г. вновь издала указ о лишении Церкви земельной собственности. Монастырские крестьяне числом ок 2 млн чел. обоего пола были изъяты из ведения духовенства и переданы в управление Коллегии экономии . В ведении государства вошли вотчины церквей, монастырей и архиереев.

На Украине секуляризация монастырских владений была проведена в 1786 г.

Тем самым духовенство попадало в зависимость от светской власти, так как не могло осуществлять самостоятельную экономическую деятельность.

Екатерина добилась от правительства Речи Посполитой уравнения в правах религиозных меньшинств - православных и протестантов.

При Екатерине II прекратились преследования старообрядцев . Императрица выступила инициатором возвращения из-за границы старообрядцев, экономически активного населения. Им было специально отведено место на Иргизе (современные Саратовская и Самарская области) . Им было разрешено иметь священников .

Свободное переселение немцев в Россию привело к существенному увеличению числа протестантов (в основном лютеран) в России. Им также дозволялось строить кирхи, школы, свободно совершать богослужения. В конце XVIII века только в одном Петербурге насчитывалось более 20 тыс. лютеран.

Расширение пределов Российской империи

Разделы Польши

В состав федеративного государства Речь Посполитая входили Польша, Литва, Украина и Белоруссия.

Поводом для вмешательства в дела Речи Посполитой послужил вопрос о положении диссидентов (то есть некатолического меньшинства - православных и протестантов), чтобы те были уравнены с правами католиков. Екатерина оказывала сильное давление на шляхту с целью избрания на польский престол своего ставленника Станислава Августа Понятовского , который и был избран. Часть польской шляхты выступила против этих решений и организовала восстание, поднятое в Барской конфедерации . Оно было подавлено русскими войсками в союзе с польским королём. В 1772 году Пруссия и Австрия , опасаясь усиления российского влияния в Польше и её успехами в войне с Османской империей(Турция), предложили Екатерине провести раздел Речи Посполитой в обмен на прекращение войны, угрожая в противном случае войной против России. Россия, Австрия и Пруссия ввели свои войска.

В 1772 г. состоялся 1-ый раздел Речи Посполитой . Австрия получила всю Галицию с округами, Пруссия - Западную Пруссию (Поморье), Россия - восточную часть Белоруссии до Минска (губернии Витебская и Могилевская) и часть латвийских земель, входивших ранее в Ливонию .

Польский сейм был вынужден согласиться с разделом и отказаться от претензий на утраченные территории: ей было потеряно 3800 км² с населением в 4 млн человек.

Польские дворяне и промышленники содействовали принятию Конституции 1791 г. консервативная часть населения Тарговицкой конфедерации обратилась к России за помощью.

В 1793 г. состоялся 2-ой раздел Речи Посполитой , утверждённый на Гродненском сейме. Пруссия получила Гданьск, Торунь, Познань (часть земель по р. Варта и Висла), Россия - Центральную Белоруссию с Минском и Правобережную Украину.

Войны с Турцией ознаменовались крупными военными победами Румянцева , Суворова , Потемкина , Кутузова , Ушакова , утверждением России на Чёрном море. В результате их к России отошло Северное Причерноморье, Крым, Прикубанье, усилились её политические позиции на Кавказе и Балканах, укреплён авторитет России на мировой арене.

Отношения с Грузией. Георгиевский трактат

Георгиевский трактат 1783 года

Екатерина II и грузинский царь Ираклий II в 1783 году заключили Георгиевский трактат , по которому Россия установила протекторат над Картли-Кахетинским царством. Договор был заключён в целях защиты православных грузин, поскольку мусульманские Иран и Турция угрожали национальному существованию Грузии. Российское правительство принимало Восточную Грузию под свое покровительство, гарантировало её автономию и защиту в случае войны, а при ведении мирных переговоров обязывалось настаивать на возвращении Картли-Кахетинскому царству владений, издавна ему принадлежавших, и незаконно отторгнутых Турцией.

Результатом грузинской политики Екатерины II было резкое ослабление позиций Ирана и Турции, формально уничтожившее их притязания на Восточную Грузию.

Отношения со Швецией

Пользуясь тем, что Россия вступила в войну с Турцией, Швеция, поддержанная Пруссией, Англией и Голландией развязала с ней войну за возвращение ранее утерянных территорий. Вступившие на территорию России войска были остановлены генерал-аншефом В. П. Мусиным-Пушкиным. После ряда морских сражений, не имевших решительного исхода, Россия разгромила линейный флот шведов в сражении под Выборгом, но из за налетевшего шторма потерпела тяжелое поражение в сражении гребных флотов при Роченсальме. Стороны подписали в 1790 году Верельский мирный договор , по которому граница между странами не изменилась.

Отношения с другими странами

После Французской революции Екатерина выступила одним из инициаторов антифранцузской коалициии и установления принципа легитимизма. Она говорила: «Ослабление монархической власти во Франции подвергает опасности все другие монархии. С моей стороны я готова воспротивиться всеми силами. Пора действовать и приняться за оружие» . Однако в реальности она устранилась от участия в боевых действиях против Франции. По распространённому мнению, одной из действительных причин создания антифранцузской коалиции было отвлечение внимания Пруссии и Австрии от польских дел . Вместе с тем, Екатерина отказалась от всех заключённых с Францией договоров, приказала высылать всех подозреваемых в симпатиях к Французской революции из России, а в 1790 году выпустила указ о возвращении из Франции всех русских.

В царствование Екатерины Российская империя обрела статус «великой державы». В результате двух успешных для России русско-турецких войн 1768-1774 и 1787-1791 гг. к России был присоединен Крымский полуостров и вся территория Северного Причерноморья. В 1772-1795 гг. Россиия приняла участие в трех разделах Речи Посполитной, в результате которых присоединила к себе территории нынешней Белоруссии, Западной Украины, Литвы и Курляндии. В состав Российской империи вошла и Русская Америка - Аляска и Западное побережье Североамериканского континента (нынешний штат Калифорния).

Екатерина II как деятель Эпохи Просвещения

Екатерина - литератор и издатель

Екатерина принадлежала к немногочисленному числу монархов, которые столь интенсивно и непосредственно общались бы со своими подданными путём составления манифестов, инструкций, законов, полемических статей и косвенно в виде сатирических сочинений, исторических драм и педагогических опусов. В своих мемуарах она признавалась: «Я не могу видеть чистого пера без того, чтобы не испытывать желания немедленно окунуть его в чернила».

Она обладала незаурядным талантом литератора , оставив после себя большое собрание сочинений - записки, переводы, либретто , басни , сказки, комедии «О, время!», «Именины госпожи Ворчалкиной», «Передняя знатного боярина», «Госпожа Вестникова с семьею», «Невеста невидимка» ( -), эссе и т. п., участвовала в еженедельном сатирическом журнале «Всякая всячина », издававшемся с г. Императрица обратилась к журналистике с целью воздействия на общественное мнение, поэтому главной идеей журнала была критика человеческих пороков и слабостей. Другими предметами иронии были суеверия населения. Сама Екатерина называла журнал: «Сатира в улыбательном духе».

Екатерина - меценат и коллекционер

Развитие культуры и искусства

Екатерина считала себя «философом на троне» и благосклонно относилась к европейскому Просвещению , состояла в переписке с Вольтером , Дидро , д"Аламбером .

При ней в Санкт-Петербурге появились Эрмитаж и Публичная библиотека . Она покровительствовала различным областям искусства - архитектуре, музыке, живописи.

Нельзя не упомянуть и о инициированном Екатериной массовом заселении немецких семей в различные регионы современной России, Украины, а также стран Прибалтики. Целью являлось «инфицирование» русской науки и культуры европейскими.

Двор времён Екатерины II

Особенности личной жизни

Екатерина была брюнеткой среднего роста. Она совмещала в себе высокий интеллект, образованность, государственную мудрость и приверженность к «свободной любви».

Екатерина известна своими связями с многочисленными любовниками, число которых (по списку авторитетного екатериноведа П. И. Бартенева) достигает 23. Самыми известными из них были Сергей Салтыков, Г. Г. Орлов (впоследствии граф), конной гвардии поручик Васильчиков, Г. А. Потёмкин (впоследствии князь), гусар Зорич , Ланской , последним фаворитом был корнет Платон Зубов , ставший графом Российской империи и генералом. С Потёмкиным, по некоторым данным, Екатерина была тайно обвенчана (). После она планировала брак с Орловым, однако по советам приближённых отказалась от этой идеи.

Стоит отметить, что «разврат» Екатерины был не таким уж скандальным явлением на фоне общей распущенности нравов XVIII столетия. Большинство королей (за исключением, пожалуй, Фридриха Великого , Людовика XVI и Карла XII) имели многочисленных любовниц. Фавориты Екатерины (за исключением Потёмкина, обладавшего государственными способностями) не оказывали влияния на политику. Тем не менее институт фаворитизма отрицательно действовал на высшее дворянство, которое искало выгод через лесть новому фавориту, пыталось провести в любовники к государыне «своего человека» и т. п.

У Екатерины было двое сыновей: Павел Петрович () (подозревают, что его отцом был Сергей Салтыков) и Алексей Бобринский ( - сын Григория Орлова) и две дочери: умершая во младенчестве великая княжна Анна Петровна (1757-1759, возможно, дочь будущего короля Польши Станислава Понятовского) и Елизавета Григорьевна Тёмкина ( - дочь Потёмкина).

Знаменитые деятели екатерининской эпохи

Правление Екатерины II характеризовалась плодотворной деятельностью выдающихся русских учёных, дипломатов, военных, государственных деятелей, деятелей культуры и искусства. В 1873 году в Санкт-Петербурге в сквере перед Александринским театром (ныне площадь Островского) был установлен внушительный многофигурный памятник Екатерине, выполненный по проекту М. О. Микешина скульпторами А. М. Опекушиным и М. А. Чижовым и архитекторами В. А. Шретером и Д. И. Гриммом . Подножье монумента состоит из скульптурной композиции, персонажи которой - выдающиеся личности екатерининской эпохи и сподвижники императрицы:

События последних лет царствования Александра II - в частности, Русско-турецкая война 1877-1878 - помешали осуществлению замысла расширения мемориала Екатерининской эпохи. Д. И. Гримм разработал проект сооружения в сквере рядом с памятником Екатерине II бронзовых статуй и бюстов, изображающих деятелей славного царствования. Согласно окончательному списку, утвержденному за год до смерти Александра II, рядом с памятником Екатерине должны были разместиться шесть бронзовых скульптур и двадцать три бюста на гранитных постаментах.

В рост должны были быть изображены: граф Н. И. Панин , адмирал Г. А. Спиридов , писатель Д. И. Фонвизин , генерал-прокурор Сената князь А. А. Вяземский , фельдмаршал князь Н. В. Репнин и генерал А. И. Бибиков , бывший председателем Комиссии по уложению. В бюстах - издатель и журналист Н. И. Новиков , путешественник П. С. Паллас , драматург А. П. Сумароков , историки И. Н. Болтин и князь М. М. Щербатов , художники Д. Г. Левицкий и В. Л. Боровиковский , архитектор А. Ф. Кокоринов , фаворит Екатерины II граф Г. Г. Орлов , адмиралы Ф. Ф. Ушаков , С. К. Грейг , А. И. Круз , военачальники: граф З. Г. Чернышёв , князь В. М. Долгоруков-Крымский , граф И. Е. Ферзен , граф В. А. Зубов ; московский генерал-губернатор князь М. Н. Волконский , новгородский губернатор граф Я. Е. Сиверс , дипломат Я. И. Булгаков, усмиритель «чумного бунта» 1771 года в Москве П. Д. Еропкин , подавившие пугачевский бунт граф П. И. Панин и И. И. Михельсон , герой взятия крепости Очаков И. И. Меллер-Закомельский .

Кроме перечисленных, отмечают таких известных деятелей эпохи, как:

Екатерина в искусстве

В кино

• «Catherine the Great», 2005. В роли Екатерины - Эмили Брун
• «Золотой век», 2003. В роли Екатерины -

При ближайшем рассмотрении, биография Екатерины II Великой изобилует большим количеством событий, существенно повлиявших на императрицу Российской Империи.

Происхождение

Генеалогическое древо Романовых

Родственные связи Петра III и Екатерины II

Родным городом Екатерины Великой является Штеттин (сейчас — Щецин в Польше), бывший тогда столичным городом Померании. 2 мая 1729 года в замке вышеуказанного города родилась девочка, названная при рождении София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская.

Матерью являлась двоюродная тётя Петра III (бывшего на тот момент совсем мальчишкой) Иоганна Елизавета , принцесса Гольштейн-Готторпская. Отцом был принц Ангальт-Цербста — Кристиан Август , бывший губернатором Штеттина. Таким образом, будущая императрица была весьма благородных кровей, хотя и не из по-монаршески богатой семьи.

Детство и юность

Френсис Буше — Юная Екатерина Великая

Получая домашнее образование, Фредерика, кроме родного немецкого, изучала итальянский, английский и французский языки. Основы географии и богословия, музыка и танцы — соответствующее дворянское образование соседствовало с весьма подвижными детскими играми. Девочка интересовалась всем происходящим вокруг, и не смотря на некоторое недовольство родителей, принимала участие в играх с мальчишками на улицах родного города.

Впервые увидев будущего мужа в 1739 году, в замке Эйтин, Фредерика еще не знала о грядущем приглашении в Россию. В 1744 она, пятнадцатилетняя, вместе с матерью путешествовала через Ригу в Россию по приглашению императрицы Елизаветы. Сразу после приезда начала активное изучение языка, традиций, истории и религии новой родины. Наиболее видными учителями принцессы были Василий Ададуров, преподававший язык, Симон Тодорский занимавшийся с Фредерикой уроками православия и балетмейстер Ланге.

9 июля София Федерика Августа официально приняла крещение и перешла в православие наречённая Екатериной Алексеевной — именно это имя она впоследствии и прославит.

Брак

Несмотря на интриги матери, посредством которой прусский король Фридрих II пытался сместить канцлера Бестужева и усилить влияние на внешнюю политику Российской Империи, Екатерина не попала в опалу и 1 сентября 1745 года была обвенчана с Петром Федоровичем, приходившемся ей троюродным братом.

Венчание на царствие Екатерины II. 22 сентября 1762. Миропомазание. Гравюра А.Я. Колпашникова. Последняя четверть XVIII в.

Ввиду категорического невнимания со стороны молодого супруга, интересовавшегося исключительно военным искусством и муштрой, будущая императрица посвящала своё время изучению литературы, искусства и наук. При этом, наряду с изучением трудов Вольтера, Монтескье и других просветителей, биография её молодых лет наполнена охотой, разнообразными балами и маскарадами.

Отсутствие интимной близости с законным супругом не могло не сказаться на появлении любовников, в то время как императрица Елизавета была не довольна отсутствием наследников-внуков.

Перенеся две неудачные беременности, Екатерина родила Павла, который по личному указу Елизаветы был отлучён от матери и воспитывался отдельно. Согласно неподтвержденной теории, отцом Павла являлся С. В. Салтыков, отосланный из столицы сразу после рождения ребёнка. В пользу данного утверждения можно отнести тот факт, что после рождения сына Пётр III окончательно перестал интересоваться своей супругой и ничего не стесняясь заводил фавориток.

С. Салтыков

Станислав Август Понятовский

Впрочем, сама Екатерина не уступала мужу и благодаря усилиям английского посла Уильямса, вступила в связь со Станиславом Понятовским — будущим королём Польши (благодаря протекции самой Екатерины II). По мнению некоторых историков именно от Понятовского была рождена Анна, собственное отцовство которой Петр ставил под сомнение.

Уильямс же, некоторое время являлся другом и доверенным лицом Екатерины, давал ей ссуды, манипулировал и получал конфиденциальную информацию относительно внешнеполитических планов России и действий её военных частей во время семилетней войны с Пруссией.

Первые планы по свержению супруга, будущая Екатерина Великая начала вынашивать и озвучивать еще в 1756 году, в письмах Уильямсу. Видя болезненное состояние императрицы Елизаветы, и не вызывающего сомнений в собственной некомпетентности Петра, Екатерину обещал поддержать канцлер Бестужев. Кроме того, Екатерина привлекала английские займы для подкупов сторонников.

В 1758 Елизавета начала подозревать в заговоре главнокомандующего российской империей Апраксина и канцлера Бестужева. Последний сумел избежать опалы вовремя уничтожив всю переписку с Екатериной. Прежние фавориты, в том числе Уильямс, отозванный в Англию, были удалены от Екатерины и она была вынуждена искать новых сторонников — ими стали Дашкова и братья Орловы.

Английский посол Ч, Уильямс

Братья Алексей и Григорий Орловы

5 января 1761 императрица Елизавета умерла и на престол по праву наследования взошёл Петр III. Начался следующий виток в биографии Екатерины. Новый император отослал супругу в другой конец Зимнего дворца, заменив её на любовницу Елизавету Воронцову. В 1762 тщательно скрываемая беременность Екатерины от графа Григория Орлова , с которым она начала отношения еще в 1760 году, никак не могла быть объяснена отношениями с законным супругом.

По этой причине, для отвлечения внимания, 22 апреля 1762 один из преданных екатерининских слуг поджёг собственный дом — любящий подобные зрелища Петр III покинул дворец и Екатерина спокойно родила Алексей Григорьевича Бобринского .

Организация переворота

С самого начала своего царствования Пётр III вызывал у своих подчиненных недовольство — союз с Пруссией, которая была побеждена в Семилетней войне, обострение отношений с Данией. секуляризация церковных земель и планы по изменению религиозных обрядов.

Пользуясь непопулярностью мужа среди военных, сторонники Екатерины начали активно агитировать гвардейские части перейти на сторону будущей императрицы в случае переворота.

Раннее утро 9 июля 1762 года стало началом свержения Петра III. Екатерина Алексеевна прибыла в Петербург из Петергофа в сопровождении братьев Орловых и пользуясь отсутствием мужа приняла присягу сначала гвардейский частей, а затем и других полков.

Присяга Измайловского полка Екатерине II. Неизвестный художник. Конец XVIII - первая треть XIX в.

Двигаясь вместе с примкнувшими войсками императрица получила от Петра сначала предложение о переговорах, а зачем и отречение от престола.

После заключения биография экс-императора была столь же печальна, сколь туманна. Арестованный муж умер находясь под арестом в Ропше, причем обстоятельства его смерти так и остались до конца не выясненными. По ряду источников он был или отравлен, или скоропостижно скончался от неизвестной болезни.

Вступив на престол, Екатерина Великая издала манифест, обвиняющий Петра III в попытках изменения религии и заключения мира с враждебной Пруссией.

Начало правления

Во внешней политике было положено начало созданию так называемой Северной системы, которая состояла в том, чтобы северные некатолические государства: Россия, Пруссия, Англия, Швеция, Дания и Саксония, плюс католическая Польша, объединились против Австрии и Франции. Первым шагом к реализации проекта считали заключение договора с Пруссией. К договору прикладывались секретные статьи, по которым оба союзника обязывались действовать заодно в Швеции и Польше, чтобы не допустить их усиления.

Прусский король — Фридрих II Великий

Течение дел в Польше особенно заботило Екатерину и Фридриха. Они договорились воспрепятствовать переменам в польской конституции, предупреждать и уничтожать все намерения, которые могли бы этому клониться, прибегая даже к оружию. В отдельной статье союзники договорились покровительствовать польским диссидентам (то есть некатолическому меньшинству — православным и протестантам) и уговаривать польского короля уравнять их в правах с католиками.

Прежний король Август III умер еще в 1763 году. Фридрих и Екатерина задались сложной задачей посадить на польский престол своего ставленника. Императрице хотелось, чтобы это был ее прежний любовник граф Понятовский. Добиваясь этого, она не остановилась ни перед подкупом депутатов сейма, ни перед введением русских войск в Польшу.

Вся первая половина года прошла в активной пропаганде русского ставленника. 26 августа Понятовский был избран польским королем. Екатерина сильно радовалась этой удаче и, не откладывая дела, велела Понятовскому поставить вопрос о правах диссидентов, несмотря на то, что все, знавшие положение дел в Польше, указывали на большую сложность и почти что невозможность достижения этой цели. Понятовский писал своему послу в Петербурге Ржевускому:

«Приказания, данные Репнину (русскому послу в Варшаве), ввести диссидентов и в законодательную деятельность республики, суть громовые удары и для страны, и для меня лично. Если есть какая-нибудь человеческая возможность, внушите императрице, что корона, которую она мне доставила, сделается для меня одеждою Несса: я сгорю в ней и конец мой будет ужасен. Ясно предвижу предстоящий мне страшный выбор, если императрица будет настаивать на своих приказаниях: или я должен буду отказаться от ее дружбы, столь дорогой моему сердцу и столь необходимой для моего царствования и для моего государства, или я должен буду явиться изменником моему отечеству».

Русский дипломат Н. В. Репнин

Даже Репнин ужасался намерениям Екатерины:
«Повеления, данные» по диссидентскому делу, ужасны, — писал он Панину, — истинно волосы у меня дыбом становятся, когда думаю об оном, не имея почти ни какой надежды, кроме единственной силы, исполнить волю всемилостивейшей государыни касательно до гражданских диссидентских преимуществ».

Но Екатерина не ужаснулась и велела отвечать Понятовскому, что решительно не понимает, каким это образом диссиденты, допущенные к законодательной деятельности, будут вследствие этого более враждебно относиться к государству и правительству польскому, чем относятся теперь; не может понять, каким образом король считает себя изменником отечеству за то, чего требует справедливость, что составит его славу и твердое благо государства.
«Если король так смотрит на это Дело, — заключала Екатерина, — то мне остается вечное и чувствительное сожаление о том, что я могла обмануться в дружбе короля, в образе его мысли и чувств».

Коль скоро императрица так недвусмысленно высказала свое желание, Репнин в Варшаве принужден был действовать со всей возможной твердостью. Интригами, подкупом и угрозами, введением русских войск в предместья Варшавы и арестом наиболее упрямых противников Репнин добился своего 9 февраля 1768 года. Сейм согласился со свободой вероисповедания для диссидентов и политическим уравнением их с католической шляхтой.

Казалось, цель достигнута, но в действительности это было только началом большой войны. Диссидентское «уравнение зажгло всю Польшу. Едва разошелся Сейм, утвердивший договор 13 февраля, как в Баре поднял против него конфедерацию адвокат Пулавский. С его легкой руки по всей Польше начали вспыхивать антидиссидентские конфедерации.

Ответом православных на Барскую конфедерацию стал гайдамацкий бунт 1768 года, в котором вместе с гайдамаками (русскими беглецами, Ушедшими в степи) поднялись запорожцы во главе с Железняком И крепостные крестьяне с сотником Гонтой. В разгар восстания один из гайдамацких отрядов переправился через пограничную речку Колыма и разграбил татарское местечко Галту. Едва об этом стало известно в Стамбуле, к границам был придвинут 20-тысячный турецкий корпус. 25 сентября русский посол Обрезков был арестован, дипломатические отношения разорваны — началась русско-турецкая война. Такой неожиданный оборот дало диссидентское дело.

Первые войны

Получив вдруг на руки две войны, Екатерина нисколько не смутилась. Напротив, угрозы с запада и с юга только придали ей задора. Она писала графу Чернышеву:
«Туркам с французами заблагорассудилось разбудить кота, который спал; я сей кот, который им обещает дать себя знать, дабы память не скоро исчезла. Я нахожу, что мы освободились от большой тяжести, давящей воображение, когда развязались с мирным договором… Теперь я развязана, могу делать все, что мне позволяют средства, а у России, вы знаете, средства не маленькие… и вот мы зададим звон, какого не ожидали, и вот турки будут побиты».

Воодушевление императрицы передалось ее окружению. Уже на первом заседании Совета 4 ноября решено было вести войну не оборонительную, а наступательную и прежде всего стараться поднять угнетаемых Турцией христиан. С этой целью 12 ноября Григорий Орлов предложил отправить экспедицию в Средиземное море, с тем чтобы способствовать восстанию греков.

План этот понравился Екатерине, и она энергично приступила к его осуществлению. 16 ноября она писала Чернышеву:
«Я так расщекотала наших морских по их ремеслу, что они огневые стали».

А еще через несколько дней:
«У меня в отменном попечении нынче флот, и я истинно его так употреблю, если Бог велит, как он еще не был…»

Князь А. М. Голицын

Военные действия начались в 1769 году. Армия генерала Голицына перешла через Днепр и взяла Хотин. Но Екатерина осталась недовольна его медлительностью и передала верховное командование Румянцеву, который вскоре овладел Молдавией и Валахией, а также побережьем Азовского моря с Азовом и Таганрогом. Екатерина велела укреплять эти города и начинать устройство флотилии.

Она развила в этом году изумительную энергию, работала, как настоящий начальник генерального штаба, входила в подробности военных приготовлений, составляла планы и инструкции. В апреле Екатерина писала Чернышеву:
«Я турецкую империю подпаливаю с четырех углов; не знаю, загорится ли и сгорит ли, но то ведаю, что со времени начатия их не было еще употреблено противу их больших хлопот и забот… Много мы каши заварили, кому-то вкусно будет. У меня армия на Кубани, армий против безмозглых поляков, со шведами готова драться, да еще три суматохи inpetto, коих показывать не смею…»

В самом деле, неприятностей и забот было много. В июле 1769 года из Кронштадта отплыла наконец эскадра под командой Спиридова. Из 15 больших и малых судов эскадры до Средиземного моря добралось только восемь.

С этими силами Алексей Орлов, лечившийся в Италии и напросившийся быть руководителем восстания турецких христиан, поднял Морею, но не мог дать повстанцам прочного боевого устройства, и, потерпев неудачу от подошедшего турецкого войска, бросил греков на произвол судьбы, раздраженный тем, что не нашел в них Фемистоклов. Екатерина одобрила все его действия.

Соединившись с подошедшей между тем другой эскадрой Эльфингстона, Орлов погнался за турецким флотом и в Хиосском проливе близ крепостцы Чесме настиг армаду по числу кораблей больше чем в двое сильнее русского флота. После четырехчасового боя турки укрылись в Чесменскую бухту (24 июня 1770 года). Через день в лунную ночь русские пустили брандеры и к утру скученный в бухте турецкий флот был сожжен (26 июня).

За удивительными морскими победами на Архипелаге следовали такие же сухопутные в Бесарабии. Екатерина писала Румянцеву:
«Я надеюсь на помощь Божескую и искусство ваше в военном деле, что не оставите сего наилучшим образом удовлетворить и произвести такие дела, которые приобретут вам славу и докажут, сколь велико усердие ваше к отечеству и ко мне. Не спрашивали римляне, когда, где было их два или три легиона, в коликом числе против них неприятель, но где он; наступали на него и поражали, и не многочислием своего войска побеждали многообразные противу их толпы…»

Вдохновленный этим письмом Румянцев в июле 1770 года дважды разбил многократно превосходящие турецкие армии на Ларге и Кагуле. Тогда же взята была важная крепость на Днестре Бендеры. В 1771 году генерал Долгоруков прорвался через Перекоп в Крым и захватил крепости Кафу, Керчь и Еникале. Хан Селим-Гирей бежаал в Турцию. Новый хан Сагиб-Гирей поспешил заключить с русскими мир. На этом активные действия закончились и начались длительные переговоры о мире, опять вернувшие Екатерину к польским делам.

Штурм Бендер

Военные успехи России возбудили зависть и опасения в соседних странах, прежде всего в Австрии и Пруссии. Недоразумения с Австрией дошли до того, что громко заговорили о возможности войны с ней. Фридрих усиленно внушал русской императрице, что желание России присоединить к себе Крым и Молдавию может привести к новой европейской войне, так как Австрия никогда не согласится на это. Гораздо разумнее взять в качестве компенсации часть польских владений. Он прямо писал своему послу Сольмсу, что для России все равно, откуда она получит вознаграждение, на которое имеет право за военные убытки, и так как война началась единственно из-за Польши, то Россия имеет право взять себе вознаграждение из пограничных областей этой республики. Австрия должна была при этом получить свою часть — это умерит её враждебность. Король тоже никак не может обойтись, чтоб не приобрести себе часть Польши. Это послужит ему вознаграждением за субсидии и другие затраты, которые понес он во время войны.

В Петербурге мысль о разделе Польши понравилась. 25 июля 1772 года последовало соглашение трех держав-дольщиц, по которому Австрия получала всю Галицию, Пруссия — западную Пруссию, а Россия — Белоруссию. Уладивши за счет Польши противоречия с европейскими соседями, Екатерина могла приступить к турецким переговорам.

Разрыв с Орловым

В начале 1772 года при посредстве австрийцев договорились начать в июне мирный конгресс с турками в Фокшанах. Уполномоченными с русской стороны были назначены граф Григорий Орлов и прежний русский посол в Стамбуле Обрезков.

Казалось, ничего не предвещало конца 11-летней связи императрицы с фаворитом, а между тем звезда Орлова уже закатилась. Правда, прежде чем разойтись с ним, Екатерина вытерпела от своего любовника столько, сколько редкая женщина способна перенести и от законного мужа

Уже в 1765 году, за семь лет до окончательного разрыва между ними, Беранже доносил из Петербурга:
» Этот русский открыто нарушает законы любви по отношению к императрице. У него есть любовницы в городе, которые не только не навлекают на себя гнев государыни за свою податливость Орлову, но, напротив, пользуются ее покровительством. Сенатор Муравьев, заставший с ним свою жену, чуть было не произвел скандала, требуя развода; но царица умиротворила его, подарив земли в Лифляндии».

Но, видимо, Екатерина на самом деле была вовсе не так равнодушна к этим изменам, как могло показаться. Не прошло и двух недель после отъезда Орлова, а прусский посланник Сольмс уже доносил в Берлин:
«Не могу более сдерживаться и не сообщить Вашему Величеству об интересном событии, которое только что случилось при этом дворе. Отсутствие графа Орлова обнаружило весьма естественное, но тем не менее неожиданное обстоятельство: Ее Величество нашла возможным обойтись без него, изменить свои чувства к нему и перенести свое расположение на другой предмет.

А. С. Васильчаков

Конногвардейский корнет Васильчиков, случайно отправленный с небольшим отрядом в Царское Село для несения караулов, привлек внимание своей государыни, совершенно неожиданно для всех, потому что в его наружности не было ничего особенного, да и сам он никогда не старался выдвинуться и в обществе очень мало известен. При переезде царского двора из Царского Села в Петергоф Ее Величество в первый раз показала ему знак своего расположения, подарив золотую табакерку за исправное содержание караулов.

Этому случаю не придали никакого значения, однако частые посещения Васильчиковым Петергофа, заботливость, с которой она спешила отличить его от других, более спокойное и веселое расположение ее духа со времени удаления Орлова, неудовольствие родных и друзей последнего, наконец множество других мелких обстоятельств открыли глаза царедворцам.

Хотя до сих пор все держится втайне, никто из приближенных не сомневается, что Васильчиков находится уже в полной милости у императрицы; в этом убедились особенно с того дня, когда он был пожалован камер-юнкером..»

Тем временем Орлов встретил в Фокшанах непреодолимые препятствия к заключению мира. Турки не желали признать независимость татар. 18 августа Орлов прервал переговоры и отбыл в Яссы, в штаб-квартиру русской армии. Здесь и застала его новость о резкой перемене, последовавшей в его жизни. Орлов бросил все и на почтовых лошадях помчался в Петербург, надеясь еще вернуть себе былые права. В ста верстах от столицы его остановил приказ императрицы: Орлову предписывалось отправиться в свои имения и не выезжать оттуда до истечения карантина (он ехал с территории, где свирепствовала чума). Хотя и не сразу фаворит должен был смириться, в начале 1773 года он все же прибыл в Петербург и был благожелательно встречен императрицею, но о прежних отношениях уже не могло быть и речи.

«Я многим обязана семье’ Орловых, — говорила Екатерина, — я их осыпала богатствами и почестями; и всегда буду им покровительствовать, и они могут быть мне полезны; но мое решение неизменно: я терпела одиннадцать лет; теперь я хочу жить, как мне вздумается, и вполне независимо. Что касается князя — то он может делать вполне что ему угодно: он волен путешествовать или оставаться в империи, пить, охотиться, заводить себе любовниц… Поведет он себя хорошо честь ему и слава, поведут плохо — ему же стыд… «
***

1773 и 1774 годы выдались для Екатерины беспокойными: поляки продолжали сопротивляться, турки не желали заключать мир. Изматывающая государственный бюджет война продолжалась, а между тем новая угроза возникла на Урале. В сентябре поднял восстание Емельян Пугачев. В октябре восставшие накопили сил для осады Оренбурга и дворяне вокруг императрицы откровенно паниковали.

Сердечные дела у Екатерины тоже не ладились. Позже она признавалась Потемкину, имея в виду свои отношения с Васильчиковым:
«Я более грустила, нежели сказать могу, и никогда более, как тогда, когда другие люди бывают довольны, и всякие приласкания во мне слезы принуждали, так что думаю, что от рождения своего я столько не плакала, как сии полтора года; сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже, ибо с другой стороны (то есть со стороны Васильчикова) месяца по три дуться стали, и признаться надобно, что никогда довольнее не была, как когда осердится и в покое оставит, а ласка его мне плакать принуждала».

Известно, что в своих фаворитах Екатерина искала не только любовников, но и помощников в деле правления. Из Орловых ей удалось в конце концов сделать недурных государственных деятелей. С Васильчиковым повезло меньше. Однако в запасе оставался другой претендент, который уже давно нравился Екатерине — Григорий Потемкин. Екатерина знала и отмечала его уже 12 лет. В 1762 году Потемкин служил вахмистром в конногвардейском полку и принимал самое активное участие в перевороте. В списке наград после событий 28 июня ему назначен был чин корнета. Екатерина вычеркнула эту строку и написала своей рукой «капитан-поручик».

В 1773 году его пожаловали в генерал-поручики. В июне этого года Потемкин был в сражении под стенами Силистрии. Но несколько месяцев спустя он вдруг попросил отпуск и быстро, торопливо покинул армию. Причиной тому было событие, решившее его жизнь: он получил от Екатерины следующее письмо:
«Господин генерал-поручик! Вы, я воображаю, так заняты видом Силистрии, что вам некогда читать письма. Я не знаю, до сих пор успешна ли была бомбардировка, но, не смотря на это, я уверена, что — что бы вы лично не предприняли — не может быть предписано иной цели, как вашему горячему рвению на благо мне лично и дорогой родине, которой вы с любовью служите. Но, с другой стороны, так как я желаю сохранить людей усердных, храбрых, умных и дельных, то прошу вас без необходимости не подвергаться опасности. Прочтя это письмо, вы, может быть, спросите, для чего оно написано; на это могу вам ответить: чтобы вы имели уверенность в том, как я о вас думаю, так же, как желаю вам добра».

В январе 1774 года Потемкин был в Петербурге, подождал еще шесть недель, прощупывая почву, укрепляя свои шансы, а 27 февраля написал императрицы письмо, в котором просил милостиво назначить его генерал-адъютантом, «если она считала его услуги достойными». Через три дня он получил благосклонный ответ, а 20 марта Васильчикову было отправлено высочайшее повеление ехать в Москву. Он удалился, уступив место Потемкину, которому суждено было стать самым известным и могущественным фаворитом Екатерины. За считанные месяцы он сделал головокружительную карьеру.

В мае его ввели в члены Совета, в июне пожаловали в графы, в октябре произвели в генерал-аншефы, а в ноябре наградили орденом Андрея Первозванного. Все друзья Екатерины недоумевали и находили выбор императрицы странным, экстравагантным, даже безвкусным, ибо Потемкин был некрасив, крив на один глаз, кривоног, резок и даже груб. Гримм не мог скрыть своего изумления.
«Почему? — отвечала ему Екатерина. — Держу пари, потому что я отдалилась от некого превосходного, но чересчур скучного господина, которого немедленно заменил, сама уж, право, не знаю как, один величайший забавник, самый интересный чудак, какого только можно найти в наш железный век».

Она была очень довольна своим новым приобретением.
«Ах, что за голова у этого человека, — говорила она, — и эта хорошая голова забавна, как дьявол».

Прошло несколько месяцев, и Потемкин сделался настоящим властителем, всемогущим человеком, перед которым стушевались все соперники и склонились все головы, начиная с головы Екатерины. Его вступление в Совет было равносильно тому, что он сделался первым министром. Он руководит внутренней и внешней политикой и заставляет Чернышева уступить ему место председателя военной коллегии.

10 июля 1774 года переговоры с Турцией завершились подписанием Кючук-Кайнарджийского мирного договора, согласно которому:

• признавалась независимость татар и Крымского ханства от Османской империи;
• Керчь и Еникале в Крыму отходят России;
• России отходит замок Кинбурн и степь между Днепром и Бугом, Азов, Большая и Малая Кабарда;
• свободное мореплавание торговых судов Российской империи через проливы Босфор и Дарданеллы;
• Молдова и Валахия получили право на автономию и перешли под российское покровительство;
• Российская империя получила право построить в Константинополе христианскую церковь, а турецкие власти обязались обеспечить ей защиту
• Запрет на притеснение православных в Закавказье, на взымание дани людьми с Грузии и Мингрелии.
• 4,5 миллионов рублей контрибуции.

Радость императрицы была велика — на такой выгодный мир никто не рассчитывал. Но одновременно все более и более тревожные вести приходили с востока. Пугачев уже был разбит два раза. Он бежал, но бегство его казалось нашествием. Никогда успешность восстания не была значительнее, чем летом 1774 года, никогда мятеж не свирепствовал с такой мощью и жестокостью.

Возмущение, как пожар, передавалось от одной деревни к другой, от провинции к провинции. Эти печальные известия произвели в Петербурге глубокое впечатление и омрачили победные настроения после окончания Турецкой войны. Только в августе Пугачев был окончательно разбит и пленен. 10 января 1775 года его казнили в Москве.

Что касается польских дел, то 16 февраля 1775 года Сейм наконец принял закон об уравнении диссидентов в политических правах с католиками. Таким образом, несмотря на все препятствия, Екатерина довела до конца это тяжелое дело и закончила с успехом три кровопролитные войны — две внешние и одну внутреннюю.

Казнь Емельяна Пугачева

***
Пугачевское восстание вскрыло серьезные недостатки существующего областного управления: во-первых, прежние губернии представляли слишком обширные административные округа, во-вторых, эти округа были снабжены слишком недостаточным количеством учреждений со скудным личным составом, в-третьих, в этом управлении смешивались различные ведомства: одно и то же ведомство ведало и административными делами, и финансами, и судом уголовным и гражданским. С целью устранить эти недостатки в 1775 году Екатерина начала губернскую реформу.

Прежде всего она ввела новое областное деление: вместо 20 обширных губерний, на которые делилась тогда Россия, теперь вся империя была разделена на 50 губерний. В основание губернского деления принято было исключительно количество населения. Губернии Екатерины — это округа в 300-400 тысяч жителей. Они подразделялись на уезды с населением в 20-30 тысяч обывателей. Каждая губерния получила однообразное устройство, административное и судебное.

Лето 1775 года Екатерина пробыла в Москве, где в ее распоряжение был отдан дом князей Голицыных у Пречистенских ворот. В начале июля в Москву приехал победитель турок фельдмаршал граф Румянцев. Сохранилось известие, что Екатерина, одетая в русский сарафан, встретила Румянцева. на крыльце Голицынского дома и, обняв, расцеловала. Тогда же она Обратила внимание на Завадовского, могучего, статного и исключительно красивого мужчину, сопровождавшего фельдмаршала. Заметив ласковый и заинтересованный взгляд императрицы, брошенный ею на Завадовского, фельдмаршал тут же представил красавца Екатерине, лестно о нем отозвавшись, как о человеке прекрасно образованном, трудолюбивом, честном и храбром.

Екатерина пожаловала Завадовскому бриллиантовый перстень со своим именем и назначила своим кабинет-секретарем. Вскоре он был пожалован в генерал-майоры и генерал-адъютанты, стал ведать личной канцелярией императрицы и сделался одним из самых приближенных к ней людей. Вместе с тем Потемкин заметил, что очарование его на императрицу ослабело. В апреле 1776 года он отправился в отпуск для ревизии Новгородской губернии. Через несколько дней после его отъезда Завадовский водворился на его месте.

П. В. Завадовский

Но, перестав быть любовником, Потемкин, пожалованный в 1776 году в князья, сохранил все свое влияние и искреннюю дружбу государыни. Почти до самой своей смерти он оставался вторым человеком в государстве, определял внутреннюю и внешнюю политику, и ни один из последующих многочисленных фаворитов вплоть до Платона Зубова даже не пытался играть роль государственного человека. Все они были приближены к Екатерине самим Потемкиным, который старался таким образом влиять на расположение императрицы.

Прежде всего он постарался убрать Завадовского. На это Потемкину пришлось потратить почти год, и удача пришла не прежде, чем он открыл Семена Зорича. Это был герой-кавалерист и красавец, по происхождению серб. Потемкин взял Зорича к себе в адъютанты и почти сразу же представил к назначению командиром лейб-гусарского эскадрона. Так как лейб-гусары были личной охраной императрицы, то назначению Зорича на должность предшествовало его представление Екатерине.

С. Г. Зорич

В мае 1777 года Потемкин устроил аудиенцию императрицы с потенциальным фаворитом — и не ошибся в расчете. Завадовскому вдруг был предоставлен шестимесячный отпуск, а Зорич был пожалован в полковники, флигельадъютанты и шефы лейб-гусарского эскадрона. Зоричу было уже под сорок, и он был полон мужественной красоты, однако, в отличие от Завадовского, мало образован (позже сам он признавался, что с 15 лет ушел на войну и что до близости с императрицей оставался полным неучем). Екатерина попыталась привить ему литературные и научные вкусы, но, кажется, мало преуспела в этом.

Зорич был упрям и неохотно поддавался воспитанию. В сентябре 1777 года он стал генерал-майором, а осенью 1778 года — графом. Но получив этот титул, он вдруг оскорбился, так как ожидал княжеского звания. Вскоре после этого у него вышла ссора с Потемкиным, едва не окончившаяся дуэлью. Узнай об этом, Екатерина велела Зоричу ехать в свое имение Шклов.

Еще прежде Потемкин стал искать нового фаворита для своей подруги. Рассмотрено было несколько кандидатур, в числе которых, говорят, был даже какой-то перс, отличавшийся необычайными физическими данными. Наконец, Потемкин остановился на трех офицерах — Бергмане, Ронцове и Иване Корсакове. Гельбич рассказывает, что Екатерина вышла в приемную, кода там находились все три назначенные к аудиенции претендента. Каждый из них стоял с букетом цветов, и она милостиво беседовала сначала с Бергманом, потом с Ронцовым и, наконец, с Корсаковым. Необычайная красота и изящество последнего покорили ее. Екатерина милостиво улыбнулась всем, но с букетом цветов отправила к Потемкину Корсакова, который сделался следующим фаворитом. Из других источников известно, что Корсаков далеко не сразу достиг желанного положения.

Вообще в 1778 году Екатерина пережила своего рода нравственный надлом и увлекалась сразу несколькими молодыми людьми. В июне англичанин Гаррис отмечает возвышение Корсакова, а в августе говорит уже о его соперниках, которые стараются отбить у него милости императрицы; их поддерживают с одной стороны Потемкин, а с другой Панин вместе с Орловым; в сентябре Страхов, «шут низшего разбора», одерживает над всеми верх, четыре месяца спустя его место занимает майор Семеновского полка Левашев, молодой человек, покровительствуемый графиней Брюс. Затем Корсаков опять возвращается к прежнему положению, но борется теперь с каким-то Стояновым любимцем Потемкина. В 1779 году он наконец одерживает полную победу над своими конкурентами, становится камергером и генерал-адъютантом.

Гримму, который считал увлечение своего друга обычной прихотью, Екатерина писала:
«Прихоть? Знаете ли вы, что это: выражение совершенно не подходит в данном случае, когда говорят о Пирре, царе Эпирском (так Екатерина называла Корсакова), и об этом предмете соблазна всех художников и отчаянья всех скульпторов. Восхищение, энтузиазм, а не прихоть возбуждают подобные образцовые творения природы… Никогда Пирр не делал ни одного неблагородного или неграциозного жеста или движения… Но все это в общем не изнеженность, а, напротив, мужество, и он таков, каким бы вы хотели, чтобы он был…»

Кроме своей изумительной внешности Корсаков очаровал императрицу своим чудным голосом. Царствование нового фаворита составляет эпоху в истории русской музыки. Екатерина приглашала в Петербург первых артистов Италии, чтоб Корсаков мог петь с ними. Она писала Гримму:

«Никогда я не встречала никого столь способного наслаждаться гармоническими звуками, как Пирра — корол Эпирского».

Римский-Корсаков И. Н.

К несчастью для себя, Корсаков не сумел удержаться на достигнутой высоте. Однажды в начале 1780 года Екатерина застала фаворита в объятиях своей подруги и наперсницы графини Брюс. Это сильно охладило ее пыл, и вскоре место Корсакова занял 22-летний конногвардеец Александр Ланской.

Ланской был представлен Екатерине обер-полицмейстером Толстым он с первого взгляда понравился императрице: она пожаловала его в флигель-адъютанты и дала на обзаведение 10 000 рублей. Но фаворитом он не сделался. Впрогчем, Ланской проявил с самого начала много здравого смысла и обратился за поддержкой к Потемкину, который назначил его одним из своих адъютантов и около полугода руководил его придворным образованием.

Он открыл в своем воспитаннике массу.прекрасных качеств и весной 1780 года с легким сердцем рекомендовал его императрице в качестве сердечного друга. Екатерина произвела Ланского в полковники, потом в генерал-адъютанты и камергеры, и вскоре он поселился во дворце в пустующих апартаментах бывшего фаворита.

Из всех любовников Екатерины это был, без сомнения, самый приятный и милый. По отзывам современников, Ланской не вступал ни в какие интриги, старался никому не вредить и совершенно отрешился от государственных дел, справедливо полагая, что политика заставит его наживать себе врагов. Единственной всепоглощающей страстью Ланского была Екатерина, Он хотел царствовать в ее сердце единолично и делал все, чтобы добиться этого. В страсти к нему 54-летней императрицы было что-то материнское. Она ласкала и образовывала его, как своего любимого ребенка. Екатерина писала Гримму:
«Чтобы вы могли составить себе понятие об этом молодом человеке, вам надо передать, что сказал о нем князь Орлов одному из своих друзей: «Увидите, какого человека она из него сделает!..» Он все поглощает с жадностью! Он начал с того, что проглотил всех поэтов с их поэмами в одну зиму; а в другую — несколько историков… Не изучая ничего, мы будем иметь бесчисленные познания и находить удовольствие в общении со всем, что есть самого лучшего и посвященного. Кроме того, мы строим и сажаем; к тому же мы благотворительны, веселы, честны и исполнены простоты».

Под руководством своей наставницы Ланской изучил французский, познакомился с философией и, наконец, заинтересовался произведениями искусства, которыми государыня любила окружать себя. Четыре года, прожитых в обществе Ланского, были, может быть, самыми спокойными и счастливыми в жизни Екатерины, о чем свидетельствуют многие современники. Впрочем, она всегда вела очень умеренную и размеренную жизнь.
***

Распорядок дня императрицы

Екатерина просыпалась обыкновенно в шесть часов утра. В начале царствования она сама одевалась и растапливала камин. Позже ее облачала по утрам камер-юнгфера Перекусихина. Екатерина полоскала рот теплой водой, натирала щеки льдом и шла в свой кабинет. Здесь ее ждал утренний очень крепкий кофе, к которому подавались обычно густые сливки и печенье. Сама императрица ела немного, но полдюжины левреток, всегда разделявшие завтрак с Екатериной, опустошали сахарницу и корзинку с печеньем. Покончив с едой, государыня выпускала собак на прогулку, а сама садилась за работу и писала до девяти часов.

В девять она возвращалась в спальню и принимала докладчиков. Первым входил обер-полицмейстер. Чтобы прочесть бумаги, поданные для подписи, императрица одевала очки. Затем являлся секретарь и начиналась работа с документами.

Как известно, императрица читала и писала на трех языках, но при этом допускала множество синтаксических и грамматических ошибок, причем не только в русском и французском, но и в своем родном немецком. Ошибки в русском, конечно, были досаднее всего. Екатерина сознавала это и однажды призналась одному из своих секретарей:
«Ты не смейся над моей русской орфографией; я тебе скажу, почему я не успела ее хорошо изучить. По приезде моем сюда, я с большим прилежанием начала учиться русскому языку. Тетка Елизавета Петровна, узнав об этом, сказала моей гофмейстейрше: полно ее учить, она и без того умна. Таким образом могла я учиться русскому только из книг без учителя, и это самое причиною, что плохо знаю правописание».

Секретарям приходилось переписывать набело все черновики императрицы. Но занятия с секретарем прерывались то и дело визитами генералов, министров и сановников. Так продолжалось до обеда, который был обычно в час или два.

Отпустив секретаря, Екатерина уходила в малую уборную, где ее причесывал старый парикмахер Колов. Екатерина снимала капот и чепец, облачалась в чрезвычайно простое, открытое и свободное платье с двойными рукавами и широкие башмаки на низком каблуке. В будние дни императрица не носила никаких драгоценностей. В парадных случаях Екатерина одевала дорогое бархатное платье, так называемого «русского фасона», а прическу украшала короной. Парижским модам она не следовала и не поощряла это дорогое удовольствие в своих придворных дамах.

Закончив туалет, Екатерина переходила в официальную уборную, где ее кончали одевать. Это было время малого выхода. Здесь собирались внуки, фаворит и несколько близких друзей вроде Льва Нарышкина. Государыне подавали куски льда, и она совершенно открыто натирала ими свои щеки. Затем прическу покрывали маленьким тюлевым чепчиком, и туалет на этом кончался. Вся церемония продолжалась около 10 минут. Вслед за тем все отправлялись к столу.

В будни на обед приглашалось человек двенадцать. По правую руку садился фаворит. Обед продолжался около часа и был очень прост. Екатерина никогда не заботилась об изысканности своего стола. Ее любимым блюдом была вареная говядина с солеными огурцами. В качестве напитка она употребляла смородиновый морс, В последние годы жизни по совету врачей Екатерина выпивала рюмку мадеры или рейнвейна. За десертом подавали фрукты, по преимуществу яблоки и вишни.

Среди поваров Екатерины один готовил из рук вон плохо. Но она этого не замечала, и когда через много лет ее внимание наконец обратили на это, она не позволила рассчитать его, говоря, что он слишком долго служил у нее в доме. Она справлялась только, когда он будет дежурным, и, садясь за стол, говорила гостям:
«Мы теперь на Диете, надобно запастись терпением, зато после хорошо поедим».

После обеда Екатерина несколько минут беседовала с приглашенными, затем все расходились. Екатерина садилась за пяльцы — она вышивала очень искусно — а Бецкий читал ей вслух. Когда же Бецкий, состарившись, стал терять, зрение, она никем не захотела заменить его и стала читать сама, надевая очки.

Разбирая многочисленные упоминания о прочитанных книгах, разбросанные в ее переписке, можно смело сказать, что Екатерина была в курсе всех книжных новинок своего времени, причем читала все без разбора: от философских трактатов и исторических сочинений до романов. Она, конечно, не могла усвоить глубоко весь этот громадный материал, и эрудиция ее во многом оставалась поверхностной, а знания неглубокими, но в общем она могла судить о множестве разнообразных проблем.

Отдых продолжался около часа. Затем императрице докладывали о приходе секретаря: два раза в неделю она разбирала с ним заграничную почту и делала пометки на полях депеш. В другие установленные дни к ней являлись должностные лица с донесениями или за приказаниями.
В минуты перерыва в делах Екатерина беззаботно веселилась с детьми.

В 1776 году она писала своему другу г-же Бельке:
«Надо быть веселой. Только это помогает нам все превозмочь и перенести. Говорю вам это по опыту, потому что я многое превозмогла и перенесла в жизни. Но я все-таки смеялась, когда могла, и клянусь вам, что и в настоящее время, когда я ношу на себе всю тяжесть своего положения, я от души играю, когда представляется случай, в жмурки с сыном, и очень часто без него. Мы придумываем для этого предлог, говорим: «Это полезно для здоровья», но, между нами будет сказано, делаем это просто, чтобы подурачиться».

В четыре часа рабочий день императрицы заканчивался, и наступало время отдыха и развлечений. По длинной галереи Екатерина переходила из Зимнего дворца в Эрмитаж. Это было ее любимое место пребывания. Ее сопровождал фаворит. Она рассматривала новые коллекции и размещала их, играла партию в биллиард, а иногда занималась резьбой по слоновой кости. В шесть часов императрица возвращалась в приемные покои Эрмитажа, уже наполнявшиеся лицами, допущенными ко двору.

Граф Хорд в своих мемуарах так описывал Эрмитаж:
«Он занимает целое крыло императорского дворца и состоит из картинной галереи, двух больших комнат для карточной игры и еще одной, где ужинают на двух столах «по семейному», а рядом с этими комнатами находится зимний сад, крытый и хорошо освещенный. Там гуляют среди деревьев и многочисленных горшков с цветами. Там летают и поют разнообразные птицы, главным образом канарейки. Нагревается сад подземными печами; несмотря на суровый климат, в нем всегда царствует приятная температура.

Этот столь прелестный апартамент становится еще лучше от царящей здесь свободы. Все чувствуют себя непринужденно: императрицей изгнан отсюда всякий этикет. Тут гуляют, играют, поют; каждый делает, что ему нравится. Картинная галерея изобилует первоклассными шедеврами» .

Всякие игры пользовались на этих собраниях громадным успехом. Екатерина первой участвовала в них, возбуждала во всех веселость и разрешала всякие вольности.

В десять часов игра кончалась, и Екатерина удалялась во внутренние покои. Ужин подавался только в парадных случаях, но и тогда Екатерина садилась за стол лишь для виду.. Вернувшись к себе, она уходила в спальню, выпивала большой стакан отварной воды и ложилась в постель.
Такова была частная жизнь Екатерины по воспоминаниям современников. Ее интимная жизнь известна меньше, хотя тоже не является секретом. Императрица была влюбчивой женщиной, до самой смерти сохранявшей способность увлекаться молодыми людьми.

Одних ее официальных любовников насчитывалось больше десятка. При всем этом, как уже говорилось, она вовсе не была красавицей.
«Сказать по правде, — писала сама Екатерина, — я никогда не считала себя чрезвычайно красивой, но я нравилась, и думаю, что в этом была моя сила».

Все дошедшие до нас портреты подтверждают это мнение. Но несомненно и то, что было в этой женщине что-то чрезвычайно привлекательное, ускользнувшее от кисти всех живописцев и заставлявшее многих искренне восторгаться ее внешностью. С возрастом императрица не теряла своей привлекательности, хотя все больше полнела.

Екатерина вовсе не была ветреной или развратной. Многие связи ее длились годами, и хотя императрица далеко не равнодушна была к чувственным удовольствиям, духовное общение с близким мужчиной оставалось для нее тоже очень важным. Но правда и то, что Екатерина после Орловых никогда не насиловала свое сердце. Если фаворит переставал ее интересовать, она давала отставку без всяких церемоний.

На ближайшем вечернем приеме придворные замечали, что императрица пристально смотрит на какого-нибудь неизвестного поручика, представленного ей лишь накануне или терявшегося прежде в блестящей толпе. Все понимали, что это значит. Днем молодого человека коротким приказом вызывали во дворец и подвергали многократному испытанию на соответствие в выполнении прямых интимных обязанностей фаворита императрицы.

А. М. Тургенев так повествует об этом обряде, через который прошли все екатерининские любовники:
«Посылали обыкновенно к Анне Степановне Протасовой на пробу избранного в фавориты Ее Величества. По осмотре предназначенного в высший сан наложника матушке-государыне лейб-медиком Роджерсоном и по удостоверению представленного годным на службу относительно здоровья препровождали завербованного к Анне Степановне Протасовой на трехнощное испытание. Когда нареченный удовлетворял вполне требованиям Протасовой, она доносила всемилостивейшей государыни о благонадежности испытанного, и тогда первое свидание бывало назначено по заведенному этикету двора или по уставу высочайше для посвящения в сан наложника конфирмованному.

Перекусихина Марья Саввишна и камердинер Захар Константинович были обязаны в тот же день обедать вместе с избранным. В 10 часов вечера, когда императрица была уже в постели, Перекусихина вводила новобранца в опочивальню благочестивейшей, одетого в китайский шлафрок, с книгой в руках, и оставляла его для чтения в креслах подле ложа помазанницы. На другой день Перекусихина выводила из опочивальни посвященного и передавала его Захару Константиновичу, который вел новопоставленного наложника в приготовленные для него чертоги; здесь докладывал Захар уже раболепно фавориту, что всемилостивейшая государыня высочайше соизволила назначить его при высочайшей особе своей флигель-адъютантом, подносил ему мундир флигель-адъютантский с бриллиантовым аграфом и 100 000 рублей карманных денег.

До выхода еще государыни, зимой в Эрмитаж, а летом, в Царском Селе, в сад, прогуляться с новым флигель-адъютантом, которому она давала руку вести ее, передняя зала у нового фаворита наполнялась первейшими государственными сановниками, вельможами, царедворцами для принесения ему усерднейшего поздравления с получением высочайшей милости. Высокопросвещеннейший пастырь митрополит приезжал обыкновенно к фавориту на другой день для посвящения его и благословлял его святой водой» .

Впоследствии процедура усложнялась, и после Потемкина фаворитов проверяла не только пробир-фрейлина Протасова, но и графиня Брюс, и Перекусихина, и Уточкина.

В июне 1784 года Ланской серьезно и опасно заболел — говорили, что он подорвал свое здоровье, злоупотребляя возбуждающими снадобьями. Екатерина ни на час не покидала страдальца, почти перестала есть, оставила все дела и ухаживала за ним, как мать за единственным бесконечно любимым сыном. Потом она писала:
«Злокачественная горячка в соединении с жабой свела его в могилу в пять суток».

Вечером 25 июня Ланской умер. Горе Екатерины было беспредельно.
«Когда я начала это письмо, я была в счастье и в радости, и мои мысли проносились так быстро, что я не успевала следить за ними, -писала она Гримму. — Теперь все переменилось: я страшно страдаю, и моего счастья нет больше; я думала, что не перенесу невозвратимую потерю, которую понесла неделю назад, когда скончался мой лучший друг. Я надеялась, что он будет опорой моей старости: он тоже стремился к этому, старался привить себе, все мои вкусы. Это был молодой человек, которого я воспитывала, который был благодарен, кроток, честен, который разделял мои печали, когда они у меня были, и радовался моим радостям.

Одним словом, я, рыдая, имею несчастье сказать вам, что генерала Ланского не стало… и моя комната, которую я так любила прежде, превратилась теперь в пустую пещеру; я еле передвигаюсь по ней как тень: накануне его смерти у меня заболело горло и началась сильнейшая лихорадка; однако со вчерашнего дня я уже на ногах, но слаба и так подавлена, что не могу видеть лица человеческого, чтобы не разрыдаться при первом же слове. Я не в силах ни спать, ни есть. Чтение меня раздражает, писание изнуряет мои силы. Я не знаю, что станется теперь со мною; знаю только одно, что никогда во всю мою жизнь я не была так несчастна, как с тех пор, что мой лучший и любезный друг покинул меня. Я открыла ящик, .нашла этот начатый лист, написала на нем эти строки, но больше не могу…»

«Признаюсь вам, что все это время я была не в состоянии вам писать, потому что знала, что это заставит страдать нас обоих. Через неделю после того, как я вам написала последнее письмо в июле, ко мне приехали Федор Орлов и князь Потемкин. До этой минуты я не могла видеть лица человеческого, но эти знали, что нужно делать: они заревели вместе со мною, и тогда я почувствовала себя с ними легко; но мне надо было еще немало времени, чтобы оправиться, и в силу чувствительности к своему горю я стала бесчувственной к всему остальному; горе мое все увеличивалось и вспоминалось на каждом шагу и при всяком слове.

Однако не подумайте, чтобы вследствие этого ужасного состояния я пренебрегла хотя бы малейшей вещью, требующей моего внимания. В самые мучительные моменты ко мне приходили за приказами, и я отдавала их толково и разумно; это особенно поражало генерала Салтыкова. Два месяца прошло так без всякого облегчения; наконец наступили первые спокойные часы, а затем и дни. На дворе была уже осень, становилось сыро, пришлось топить дворец в Царском Селе. Все мои пришли от этого в неистовство и такое сильное, что 5 сентября, не зная, куда преклонить голову, я велела заложить карету и приехала неожиданно и так, что никто не подозревал об этом, в город, где остановилась в Эрмитаже…»

В Зимнем дворце все двери оказались заперты. Екатерина велела выбить дверь в Эрмитаже и легла спать. Но проснувшись в час ночи, велела стрелять из пушек, чем обыкновенно возвещался ее приезд, и переполошила весь город. Весь гарнизон поднялся на ноги, все придворные перепугались, и даже она сама удивилась, что произвела такую суматоху. Но через несколько дней, дав аудиенцию дипломатическому корпусу, они появилась со своим обычным лицом, спокойная, здоровая и свежая, приветливая, как до катастрофы, и улыбающаяся как всегда.

Скоро жизнь опять вошла в свою колею, и вечно влюбленная вернулась к жизни. Но прошло десять месяцев, прежде чем она опять написала Гримму:
«Скажу вам одним словом, вместо ста, что у меня есть друг, очень способный и достойный этого названия».

Этим другом стал блестящий молодой офицер Александр Ермолов, представленный тем же незаменимым Потемкиным. Он переехал в давно пустовавшие покои фаворитов. Лето 1785 года было одним из самых веселых в жизни Екатерины: одно шумное удовольствие сменялось другим. Стареющая императрица почувствовала новый прилив законодательной энергии. В этом году появились две знаменитые жалованные грамоты — дворянству и городам. Эти акты завершили реформу местного управления, начатую в 1775 году.

В начале 1786 года Екатерина стала охладевать к Ермолову. Отставку последнего ускорило то, что он вздумал интриговать против самого Потемкина. В июне императрица попросила передать любовнику, что она разрешает ему уехать на три года за границу.

Преемником Ермолова стал 28-летний капитан гвардии Александр Дмитриев-Мамонов, дальний родственник Потемкина и его адъютант. Допустив промах с предыдущим фаворитом, Потемкин долго присматривался к Мамонову, прежде чем рекомендовать его Екатерине. В августе 1786 года Мамонов был представлен императрице и вскоре был назначен флигель-адъютантом. Современники отмечали, что его нельзя было назвать красавцем.

Мамонов отличался высоким ростом и физической силой, имел скуластое лицо, чуть раскосые глаза, светившиеся умом, и беседы с ним доставляли императрице немалое удовольствие. Через месяц он стал уже прапорщиком кавалергардов и генерал-майором по армии, а в 1788 году был пожалован в графы. Первые почести не вскружили голову новому фавориту — он проявлял сдержанность, такт и завоевал репутацию умного, осторожного человека. Мамонов хорошо говорил на немецком и английском языках, а французский знал в совершенстве. Кроме того, он проявил себя как недурной стихотворец и драматург, что особенно импонировало Екатерине.

Благодаря всем этим качествам, а также тому, что Мамонов непрестанно учился, много читал и пытался серьезно вникать в государственные дела, он стал советчиком императрицы.

Екатерина писала Гримму:
«Красный кафтан (так она называла Мамонова) одевает существо, имеющее прекрасное сердце и очень искреннюю душу. Ума за четверых, веселость неистощимая, много оригинальности в понимании вещей и передаче их, прекрасное воспитание, масса знаний, способных придать блеск уму. Мы скрываем как преступление наклонность к поэзии; музыку любим страстно, все понимаем необыкновенно легко. Чего только мы не знаем наизусть! Мы декламируем, болтаем тоном лучшего общества; изысканно вежливы; пишем по-русски и по-французски, как редко кто, столько же по стилю, сколько по красоте письма. Наша внешность вполне соответствует нашим внутренним качествам: у нас чудные черные глаза с бровями, очерченными на редкость; ростом ниже среднего, вид благородный, походка свободная; одним словом, мы так же надежны в душе, как ловки, сильны и блестящи с внешней стороны».
***

Путешествие в Крым

В 1787 году Екатерина совершила одно из своих самых длительных и известных путешествий — она отправилась в Крым, который с 17,83 года был присоединен к России. Не успела Екатерина возвратиться в Петербург, как грянула весть о разрыве отношений с Турцией и об аресте русского посла в Стамбуле: началась вторая Турецкая война. В довершение неприятностей, повторилась ситуация 60-х годов) когда одна война потянула за собой другую.

Едва собрали силы для отпора на юге, как стало известно, что король шведский Густав III намерен напасть на беззащитный Петербург. Король явился в Финляндию и отправил вице-канцлеру Остерману требование вернуть Швеции все земли, уступленные по Ништадтскому и Абовскому мирам, а Порте возвратить Крым.

В июле 1788 года началась Шведская война. Потемкин был занятна юге, и все тяготы войны целиком легли на плечи Екатерины. Она входила лично во все. дела по управлению морским ведомством, приказала, например, выстроить несколько новых казарм и госпиталей, исправить и привести в порядок Ревельский порт.

Через несколько лет она вспоминала об этой эпохе в письме к Гримму: «Есть Причина, почему, казалось, что я все так хорошо делала в это время: я была тогда одна, почти без помощников, и, боясь упустить что-нибудь по незнанию или забывчивости, проявила деятельность, на которую меня никто не считал способной; я вмешивалась в невероятные подробности до такой степени, что превратилась даже в интенданта армии, но, по признанию всех, никогда солдат не кормили лучше в стране, где нельзя было достать никакого провианта…»

3 августа 1790 года был заключен Версальский мир; границы обоих государств остались те же, какие были до войны.

За этими хлопотами в 1789 году произошла очередная смена фаворитов. В июне Екатерина узнала, что Мамонов имеет роман с фрейлиной Дарьей Щербатовых. Императрица отнеслась к измене достаточно спокойно. Ей исполнилось недавно 60 лет, к тому же долгий опыт любовных отношений научил ее снисходительности. Она купила Мамонтову несколько деревень, более чем с 2000 крестьян, подарила невесте драгоценности и сама обручила их. За годы своего фавора Мамонов имел от Екатерины подарков и денег приблизительно на 900 тысяч рублей. Последние сто тысяч в придачу к трем тысячам крестьян он получил уезжая с женой в Москву. В это время он уже мог видеть своего преемника.

20 июня Екатерина избрала фаворитом 22- летнего секунд-ротмистра конной гвардии Платона Зубова. В июле Тот был пожалован в полковники и флигель-адъютанты. Окружение императрицы поначалу не восприняло его всерьез.

Безбородко писал Воронцову:
«Этот ребенок с хорошими манерами, но не дальнего ума; не думаю, чтоб он долго продержался на своем месте».

Однако Безбородко ошибся. Зубову суждено было стать последним фаворитом великой государыни — он сохранил свое положение до самой ее смерти.

Екатерина признавалась Потемкину в августе того же года:
«Я возвратилась к жизни, как муха после зимней спячки… Я снова весела и здорова».

Она умилялась молодостью Зубова и тем, что он плакал, когда его не пускали в комнаты императрицы. Несмотря на свою мягкую наружность, Зубов оказался расчетливым и ловким любовником. Влияние его на императрицу с годами стало столь велико, что он сумел добиться почти невозможного: свел на нет обаяние Потемкина и совершенно вытеснил его из сердца Екатерины. Прибрав к своим рукам все нити управления, он в последние годы жизни Екатерины приобрел громадное влияние на дела.
***
Война с Турцией продолжалась. В 1790 году Суворов взял Измаил, а Потемкин — Вендоры. После этого Порте не оставалось ничего, как уступить. В декабре 1791 года в Яссах был заключен мир. Россия получила междуречье Днестра и Буга, где вскоре построена была Одесса; Крым был признан ее владением.

Потемкин немного не дожил до этого радостного дня. Он скончался 5 октября 1791 года по дороге из Ясс в Николаев. Горе Екатерины было очень велико. По свидетельству французского уполномоченного Женэ, «при этом известии она лишилась чувств, кровь бросилась ей в голову, и ей принуждены были открыть жилу». «Кем заменить такого человека? — повторяла она своему секретарю Храповицкому. -Я и все мы теперь как улитки, которые бояться высунуть голову из скорлупы».

Она писала Гримму:

«Вчера меня ударило, как обухом по голове… Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин Таврический скончался… О, Боже мой! Вот теперь я истинно сама себе помощница. Снова мне надо дрессировать себе людей!..»
Последним замечательным деянием Екатерины стал раздел Польши и присоединение к России западных русских земель. Второй и третий разделы, последовавшие в 1793 и 1795 годах, были логическим продолжением первого. Многолетняя анархия и события 1772 года образумили многих шляхтичей. Преобразовательная партия на четырехлетнем сейме 1788-1791 годов выработала новую конституцию, принятую 3 мая 1791 года. Она устанавливала наследственную королевскую власть с Сеймом без права вето, допущение депутатов от горожан, полное равноправие диссидентов, отмену конфедераций. Все это совершилось на волне бешеных антирусских выступлений и в пику всем прежним договоренностям, согласно которым Россия гарантировала польскую конституцию. Екатерина вынуждена была пока терпеть дерзость, но писала членам иностранной коллегии:

«…Я не соглашусь ни на что из этого нового порядка вещей, при утверждении которого не только не обратили никакого внимания на Россию, но осыпали ее оскорблениями, задирали ее ежеминутно…»

И действительно, как только мир с Турцией был заключен, Польша была оккупирована русскими войсками, в Варшаву введен русский гарнизон. Это послужило как бы прологом к разделу. В ноябре прусский посол в Петербурге, граф Гольц, представил карту Польши, где очерчен был участок, желаемый Пруссией. В декабре Екатерина после подробного изучения карты утвердила русскую долю раздела. К России отошла большая часть Белоруссии. После окончательного краха майской конституции у ее приверженцев, как выехавших за границу, так и оставшихся в Варшаве, было одно средство действовать в пользу проигранного предприятия: составлять заговоры, возбуждать неудовольствие и дожидаться удобного случая для поднятия восстания. Все это и было проделано.
Центром выступления должна была сделаться Варшава. Хорошо подготовленное восстание началось рано утром 6(17) апреля 1794 года и было неожиданностью для русского гарнизона. Большая часть солдат была перебита, и лишь немногие части с тяжелым уроном смогли пробиться из города. Не доверяя королю, патриоты провозгласили верховным правителем генерала Костюшко. В ответ в сентябре между Австрией, Пруссией и Россией было достигнуто соглашение о третьем разделе. Краковское и Сендомирское воеводства должны были отойти Австрии. Границами России становились Буг и Неман. Кроме того, к ней отходили Курляндия и Литва. Вся остальная Польша с Варшавой отдавалась Пруссии. 4 ноября Суворов взял Варшаву. Революционное правительство было уничтожено, и власть вернулась королю. Станислав-Август написал Екатерине:
«Судьба Польши в ваших руках; ваше могущество и мудрость решат ее; какова бы не была судьба, которую вы назначите мне лично, я не могу забыть своего долга к моему народу, умоляя за него великодушие Вашего Величества».

Екатерина отвечала:
«Не в моих силах было предупредить гибельные последствия и засыпать под ногами польского народа бездну, выкопанную его развратителями и в которую он наконец увлечен…»

13 октября 1795 года произведен был третий раздел; Польша исчезла с карты Европы. За этим разделом вскоре последовала смерть русской государыни. Упадок нравственных и физических сил Екатерины начался с 1792 года. Она была надломлена и смертью Потемкина, и тем необычайным напряжением, которое ей пришлось вынести в последнюю войну. Французский посланник Женэ писал:

«Екатерина явно стареет, она сама видит это, и ее душой овладевает меланхолия».

Екатерина жаловалась: «Годы заставляют все видеть в черном «. Водянка одолевала императрицу. Ей все труднее было ходить. Она упорно боролась со старостью и недугами, но в сентябре 1796 года, после того, как не состоялась помолвка ее внучки с королем шведским Густавом IV, Екатерина слегла в постель. Ее не оставляли колики, на ногах открылись раны. Лишь в конце октября императрица почувствовала себя лучше. Вечером 4 ноября Екатерина собрала интимный кружок в Эрмитаже, была очень весела весь вечер и смеялась шуткам Нарышкина. Однако она удалилась раньше обыкновенного, говоря, что у нее от смеха поднялась колика. На другой день Екатерина встала в свой обычный час, побеседовала с фаворитом, поработала с секретарем и, отпустив последнего, приказала ему подождать в прихожей. Он прождал необыкновенно долго и начал беспокоиться. Через полчаса верный Зубов решил заглянуть в спальню. Императрицы там не было; не было и в туалетной комнате. Зубов в тревоге позвал людей; побежали в уборную и там увидели императрицу недвижимую с покрасневшим лицом, с пеною y рта и хрипящую предсмертным хрипом. Екатерину перенесли в спальню и уложили ее на полу. Она сопротивлялась смерти еще около полутора суток, но так и не пришла в себя и скончалась утром 6 ноября.
Погребена в Петропавловском соборе в Петербурге. Так закончился период царствования Екатерины II Великой — одной из самых известных российских женщин-политиков.

Екатерина составила следующую эпитафию для своего будущего надгробия:

Здесь покоится Екатерина Вторая. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. В четырнадцать лет она приняла троякое решение: понравиться своему супругу, Елизавете и народу. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Восемнадцать лет, исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. Взойдя на российский престол, она приложила все старания к тому, чтобы дать своим подданным счастье, свободу и материальное благополучие. Она легко прощала и никого не ненавидела. Она была снисходительна, любила жизнь, отличалась веселостью нрава, была истинной республиканкой по своим убеждениям и обладала добрым сердцем. Она имела друзей. Работа давалась ей легко. Ей нравились светские развлечения и искусства.