Собака на сене действие происходит в. Испанская драматургия: Лопе де Вега «Собака на сене. Цитаты из книги «Собака на сене» Лопе де Вега

Лопе де Вега, или полностью Феликс Лопе де Вега и Карпио, родился 25 ноября 1562 года в Мадриде. Автор пьесы «Собака на сене» получил от своего народа титул «Феникс Испании». Лопе де Вега - выдающийся драматург испанского Золотого Века, написавший 1800 пьес и нескольких сотен коротких драматических произведений, из которых сохранилось всего 431 пьеса и пятьдесят более коротких историй.

«Он подчинил своей власти всех комедиантов и наполнил мир своими комедиями. Это чудо природы и самодержец театральной империи».

Мигель де Сервантес

А в народе Лопе де Вега называли «Феникс Испании» и «Океан поэзии».

Лопе де Вега на протяжении своей жизни написал более полутора тысяч пьес. Во всяком случае, так утверждал сам писатель. Один из его биографов, Хуан Перес де Монтальбан, насчитал в библиографии писателя 1800 комедий и 400 ауто. И над каждой из них он работал не более трех дней, потому что просто не видел смысла писать их дольше. Благодаря своей продуктивности он и создал такое огромное количество пьес, которые в сумме насчитывают, примерно, 21 316 000 строк. И не стоит забывать, что все они были в стихах.

С 1617 года Лопе де Вега сам занимался публикацией своих произведений. Причиной тому послужили литературные «пираты». Однажды на рынке Испании он увидел свою книгу измененную до неузнаваемости многочисленными переработками. К примеру, один из аферистов приходил на его спектакли по нескольку раз, а потом по памяти записывал содержание.

Лопе де Вега

Сегодня истории «Ромео и Джульетты» у всех ассоциируется с Шекспиром. Но он был далеко не первым писателем, который решил положить этот любовный сюжет в основу своего произведения. Первая известная версия истории о Ромео и Джульетте появилась в 1524 году и была написана итальянцем Луиджи Да Порто. Сюжет этого произведения оказался настолько интересен и в тоже время универсален, что в течение XVI века был неоднократно интерпретирован различными европейскими писателями. В том числе и Лопе де Вега . В 1509 году на основе новеллы Да Порто он написал собственную пьесу о истории любви Розело и Джулии, известную как «Кастельвины и Монтесы». Действие пьесы также происходило в Вероне, но её финал был счастливым.

Лопе де Вега был первым драматургом, описавшим российские Смутные Времена. В 1606 году он написал пьесу «Великий князь Московский», посвященную Лжедмитрию и Борису Годунову.

Всемирно известная комедия «Собака на сене» впервые была переведена на русский язык в 1853 году, и в её названии было слово «садовник». Позже пьеса была переиздана под названием «Ни себе, ни другим». Оригинальное название пьесы звучит как «Собака садовника».

Кадр из фильма «Собака на сене» (1977)

Лопе де Вега был не только одним из самых плодовитых драматургов, но и одним из самых богатых. Его произведения очень высоко ценились и оплачивались соответственно. В последние годы жизни де Вега сумел скопить внушительное состояние, что среди писателей того времени было большой редкостью.

Были у Лопе де Вега и свои слабости. Он трижды женился и трижды становился вдовцом, при этом имел множество любовниц, неоднократно попадал в тюрьму и однажды был изгнан. Такая бурная жизнь даже привела к духовному кризису писателя. Переживая из-за такого количества разного рода прегрешений, Лопе де Вега решил поступить на службу святой инквизиции, чтобы как-то исправиться в лице церкви. В 1609 году испанская церковь даровала ему звание «добровольного слуги святейшей инквизиции». Были найдены сведенья, что в этой роли в 1623 году он даже руководил церемонией сожжения на костре одного францисканского монаха, заподозренного в ереси.

В Мадриде на улице, которая сейчас носит имя Мигеля де Сервантеса, автора «Дон Кихота», находится дом №11, в котором родился и прожил 22 года Лопе де Вега . Удивительно, что на соседней улице, которая носит имя уже де Вега, находится монастырь, где был похоронен Сервантес. Кстати, место погребения Лопе де Вега не сохранилось до наших дней. Он был похоронен в церкви святого Себастьяна, которая в 1937 году была взорвана фашистами.

Дом Лопе де Вега

Лопе де Вега умер 27 августа 1635 года. Поэта оплакивала вся страна, и его смерть превратилась во всенародный траур. Толпы поклонников де Вега собирались на улицах, сочиняли в его честь прощальные стихи, везде служили панихиды и читали надгробные речи. Таким был конец любимого поэта Испании.

Диана, графиня де Бельфор, поздно вечером войдя в залу своего неаполитанского дворца, застает там двух закутанных в плащи мужчин, которые при её появлении поспешно скрываются. Заинтригованная и разгневанная, Диана велит позвать дворецкого, но тот оправдывает свою неосведомленность тем, что рано лег спать. Тут возвращается один из слуг, Фабьо, которого Диана посылала вдогонку за виновниками переполоха, и сообщает, что видел одного из незваных гостей, когда тот, сбегая по лестнице, запустил в светильник шляпой. Диана подозревает, что то был один из её отвергнутых поклонников, подкупивший прислугу, и, боясь огласки, которая, согласно нравам XVII в., навлекла бы на её дом дурную славу, велит немедленно разбудить и прислать к ней всех женщин. После строгого допроса, учиненного камеристкам, крайне недовольным происходящим, но скрывающим свои чувства, графине удается выяснить, что таинственный посетитель - её секретарь Теодоро, влюбленный в камеристку Марселу и приходивший к ней на свидание. Хотя Марсела и опасается гнева хозяйки, она признается, что любит Теодоро, и под нажимом графини пересказывает некоторые из комплиментов, которыми её дарит возлюбленный. Узнав, что Марсела и Теодоро не прочь пожениться, Диана предлагает помочь молодым людям, поскольку к Марселе она очень привязана, а Теодоро вырос в доме графини и она о нем самого высокого мнения. Однако, оставшись одна, Диана вынуждена признаться самой себе, что красота, ум и обходительность Теодоро ей небезразличны и, будь он знатного рода, она бы не устояла перед достоинствами молодого человека. Диана старается подавить в себе недобрые завистливые чувства, однако мечты о Теодоро уже поселились в её сердце.

Тем временем Теодоро и его верный слуга Тристан обсуждают события прошедшей ночи. Перепуганный секретарь боится быть изгнанным из дома за свой роман с камеристкой, и Тристан подает ему мудрый совет забыть возлюбленную: делясь собственным житейским опытом, он предлагает хозяину почаще думать о её недостатках. Однако Теодоро решительно не видит в Марселе каких-либо изъянов. В этот момент входит Диана и обращается к Теодоро с просьбой составить черновик письма для одной её подруги, предлагая в качестве образца несколько строк, набросанных самой графиней. Смысл послания состоит в размышлениях о том, можно ли / «зажечься страстью, / видя страсть чужую, / и ревновать, / еще не полюбив». Графиня рассказывает Теодоро историю взаимоотношений своей подруги с этим человеком, в которой легко угадываются её отношения со своим секретарем.

Пока Теодоро сочиняет свой вариант письма, Диана старается выведать у Тристана, как проводит свободное время его хозяин, кем и насколько тот увлечен. Разговор этот прерывает приход маркиза Рикардо, давнего воздыхателя графини, тщетно добивающегося её руки. Но и на сей раз очаровательная графиня ловко уходит от прямого ответа, сославшись на затруднительность выбора между маркизом Рикардо и графом Федерико, другим своим верным поклонником. Тем временем Теодоро сочинил любовное послание для вымышленной подруги графини, которое, на взгляд Дианы, гораздо удачнее её собственного варианта. Сравнивая их, графиня проявляет несвойственную ей пылкость, и это наводит Теодоро на мысль, что Диана влюблена в него. Оставшись один, он некоторое время терзается сомнениями, но постепенно проникается уверенностью в том, что является предметом страсти своей хозяйки, и уже готов ответить на нее, но тут появляется Марсела, радостно сообщающая своему возлюбленному, что графиня обещала их поженить. Иллюзии Теодоро вмиг рассыпаются. Неожиданно вошедшая Диана застает Марселу и Теодоро в объятиях друг друга, но в ответ на благодарность молодого человека за великодушное решение пойти навстречу чувству двух любящих графиня раздраженно приказывает камеристке побыть взаперти, чтобы не подавать дурного примера другим служанкам. Оставшись наедине с Теодоро, Диана спрашивает своего секретаря, действительно ли он намерен жениться, и, услышав, что главное для него - угождать желаниям графини и что он вполне мог бы обойтись без Марселы, отчетливо дает понять Теодоро, что она его любит и что лишь сословные предрассудки мешают соединению их судеб.

Мечты заносят Теодоро высоко: он уже видит себя мужем графини, и любовная записка Марселы не просто оставляет его равнодушным, а вызывает раздражение. Особенно задевает молодого человека, что недавняя возлюбленная называет его «своим супругом». Это раздражение обрушивается на саму Марселу, которой удалось покинуть её импровизированную темницу. Между недавними влюбленными происходит бурное объяснение, за которым следует полный разрыв - излишне говорить, что его инициатором становится Теодоро. В отместку уязвленная Марсела начинает заигрывать с Фабьо, всячески понося при этом Теодоро.

Тем временем граф Федерико, дальний родственник Дианы, добивается её благосклонности с настойчивостью не меньшей, чем маркиз Рикардо. Встретившись у входа в храм, куда вошла Диана, оба воздыхателя решают напрямик спросить прекрасную графиню, кого из них двоих она предпочитает видеть своим мужем. Однако графиня ловко уходит от ответа, снова оставляя своих поклонников в неопределенности. Впрочем, она обращается к Теодоро за советом, кого из двоих ей следует предпочесть. На самом деле это, конечно, не более чем уловка, с помощью которой Диана, не связывая себя конкретными словами и обещаниями, хочет еще раз дать понять молодому человеку, сколь пылко он ею любим. Раздраженная почтительностью своего секретаря, не решающегося быть с ней полностью откровенным и страшащегося открыть ей свои чувства, Диана приказывает объявить, что выходит замуж за маркиза Рикардо. Теодоро, услышав об этом, тут же предпринимает попытку помириться с Марселой. Но обида девушки слишком велика, и Марсела не может простить бывшего возлюбленного, хотя продолжает любить его. Вмешательство Тристана, слуги и поверенного Теодоро, помогает преодолеть эту преграду - молодые люди мирятся. Этому немало способствует то, с какой горячностью отвергает Теодоро все ревнивые обвинения Марселю и как непочтительно отзывается он о графине Диане, которая, никем не замеченная, безмолвно присутствует при этой сцене. Возмущенная вероломством Теодоро, графиня, выйдя из своего укрытия, диктует секретарю письмо, смысл которого совершенно прозрачен: это резкий упрек простому человеку, заслужившему любовь знатной дамы и не сумевшему её оценить. Это недвусмысленное послание снова дает Теодоро повод отказаться от любви Марселы: он на ходу выдумывает, « что графиня решила выдать свою камеристку за Фабьо. И хотя обиде Марселы нет предела, смышленая девушка понимает, что все происходящее - следствие перемен в настроениях графини, которая и сама не решается насладиться любовью Теодоро, поскольку он человек простой, а она знатная дама, и не хочет уступить его Марселе. Тем временем появляется маркиз Рикардо, счастливый тем, что скоро сможет назвать Диану своей женой, однако графиня тут же охлаждает восторги пылкого жениха, объясняя, что произошло недоразумение: слуги просто неверно истолковали её теплые слова в адрес маркиза. И снова, в который раз, между Дианой и её секретарем происходит полное недомолвок объяснение, во время которого графиня резко указывает своему секретарю на разделяющую их пропасть. Тогда Теодоро говорит, что обожает Марселу, за что туг же получает пощечину.

Случайным свидетелем этой сцены становится граф Федерико, который за яростью Дианы угадывает совсем другое чувство. Граф посвящает в свое открытие маркиза Рикардо, и они замысливают найти наемного убийцу, чтобы избавиться от Теодоро. Выбор их падает на Тристана, слугу Теодоро, который за большое вознаграждение обещает избавить графа и маркиза от счастливого соперника. Узнав о подобном замысле, Теодоро решает уехать в Испанию, дабы спасти свою жизнь и вдали излечиться от любви к Диане. Графиня одобряет это решение, проклиная со слезами сословные предрассудки,.которые мешают ей соединить жизнь с любимым человеком.

Выход из положения находит Тристан. Узнав, что у одного из знатных людей города, графа Лудовико, двадцать лет назад пропал сын по имени Теодоро - он был послан на Мальту, но оказался в плену у мавров, - ловкий слуга решает выдать своего хозяина за исчезнувшего сына графа Лудовико. Переодевшись греком, он проникает под видом купца в дом графа - счастью престарелого Лудовико нет предела. Он тут же бросается в дом графини Дианы, чтобы обнять Теодоро, в котором без всяких колебаний тут же признает своего сына; Диана же счастлива всем объявить о своей любви. И хотя Теодоро честно признается графине, что своим неожиданным возвышением он обязан ловкости Тристана, Диана отказывается воспользоваться благородством Теодоро и тверда в своем намерении стать его женой. Счастью графа Лудовико нет предела: он не только нашел сына, но обрел и дочь. Марсела получает хорошее приданое, её выдают за Фабьо. Не остается забытым и Тристан: Диана обещает ему свою дружбу и покровительство, если он сохранит тайну возвышения Теодоро, сама же она больше никогда не будет собакой на сене.

Собака на сене

Лопе де Вега

Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Одна из самых известных комедий о любовном треугольнике. Прекрасная дворянка Диана даже помыслить не может, чтобы завязать отношения со своим секретарем Теодоро – простым юношей, в которого она, на удивление самой себе, влюбляется. Он же влюбляется в ее служанку Марселу, из-за чего Диана из ревности начинает любовную игру, не желая при этом сближаться с ним и открыто запрещая любить Марселу. Теодоро оказывается заложником игры сословных предрассудков.

Лопе де Вега

Собака на сене

Действующие лица

Диана – графиня де Бельфлор.

Теодоро – ее секретарь.

Марсела, Доротея, Анарда – ее служанки.

Фабьо – ее слуга.

Граф Федерико.

Граф Лудовико.

Маркиз Рикардо.

Тристан – слуга.

Леонидо – слуга.

Антонело – лакей.

Сельо – слуга.

Отавьо – дворецкий.

Действие происходит в Неаполе.

Действие первое

ЗАЛА ВО ДВОРЦЕ ГРАФИНИ

Явление первое

Теодоро и Тристан убегают.

Беги, Тристан! Скорей! Сюда!

Плачевней не было скандала!

Она, пожалуй, нас узнала?

Не знаю; думаю, что да.

Явление второе

Диана одна.

Эй, сударь! Слушайте! Назад!

Остановитесь на мгновенье!

Со мной – такое обращенье?

Вернитесь, эй, вам говорят!

Ола! Куда весь дом укрылся?

Ола! Где слуги? Ни души?

Не призрак же в ночной тиши,

Не образ сонный мне явился.

Ола! Все спят? Но как же быть?

Явление третье

Диана, Фабьо.

Как будто ваша милость звали?

Вся желчь моя могла б едва ли

Такую флегму растопить!

Беги скорее, дурень вялый, –

Ты это званье заслужил, –

Узнай сейчас же, кто тут был,

Кто выбежал из этой залы.

Из этой залы?

Ногами! Живо!

Узнай, кто он такой. Я жду.

Вот скверный случай, ай-ай-ай!

Явление четвертое

Диана, Отавьо.

Я, ваша милость, слышал вас,

Но мне не верилось, простите,

Что ваша милость так кричите

В такой неподходящий час.

Какой невиннейший ответ!

Уж больно рано вы ложитесь

И так прохладно шевелитесь,

Что просто силы с вами нет!

Чужие люди бродят ночью

По дому, входят без утайки

Почти что в комнату хозяйки

(Я эту наглость здесь воочью,

Отавьо, видела сама),

А вы, хранитель мой достойный,

Невозмутимы и спокойны,

Когда я тут схожу с ума!

Я, ваша милость, слышал вас,

Но мне не верилось, простите,

Что ваша милость так кричите

В такой неподходящий час.

Идите спать, а то вам вредно.

Да и не я совсем звала.

Сеньора…

Явление пятое

Те же и Фабьо.

Дивные дела!

Как ястреб, улетел бесследно.

Приметы ты видал?

Плащ с золотым шитьем?

Он вниз бежал…

Вам, господа,

Надеть бы юбки и корсеты!

Он сверзся с лестницы в два скока,

В светильню шляпой запустил,

Попал, светильню погасил,

Двор пересек в мгновенье ока,

Затем нырнул во мрак портала,

Там вынул шпагу и пошел.

Ты совершеннейший осел.

Что ж было делать?

Бить вас мало!

Догнать и заколоть на месте.

А вдруг почтенный человек?

Ведь это был бы срам навек

И умаленье вашей чести.

Почтенный человек? Вот тоже!

Да разве мало здесь у нас

Таких, кому увидеть вас

Одним глазком – всего дороже?

Ведь тысячи сеньоров жадно

Мечтают лишь о браке с вами

И слепы от любви! Вы сами

Сказали: он одет нарядно,

И Фабьо видел, как поспешно

Он пламя шляпой притушил.

Быть может, правда, это был

Сеньор, влюбленный безутешно,

Который щедрою рукой

Купил мою прислугу? Чудно!

Честней найти прислугу трудно!

Я буду знать, кто он такой.

Он в шляпе с перьями промчался.

Она на лестнице.

(К Фабьо.)

Не мямли,

Сходи за ней.

Да шляпа там ли?

А где же? Вот дурак сыскался!

Ведь он, когда ее швырял,

Не поднимал ее при этом.

Сеньора! Я схожу за светом.

Явление шестое

Диана, Отавьо.

Нет, если кто-то помогал,

Виновных я без сожаленья

Всех прогоню.

И поделом:

Вы людям поручили дом,

А вам такие огорченья.

И все ж, хоть это неучтивость,

Когда вы так раздражены,

Касаться этой стороны,

А только ваша же строптивость

И нежеланье выйти замуж

Всем этим выходкам виной,

Когда с отчаянья иной,

Что предпринять, не знает сам уж.

Вам что же, случаи известны?

Известно только то, что вы,

Как утверждает суд молвы,

Недостижимы и прелестны.

Притом и вотчина Бельфлор

Лишает очень многих сна.

Явление седьмое

Те же и Фабьо.

Сеньора! Шляпа найдена.

Не шляпа, а один позор.

Покажи, что это?

Та, что он швырнул. Она же.

Трудно встретить гаже.

Может быть, ему идет.

Ты нашел вот эту шляпу?

Стал бы говорить я вздор!

Ну и перья!

В сундуки нацелил лапу.

Шляпа вора, это верно.

Ты меня сведешь с ума.

Я же видела сама:

Столько перьев, непомерно!

Перья-то куда же делись?

Как он в пламя запустил,

Он их, видно, подпалил;

Сразу паклей загорелись.

Ведь Икар спалил крыла,

Взвившись к солнцу в бездне синей,

И погиб в морской пучине.

Та же штука здесь была.

Солнцем был огонь светильни,

А Икаром – шляпа; вмиг

Перья пламень и обстриг.

Вот вам: прямо из красильни.

Право, не до шуток, Фабьо.

Много и без них забот.

Ну, разгадка подождет.

Как так подождет, Отавьо?

Спать идите. Утром рано

Все успеете узнать.

Нет, и я не лягу спать,

Если только я – Диана,

Не разведав, чья вина.

(К Фабьо.)

Женщин всех сюда пришлите.

Фабьо уходит.

Явление восьмое

Диана, Отавьо.

Ночь во что вы превратите!

Мне, Отавьо, не до сна.

Разве тут уснуть возможно?

Кто был в доме у меня?

Лучше бы, дождавшись дня,

Все разведать осторожно.

А пока – нужнее сон.

Пусть для вас он будет сладок:

Засыпать среди загадок –

Высшей мудрости закон.

Явление девятое

Те же, Фабьо, Марсела, Доротея и Анарда.

Вот эти, может быть, помогут.

А остальные спят давно

Блаженным сном и все равно.

Знать толком ничего не могут.

Но камеристки не легли

И перед вами в полном сборе.

Анарда (в сторону)

В ночную пору грозно море;

Я бурю чувствую вдали.

Прикажете нам выйти?

Уйдите оба.

Фабьо(к Отавьо, тихо)

Разгулялась!

Допрос честь-честью!

Помешалась.

И мне не верит. Вот беда!

Отавьо и Фабьо уходят.

Явление десятое

Диана, Марсела, Доротея, Анарда.

Пусть Доротея подойдет.

Что госпожа моя желает?

Скажи: кто чаще всех гуляет

Поблизости моих ворот?

Маркиз Рикардо ходит мимо,

Граф Парис тоже невзначай.

Святую правду отвечай.

Ты знаешь, я неумолима

В негодовании моем.

От вас мне нечего таить.

С кем им случалось говорить?

Когда бы

Страница 2 из 5

вы меня живьем

На тысяче огней палили,

Скажу: не помню, чтоб хоть раз

Они с кем-либо, кроме вас,

Из здесь живущих говорили.

А письма были ненароком?

Пажи являлися сюда?

Отойди туда.

Марсела(Анарде, тихо)

Как на суде!

И на жестоком!

Анарда, ты!

Что вам угодно?

Какой мужчина был сейчас…

В этой зале. Вас

Я знаю всех, и превосходно.

Кто ввел его, чтоб он тайком

Меня увидел? Кто продался?

Сеньора! Верьте, не рождался

Столь дерзкий замысел ни в ком.

Мужчину привести сюда,

Чтоб вас он мог тайком увидеть, –

Такой изменой вас обидеть

Мы не могли бы никогда!

Нет, нет, вы к нам несправедливы.

Я вправе думать вот о чем, –

Когда слова твои правдивы:

Не приходил ли он, быть может,

Из горничных к кому-нибудь?

Чтоб мирно вы могли уснуть, –

Раз этот случай вас тревожит, –

Я буду искренней и смелой

И все скажу, по долгу службы,

Хоть это будет против дружбы,

Которая у нас с Марселой.

Она в кого-то влюблена,

И он успел в нее влюбиться.

Но кто он – не могу добиться.

Теперь ты все сказать должна:

Раз ты призналась в главной части,

Скрывать остаток смысла нет.

Ах, госпожа, чужой секрет

Мучительнее всех несчастий!

Я – женщина. Вам мало знать,

Чтобы забыть об этом деле,

Что кто-то приходил к Марселе?

Вы можете спокойно спать:

У них пока одни слова

И только самое начало.

Я слуг подлее не встречала!

Хорошая пойдет молва

О молодой вдове! Ну, бойтесь!

Клянусь спасеньем ваших душ,

Когда бы мой покойный муж,

Ваша милость, успокойтесь:

Ведь тот, с кем видится она,

Совсем не посторонний дому,

И ваша милость попустому

Себя тревожить не должна.

Так это кто-нибудь из слуг?

Да, госпожа.

Мой секретарь?

Да. Вот как скоро

Я ваш рассеяла испуг.

Побудь, Анарда, в стороне.

Не обходитесь с нею строго.

Диана(в сторону)

Я успокоилась немного,

Узнав, что это не ко мне.

Госпожа…

Послушай.

Что вам угодно?

(В сторону.)

Грудь трепещет!

И это я тебе вверяла

И честь мою и помышленья?

Что про меня вам насказали?

Ведь вы же знаете, что верность

Я соблюдаю вам во всем.

Ты – верность?

В чем моя измена?

Иль не измена – в этом доме,

В моих стенах, встречаться с кем-то

И тайно с ним вести беседы?

Я с Теодоро где ни встречусь,

Он тут же мне наговорит

Две дюжины словечек нежных.

Две дюжины? Клянусь, недурно!

Как видно, год благословенный,

Раз дюжинами продают их.

Ну, словом, входит ли он в двери

Или выходит, все, что в мыслях,

Он тотчас же устам доверит.

Доверит? Странный оборот.

И что ж он говорит?

Я и не вспомню.

Постарайся.

То скажет так: «Мне нет спасенья,

Я гибну из-за этих глаз».

То скажет: «В них – мое блаженство;

Сегодня я не мог уснуть

И, изнывая страстью, бредил

Твоею красотой». Однажды

Просил мой волос, чтобы в сердце

Связать любовные желанья

И обуздать воображенье.

Но почему вас занимает

Весь этот вздор?

По крайней мере

Тебя он радует?

Не мучит.

Ведь Теодоро, несомненно,

Свою любовь решил направить

К такой прямой и честной цели,

Как та, чтобы на мне жениться.

Ну что же, цели нет честнее,

Чем цель такая, у любви.

Я бы могла помочь вам в этом.

Какое это будет счастье!

Я вам сознаюсь откровенно, –

Раз вы и в гневе так добры

И так великодушны сердцем, –

Что я люблю его ужасно;

Я молодого человека

Благоразумней, даровитей,

Чувствительнее и скромнее

Не знаю в городе у нас.

В его талантах и уменье

Я убеждаюсь ежедневно.

Большая разница, поверьте,

Когда для вас он пишет письма

По всем законам этикета

Или когда свободным слогом

Он с вами сладостно и нежно

Ведет влюбленный разговор.

Я не намерена, Марсела,

Чинить препятствий вашей свадьбе,

Когда тому настанет время,

Но и себя мне должно помнить,

Не поступаясь личной честью

И древним именем моим.

Поэтому совсем не дело,

Чтоб вы встречались в этом доме.

(В сторону.)

Хочу дать выход раздраженью.

Но так как все об этом знают,

Ты можешь, только посекретней,

С ним продолжать свою любовь,

А я, при случае, всецело

Берусь обоим вам помочь.

Ведь Теодоро мне известен,

Он вырос в доме у меня.

К тебе же, милая Марсела,

Мою привязанность ты знаешь

И родственное отношенье.

У ваших ног созданье ваше.

Целую их смиренно.

Пусть все уйдут.

Анарда(Марселе, тихо)

Ну, что же было?

Был гнев, но для меня полезный.

Она узнала твой секрет?

Причем узнала, что он честный.

Марсела, Доротея и Анарда делают графине три реверанса и уходят.

Явление одиннадцатое

Диана одна.

Я столько раз невольно замечала,

Как Теодоро мил, красив, умен,

Что если бы он знатным был рожден,

Я бы его иначе отличала.

Сильней любви в природе нет начала.

Но честь моя – верховный мой закон;

Я чту мой сан, и не допустит он,

Чтоб я подобным мыслям отвечала.

Но зависть остается в глубине.

Чужим добром нетрудно соблазниться,

А тут оно заманчиво вдвойне.

О, если бы судьбе преобразиться,

Так, чтобы он подняться мог ко мне,

Или чтоб я могла к нему спуститься!

Явление двенадцатое

Теодоро, Тристан.

Я эту ночь провел без сна.

Немудрено, что вы не спали:

Ведь вы же начисто пропали,

Коли дознается она.

Я говорил вам: «Обождите,

Пусть ляжет спать». Вы не хотели.

Любовь стремится прямо к цели.

Стреляете – и не глядите.

Кто ловок, попадет всегда.

Кто ловок, различает ясно,

Что пустяки, а что опасно.

Так я открыт?

И нет и да;

Прямых, конечно, нет улик,

Но в подозрение вы великом.

Когда за нами с громким криком

Погнался Фабьо, – лишний миг,

И я в него вонзил бы шпагу.

Ведь как я ловко запустил

В светильню шляпой!

Когда бы он пошел вперед,

Он пал бы мертвым и не пикнул.

Я на ходу светильне крикнул:

«Скажи, что был чужой народ».

Она ответила: «Ты лжец».

Тогда я шляпу снял – и хлоп,

В отместку ей.

Я лягу в гроб

Вам всегда конец,

Влюбленным! В вечном сокрушенье,

А сам упитан и румян.

Но что же делать мне, Тристан,

В таком опасном положенье?

Да перестать любить Марселу.

Графиня наша так горда,

Что стоит ей узнать – беда!

И хитрость не поможет делу:

Сюда вам не вернуться вновь.

Забыть! Какой совет жестокий!

Берите у меня уроки,

И вы забудете любовь.

Что за безумье! Никогда!

Все можно

Страница 3 из 5

одолеть искусством.

Хотите знать, как с вашим чувством

Покончить раз и навсегда?

Во-первых, нужно безотложно

Принять решенье позабыть

И твердо знать, что воскресить

Волненья сердца невозможно;

Затем, что, если дать надежде

Хотя б лазейку, с новой силой

Проснется слабость к вашей милой,

И все останется, как прежде.

Скажите, почему не может

Мужчина женщину забыть?

Да потому, что тянет нить

И что его надежда гложет.

Он должен возыметь решенье

О ней не думать никогда

И этим раз и навсегда

Остановить воображенье.

Ведь вы видали на часах:

Когда раскрутится цепочка,

Колесики замрут – и точка.

Вот точно так же и в сердцах

Мы наблюдаем остановку,

Когда надежду раскрутить.

Но память нас начнет язвить,

Что час – придумывать уловку,

И чувство будет с каждым разом

Все ярче оживать, поверь.

Да, чувство – это хищный зверь,

Вцепившийся когтями в разум,

Как говорит стихотворенье

Того – испанского – поэта;

Но есть приемчик и на это,

Чтоб истребить воображенье.

Вспоминая недостатки,

Не прелести. Чтоб позабыть,

Старайтесь в памяти носить

Ее изъян, и самый гадкий.

В вас не должна рождать тоски

Нарядно-стройная персона,

Когда она на вас с балкона

Глядит, взмостясь на каблучки.

Все это так, архитектура.

Один мудрец учил народ,

Что половиной всех красот

Портным обязана натура.

Представьте вашу чаровницу,

Чтоб обольщенье побороть,

Как истязающего плоть,

Которого везут в больницу.

Ее себе рисуйте так,

А не в фалборочках и складках;

Поверьте, мысль о недостатках

Целительней, чем всякий злак.

Ведь ежели припомнишь вид

Иного мерзкого предмета,

На целый месяц пакость эта

Вам отбивает аппетит.

Вот и старайтесь вновь и вновь

Припоминать ее изъяны;

Утихнет боль сердечной раны,

И улетучится любовь.

Какой невежественный лекарь!

Какое грубое знахарство!

Чего и ждать, когда лекарство

Изготовлял такой аптекарь!

Твоя стряпня – для деревенщин.

Ты – коновал и шарлатан,

Мужик и неуч. Я, Тристан,

Себе не так рисую женщин.

Нет, для меня они кристальны,

Они прозрачны, как стекло.

Стекло, и ломкое зело,

Как учит опыт нас печальный.

Когда вам трудно одному,

Я вам помочь берусь свободно;

Мое лекарство превосходно

Мне послужило самому.

Однажды – чтоб меня повесить! –

Я был влюблен, вот с этой рожей,

В охапку лжи с атласной кожей,

Лет от рожденья – пятью десять.

Сверх прочих тысяч недостатков

Она владела животом,

Где б уместился, и притом

Оставив место для придатков,

Любой архив, какой угодно;

В нее, друг друга не тесня,

Как в деревянного коня,

Сто греков влезли бы свободно.

Слыхали вы – в одном селе

Стоял орешник вековой,

Где обитал мастеровой

С женой и детками в дупле,

И то просторно было слишком.

Вот так же приютить могло

И это пузо, как дупло,

Ткача со всем его домишком.

Ее забыть хотел я страстно

(Давно уж время подошло).

И что же? Память, как назло,

Мне подносила ежечасно

То снег, то мел, то мрамор хрупкий,

Левкои, лилии, жасмин

И преогромный балдахин,

Носивший имя нижней юбки.

Я чах на одиноком ложе.

Но я решил не пасть в борьбе

И начал рисовать себе

Все то, что на нее похоже:

Корзины рыночных торговок,

Баулы с почтой, сундуки,

Вьюки, дорожные мешки,

Где и тюфяк, и подголовок.

И словно бы я молвил: сгинь! –

Любовь преобразилась в злобу,

И я забыл сию утробу

На веки вечные – аминь!

А ведь у этой душегубки

Любая складка (я не вру!)

Могла укрыть в своем жиру

Четыре пестика для ступки.

Но где же я изъян найду?

В Марселе места нет изъяну.

Я забывать ее не стану.

Что ж, кличьте на себя беду

И шествуйте стезей гордыни.

Но ведь она же так мила!

Вам от любви сгореть дотла

Милее милостей графини.

Явление тринадцатое

Те же и Диана.

А, Теодоро здесь?

Теодоро(в сторону)

Я ваш слуга, сеньора.

Тристан(в сторону)

По оглашенье приговора

Мы вылетаем в три окна.

Явление четырнадцатое

Теодоро, Диана.

Меня одна моя подруга,

Боясь не справиться сама,

Просила черновик письма

Составить ей. Плоха услуга,

Когда я ровно ничего

В делах любви не понимаю,

А вы напишете, я знаю,

Гораздо лучше моего.

Прочтите, вот.

Когда вы сами

Писали вашею рукой,

Была бы дерзкой и пустой

Попытка состязаться с вами.

Не глядя, я прошу, сеньора,

Послать письмо таким, как есть.

Прочтите.

Я готов прочесть,

Но не для строгого разбора,

А чтоб узнать любовный слог;

Я в нем вовек не упражнялся.

Любить я не решался,

Осилить робости не мог.

Я из застенчивых людей.

Вы потому и на прогулках

Крадетесь в темных закоулках,

Плащом закрывшись до бровей?

Закрывшись? Я? Где и когда?

Вас встретил в облике таком

Сегодня ночью мажордом,

Но он узнал вас без труда.

Ах, это мы на склоне дня

Шутили с Фабьо; мы подчас

Заводим тысячи проказ.

Или то меня

Чернит завистник неизвестный.

Или ревнует кто-нибудь.

Я хочу взглянуть,

Как блещет гений ваш чудесный.

«Зажечься страстью, видя страсть чужую,

И ревновать, еще не полюбив, –

Хоть бог любви хитер и прихотлив,

Он редко хитрость измышлял такую.

Я потому люблю, что я ревную,

Терзаясь тем, что рок несправедлив:

Ведь я красивей, а, меня забыв,

Он нежным счастьем наградил другую.

Я в страхе и в сомненье дни влачу,

Ревную без любви, но ясно знаю:

Хочу любить, любви в ответ хочу.

Не защищаюсь и не уступаю;

Быть понятой мечтаю и молчу.

Поймет ли кто? Себя я понимаю».

Что скажете?

Что если здесь

Все это передано верно,

То лучше написать нельзя.

Но только я в недоуменье:

Я не слыхал, чтобы любовь

Могла от ревности зажечься.

Родится ревность от любви.

Я думаю, что даме этой

Приятно было с ним встречаться,

Но страсть не загоралась в сердце;

И, лишь когда она узнала,

Что он другую любит, ревность

Зажгла в ней и любовь и страсть.

Возможно это?

Да, конечно.

Но и для ревности, сеньора,

Уже имелось побужденье,

И то была любовь; причина

Не может проистечь от следствий,

Она рождает их сама.

Не знаю; только дама эта

Не больше чем весьма охотно

Встречалась с этим человеком;

Но чуть увидела она,

Что он другую любит нежно,

Толпа неистовых желаний

Пресекла ей дорогу чести,

Похитив у ее души

Все те благие помышленья,

С которыми она жила.

Письмо написано прелестно.

Я состязаться не дерзну.

Попробуйте.

Нет, я не смею.

И все-таки я вас прошу.

Сеньора, вы хотите этим

Изобличить мою ничтожность.

Я жду. Вернитесь поскорее.

Поди сюда, Тристан!

Явление пятнадцатое

Диана, Тристан.

Спешу услышать повеленья,

Хоть и стыжусь своих штанов;

Ваш секретарь,

Страница 4 из 5

мой благодетель,

Уже давненько на мели.

А плохо, если кавальеро

Лакея держит замухрышкой:

Лакей – и зеркало, и свечка,

И балдахин для господина,

И это забывать невместно.

Мудрец сказал: когда сеньор

Сидит верхом, то мы – ступени,

Затем что до его лица

По нашему восходят телу.

Он в средствах, видимо, стеснен.

Что ж, он играет?

Вот уж если б!

Ведь кто играет, тот всегда

Возьмет свое то с тех, то с этих.

Бывало, всякий царь учился

Какому-нибудь рукоделью,

Чтоб, если на войне иль в море

Он потеряет королевство,

Уметь чем прокормить себя.

Счастливец тот, кто с малолетства

Обучен хорошо играть!

Игра, когда сидишь без денег,

Есть благородное искусство

Легко добыть на прокормленье.

Иной великий живописец,

Упорно изощряя гений,

Портрет напишет, как живой,

Чтобы услышать от невежды,

Что он не стоит трех эскудо;

А игроку сказать лишь этак:

«Иду!» – и если повезло,

Глядишь – и взял все сто процентов.

Он, словом, не игрок?

Он робок.

Он вместо этого, наверно,

Любовью занят.

Он? Любовью?

Вот шутка! Это лед чистейший.

Однако человек, как он,

Изящный, холостой, любезный,

Не может не таить в душе

Какого-нибудь увлеченья.

Мне вверены ячмень и сено,

Я не ношу записок нежных.

Весь день он тут, у вас на службе,

Ему и времени-то нету.

А вечером он не выходит?

Я не хожу с ним: изувечен –

Нога разбита у меня.

Как так, Тристан?

Могу ответить,

Как плохо вышедшие замуж,

Когда у них лицо пестреет

От синяков, что расписала

На нем супружеская ревность:

Скатился с лестницы, сеньора.

Скатился?

И весьма почтенно:

Все ребрами пересчитал

Ступеньки.

Что же, и за дело,

Тристан. С чего это ты вдруг

В светильню шляпой вздумал метить?

Тристан(в сторону)

А ну тебя! Вот черт возьми!

Ей вся история известна.

Что ж ты молчишь?

Стараюсь вспомнить

Когда, бишь, я упал… Да, верно:

Сегодня ночью здесь кружили

Нетопыри, в окно влетели;

Я шляпой начал в них кидать;

Один пронесся мимо света,

И я, швырнув в него, попал

В светильню и при этом деле

Сорвался с лестницы и вниз

По всем проехался ступеням.

Придумано великолепно.

А знаешь, старые рецепты

Считают кровь нетопырей

Испытанным и верным средством

Для выведения волос.

Пущу им кровь: тогда, поверь мне,

Хватая случай за вихры,

Ты промахнешься, мой любезный.

Тристан(в сторону)

Ей-богу, дело вышло скверно.

Бывает, мы в светильню метим,

А попадаем мы в тюрьму.

Диана(в сторону)

Я все-таки в большом волненье!

Явление шестнадцатое

Те же и Фабьо.

Пожаловал маркиз Рикардо!

Скорее пододвиньте кресла.

Фабьо и Тристан уходят.

Явление семнадцатое

Диана, маркиз Рикардо, Сельо.

С тревогой в сердце, с мукой безответной,

Которая всегда в груди живет

У тех, кто к цели близится заветной,

Меня любовь, Диана, к вам влечет.

Я снова здесь, хотя, быть может, тщетной

Мою мечту соперник назовет,

Который, грезой сладостной обвеян,

Не столь вам предан, сколь самонадеян.

Вы так красивы, что, взглянув на вас,

Я убежден, что вы благополучны.

У женщины – как опыт учит нас –

Здоровье с красотою неразлучны.

Вы свежестью так радуете глаз,

Что лишь невежда, лишь глупец докучный,

Который до рассудка не дорос,

Вам о здоровье задал бы вопрос.

Итак, что вы благополучны, зная

По вашим восхитительным чертам,

Хочу узнать, сеньора дорогая,

Насколько я благополучен сам.

Сеньор маркиз! Вы лишний раз, блистая,

Образчик вкуса подаете нам.

Но стоит ли такого славословья

Обычный вид покоя и здоровья?

А что до вас, – мне кажется, не я

Благополучию вашему хозяин.

Вы знаете, верна любовь моя,

И образ ваш в душе моей изваян.

Давно согласна ваша вся семья,

Чтоб наш союз был нерушимо спаян,

И неизвестен только ваш ответ.

Лишь он решит, я счастлив или нет.

Когда бы я, взамен моих владений,

Которыми я славен и богат,

Владел землей от взморий, чуждых тени,

До алых царств, где клонится закат,

И золотом, кумиром поколений,

И перлами, которые струят

Ресницы звезд, и кладами востока,

Пути морей взбраздившими широко,

Я положил бы их у ваших ног.

Не сомневайтесь; вдохновленный вами,

Мой дерзкий путь бесстрашно бы пролег

Туда, где день не озарен лучами;

Я бы попрал, средь бури и тревог,

Пустыни волн дубовыми стопами,

Чтобы достигнуть до полярных скал.

Куда вовек смельчак не проникал.

Я уважаю ваше благородство,

Я верю вам, признанью сердца вняв.

У наших мыслей есть, быть может, сходство.

Но я не знаю, как посмотрит граф.

Ему в одном дарю я превосходство:

Граф Федерико ловок и лукав.

Но я надеюсь: суд ваш будет правый,

Вы ослепите этот взгляд лукавый.

Явление восемнадцатое

Те же и Теодоро.

Пусть ваша милость взглянет и решит.

Вы заняты, а я ничьих доселе

Не крал минут.

Нас время не теснит.

Я в Рим пишу письмо.

Всего тяжеле

В почтовый день растянутый визит.

Вы очень милы.

Если б в самом деле!

(К Сельо, тихо.)

Ну, Сельо, что ты скажешь?

Ваш страстный пыл вознаградит сполна.

Маркиз Рикардо и Сельо уходят.

Явление девятнадцатое

Диана, Теодоро.

Написали?

Да, причем

Вышло плохо, – видно сразу.

Я работал по приказу.

Покажите.

«Кто любит вслед чужой любви, тот жаден,

В нем завистью зажжен сердечный пыл;

Кто сам себе блаженство не сулил,

К чужому счастью остается хладен.

Но если наш возлюбленный украден

Соперницей – скрывать любовь нет сил;

Как кровь к лицу из потаенных жил,

Призыв к устам стремится, беспощаден.

Но я молчу, чтоб низость высоту

Не оскорбила. Я остановился,

Не преступив заветную черту.

И без того довольно я открылся;

Забыть о счастье я мудрей сочту,

Иначе могут счесть, что я забылся».

Вы, право, всех затмите скоро!

Вы надо мной смеетесь?

Скажите правду.

Мой ответ:

Вы победили, Теодоро.

Увы, я вижу – есть причина,

Чтоб я забыл покой и сон:

Слугу не терпят, если он

Кой в чем искусней господина.

Один король сказал вельможе:

«Я озабочен, и весьма.

Я сочинил проект письма;

Прошу вас, сочините тоже.

Что будет лучше, я пошлю».

Вельможа бедный постарался,

И текст письма ему удался,

Как не удался королю.

Увидев, что его письму

Властитель отдал предпочтенье,

Он погрузился в размышленье,

Шагая к дому своему.

«Бежим скорей, – сказал он сыну, –

Меня ужасный ждет конец».

Сын попросил, чтобы отец

Хотя бы объяснил причину.

«Король узнал, – сказал вельможа, –

Что я искуснее, чем он».

Вот я, сеньора, и смущен:

Моя история похожа.

О нет, и если приз назначен

Бесспорно вашему письму,

То это только потому,

Что этот отклик так удачен.

Похвал назад я не беру,

Но я при этом не сказала,

Что я отныне потеряла

Доверье

Страница 5 из 5

к моему перу.

Хотя, как женщина, конечно,

Я рассуждаю наобум,

И мой несовершенный ум

Судить не может безупречно.

Но вот плохое выраженье:

«Молчу, чтоб низость высоту

Не оскорбила». Я прочту

Вам небольшое наставленье:

Любовью оскорбить нельзя,

Кто б ни был тот, кто грезит счастьем;

Нас оскорбляют безучастьем.

Любовь – опасная стезя.

Мы помним участь Фаэтона

И крыл Икара тщетный взмах:

Один на золотых конях

С крутого сброшен небосклона,

Другого солнце опалило

И свергло на морское дно.

Будь солнце женщиной, оно

Едва ли так бы поступило.

Любовь – упорство до конца;

Ища вниманья знатной дамы,

Усердны будьте и упрямы:

Не камни – женские сердца.

Письмо я уношу с собой;

Мне перечесть его охота.

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/lope-de-vega/sobaka-na-sene/?lfrom=279785000) на ЛитРес.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Собака на сене Лопе де Вега

(Пока оценок нет)

Название: Собака на сене
Автор: Лопе де Вега
Год: 1616
Жанр: Драматургия, Европейская старинная литература, Зарубежная драматургия, Зарубежная старинная литература

О книге «Собака на сене» Лопе де Вега

Драматург Лопе де Вега считается золотым наследием испанской литературы 17 века. Он уже в 22 года имел славу и популярность в литературных кругах Испании благодаря своему таланту.

Лопе де Вега прожил бурную, богатую на любовные приключения и одновременно богатую на трагические события, жизнь. Но тяжелая судьба не сломила его дух, не заставила потерять интерес к жизни. Он создавал свои произведения до самой смерти. Одним из них является комедия «Собака на сене». Если ранние труды писателя призывали к патриотизму и он хотел благодаря им прославиться, то эта книга написана на закате жизни автора и уже является ироническим произведением, в котором он заставляет читателей смеяться над жизненными ситуациями, которые в то время выглядели просто нелепо и смешно, в которые и попадали герои произведения.

Книга Лопе де Вега «Собака на сене» — это одно из лучших произведений автора в стиле «придворной комедии».

В этом труде повествуется о жизни аристократии Испании, об отношениях между господами-аристократами и их слугами, а также о любви, которая появляется, как ни странно, из ревности. Также комедия полна интриг и веселых ситуаций. А во всем этом может разобраться только слуга главного героя, который решает все проблемы и приводит своего господина к счастливому бракосочетанию.

В комедии «Собака на сене» повествование идет о прекрасной аристократке Диане, которая влюблена в своего секретаря Теодоро. Причем влюблена она в него именно из-за ревности. Сама же она не позволяет любить себя своему секретарю, но и не позволяет ему любить служанку Марселу. Вся причина этой нелепой ситуации – в сословии. Аристократка не может любить простого, незнатного человека по законам того времени. И, конечно, наоборот – незнатный человек не может стать мужем аристократки. Собака, сидя на сене, его не ест, но и никого к нему не подпускает. Именно так и поступает Диана. Но, к счастью, благодаря очень хитрому слуге Тристану все разрешается с благоприятным исходом для влюбленных.

В книге «Собака на сене» Лопе де Вега Тристан является разумным персонажем, который умеет мыслить и находить выход из любых ситуаций. Следить за его действиями очень интересно и увлекательно. Образ хитрого слуги-пройдохи очень ярко здесь выражен. Слуга и является главным интриганом, но при этом он трезво и умно мыслит, что не скажешь о других персонажах. Тристан откровенно насмехается над любовными страданиями Дианы и Теодоро. Любовь способны познать все – и богатые, и бедные. И именно любовь стирает все границы между сословиями.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Собака на сене» Лопе де Вега в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Собака на сене» Лопе де Вега

Будь он кузен, будь он знакомый,
пока мужчина не влюблен
свободно к даме входит он,
и запросто и на приемы.
Но стоит лишь ему влюбиться
он реже посещает дом.
Он… Он даже говорит с трудом.
Он робок, он всего боится.

Ах если б можно, если б можно было,
Чтоб сердце самовольно разлюбило.
Увы, оно лишилось власти,
Подчинено любовной страсти.

Любовь, зачем ты мучаешь меня,
Ведь я забыть тебя была готова,
Зачем же тень твоя приходит снова
Жестокой болью душу мне казня?

Любовью оскорбить нельзя,
Кто б ни был тот, кто грезит счастьем;
Нас оскорбляют безучастьем.

Как трудно сделать вид, что влюблена,
Как трудно позабыть любовь былую…
Чем я усердней мысль о ней бичую,
Тем всё живее в памяти она.

Как признаются в нежной страсти
мужчины женщинам?
Как всякий, кто обожает и вздыхает.
Приукрашая сотней врак одну
сомнительную правду.

Когда любовь переступает в бесстыдство,
то уже ничто не оградит ее от кары.

Итак, осиротели, значит,
Покрылись тьмой мои глаза!
И все же просится слеза:
Кто мало видел, много плачет.
Глаза, вот это вам расплата
За то, что изливали свет
На недостойный вас предмет.

Скачать бесплатно книгу «Собака на сене» Лопе де Вега

(Фрагмент)

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

Лопе Феликс де Вега Карпио
Собака на сене
Действующие лица

Диана, графиня де Бельфлор.
Теодоро, ее секретарь.
Марсела
Доротея } ее служанки.
Анарда
Отавьо, ее мажордом.
Фабьо, ее слуга.
Граф Федерико.
Граф Лудовико.
Маркиз Рикардо.
Тристан, лакей.
Леонидо, слуга.
Антонело, лакей.
Фурьо.
Лирано.
Сельо, слуга.
Камило.
Паж.
Действие происходит в Неаполе.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Зала во дворце графини.
Явление первое

Теодоро и Тристан, убегая.

Теодоро
Беги, Тристан! Скорей! Сюда!

Тристан
Плачевней не было скандала!

Теодоро
Она, пожалуй, нас узнала?

Тристан
Не знаю; думаю, что да.

Явление второе

Диана
Эй, сударь! Слушайте! Назад!
Остановитесь на мгновенье!
Со мной – такое обращенье?
Вернитесь, эй, вам говорят!
Хола! Куда весь дом укрылся?
Хола! Где слуги? Ни души?
Не призрак же в ночной тиши,
Не образ сонный мне явился.
Хола! Все спят? Но как же быть?

Явление третье

Фабьо, Диана.

Фабьо
Как будто ваша милость звали?

Диана
Вся желчь моя могла б едва ли
Такую флегму растопить!
Беги скорее, дурень вялый, –
Ты это званье заслужил, –
Узнай сейчас же, кто тут был,
Кто выбежал из этой залы

Фабьо
Из этой залы?

Диана
Отвечай
Ногами! Живо!

Фабьо
Я иду.

Диана
Узнай, кто он такой. Я жду.

Фабьо
Вот скверный случай, ай, ай, ай!
(Уходит.)

Явление четвертое

Отавьо, Диана.

Отавьо
Я, ваша милость, слышал вас,
Но мне не верилось, простите,
Что ваша милость так кричите
В такой неподходящий час.

Диана
Какой невиннейший ответ!
Уж больно рано вы ложитесь
И так прохладно шевелитесь,
Что просто силы с вами нет!
Чужие люди бродят ночью
По дому, входят без утайки
Почти что в комнату хозяйки
(Я эту наглость здесь воочью,
Отавьо, видела сама.)
А вы, хранитель мой достойный,
Невозмутимы и спокойны,
Когда я тут схожу с ума!

Отавьо
Я, ваша милость, слышал вас,
Но мне не верилось, простите,
Что ваша милость так кричите
В такой неподходящий час.

Диана
Идите спать, а то вам вредно.
Да и не я совсем звала.

Отавьо
Сеньора…

Явление пятое

Фабьо. Те же.

Фабьо
Дивные дела!
Как ястреб, улетел бесследно.

Диана
Приметы ты видал?

Фабьо
Приметы?

Диана
Плащ с золотым шитьем?

Фабьо
Когда
Он вниз бежал…

Диана
Вам, господа,
Надеть бы юбки и корсеты!

Фабьо
Он сверзся с лестницы в два скока,
В светильню шляпой запустил,
Попал, светильню погасил,
Двор пересек в мгновенье ока,
Затем нырнул во мрак портала,
Там вынул шпагу и пошел.

Диана
Ты совершеннейший осел.

Фабьо
Что ж было делать?

Диана
Бить вас мало!
Догнать и заколоть на месте.

Отавьо
А вдруг почтенный человек?
Ведь это был бы срам навек
И умаленье вашей чести.

Диана
Почтенный человек? Вот тоже!

Отавьо
Да разве мало здесь у нас
Таких, кому увидеть вас
Одним глазком – всего дороже?
Ведь тысячи сеньоров жадно
Мечтают лишь о браке с вами
И слепы от любви! Вы сами
Сказали: он одет нарядно,
И Фабьо видел, как поспешно
Он пламя шляпой притушил.

Диана
Быть может, правда, это был
Сеньор, влюбленный безутешно,
Который щедрою рукой
Купил мою прислугу? Чудно!
Честней найти прислугу трудно!
Я буду знать, кто он такой.
Он в шляпе с перьями промчался.
Она на лестнице.
(К Фабьо.)
Не мямли.
Сходи за ней.

Фабьо
Да шляпа там ли?

Диана
А где же? Вот дурак сыскался!
Ведь он, когда ее швырял,
Не поднимал ее при этом.

Фабьо
Сеньора, я схожу за светом.
(Уходит.)

Явление шестое

Диана, Отавьо.

Диана
Нет, если кто-то помогал,
Виновных я без сожаленья
Всех прогоню.

Отавьо
И поделом:
Вы людям поручили дом,
А вам такие огорченья.
И все ж, хоть это неучтивость,
Когда вы так раздражены,
Касаться этой стороны,
А только ваша же строптивость
И нежеланье выйти замуж:
Всем этим выходкам виной,
Когда с отчаянья иной,
Что предпринять, не знает сам уж.

Диана
Вам что же, случаи известны?

Отавьо
Известно только то, что вы,
Как утверждает суд молвы,
Недостижимы и прелестны.
Притом и вотчина Бельфлор
Лишает очень многих сна.

Явление седьмое

Фабьо. Те же.

Фабьо
Сеньора, шляпа найдена.
Не шляпа, а один позор.

Диана
Покажи, что это?

Фабьо
Вот.
Та, что он швырнул. Она же.

Диана
Эта?

Отавьо
Трудно встретить гаже.

Фабьо
Может быть, ему идет.

Диана
Ты нашел вот эту шляпу?

Фабьо
Стал бы говорить я вздор!

Отавьо
Ну и перья!

Фабьо
Это вор.

Отавьо
В сундуки нацелил лапу.

Фабьо
Шляпа вора, это верно.

Диана
Ты меня сведешь с ума.
Я же видела сама:
Столько перьев, непомерно.
Перья-то куда же делись?

Фабьо
Как он в пламя запустил,
Он их, видно, подпалил;
Сразу паклей загорелись.
Ведь Икар спалил крыла,
Взвившись к солнцу в бездне
И погиб в морской пучине.
Та же штука здесь была.
Солнцем был огонь светильни,
А Икаром – шляпа; вмиг
Перья пламень и обстриг.
Вот вам: прямо из красильни.

Диана
Право, не до шуток, Фабьо.
Много и без них забот.

Отавьо
Ну, разгадка подождет.

Диана
Как так подождет, Отавьо?

Отавьо
Спать идите. Утром рано
Все успеете узнать.

Диана
Нет, и я не лягу спать,
Если только я – Диана,
Не разведав, чья вина.
(К Фабьо.)
Женщин всех сюда пришлите.

Уходит Фабьо.

Явление восьмое

Диана, Отавьо.

Отавьо
Ночь во что вы превратите!

Диана
Мне, Отавьо, не до сна.
Разве тут уснуть возможно:
Кто был в доме у меня?

Отавьо
Лучше бы, дождавшись дня,
Все разведать осторожно.
А пока – нужнее сон.

Диана
Пусть для вас он будет сладок:
Засыпать среди загадок –
Высшей мудрости закон.

Явление девятое

Фабьо, Марсела, Доротея, Анарда. Те же.

Фабьо
Вот эти, может быть, помогут.
А остальные спят давно
Блаженным сном и все равно
Знать толком ничего не могут.
Но камеристки не легли
И перед вами в полном сборе.

Анарда
(в сторону)
В ночную пору грозно море;
Я бурю чувствую вдали.

Фабьо
Прикажете нам выйти?

Диана
Да.
Уйдите оба.

Фабьо
(тихо к Отавьо)
Разгулялась!
Допрос честь честью!

Отавьо
Помешалась.

Фабьо
И мне не верит. Вот беда!

Уходят Отавьо и Фабьо.

Явление десятое

Диана, Марсела, Доротея, Анарда.

Диана
Пусть Доротея подойдет.

Доротея
Что госпожа моя желает?

Диана
Скажи: кто чаще всех гуляет
Поблизости моих ворот?

Доротея
Маркиз Рикардо ходит мимо
Граф Парис тоже невзначай.

Диана
Святую правду отвечай.
Ты знаешь, я неумолима
В негодовании моем.

Доротея
От вас мне нечего таить.

Диана
С кем им случалось говорить?

Доротея
Когда бы вы меня живьем
На тысяче огней палили,
Скажу: не помню, чтоб хоть раз
Они с кем-либо, кроме вас,
Из здесь живущих говорили.

Диана
А письма были ненароком?
Пажи являлися сюда?

Доротея
Ни разу.

Диана
Отойди туда.

Марсела
(тихо Анарде)
Как на суде!

Анарда
И на жестоком

Диана
Анарда, ты!

Анарда
Что вам угодно?

Диана
Какой мужчина был сейчас…

Анарда
Мужчина?

Диана
В этой зале. Вас
Я знаю всех, и превосходно.
Кто ввел его, чтоб он тайком
Меня увидел? Кто продался?

Анарда
Сеньора, верьте, не рождался
Столь дерзкий замысел ни в ком.
Мужчину привести сюда,
Чтоб вас он мог тайком увидеть, –
Такой изменой вас обидеть
Мы не могли бы никогда!
Нет, нет, вы к нам несправедливы.

Анарда
Чтоб мирно вы могли уснуть, –
Раз этот случай вас тревожит, –
Я буду искренней и смелой
И все скажу, по долгу службы,
Хоть это будет против дружбы,
Которая у нас с Марселой.
Она в кого-то влюблена,
И он успел в нее влюбиться.
Но кто он – не могу добиться.

Диана
Теперь ты все сказать должна:
Раз ты призналась в главной части,
Скрывать остаток смысла нет.

Анарда
Ax, госпожа, чужой секрет
Мучительнее всех несчастий.
Я – женщина. Вам мало знать,
Чтобы забыть об этом деле,
Что кто-то приходил к Марселе?
Вы можете спокойно спать:
У них пока одни слова
И только самое начало.

Диана
Я слуг подлее не встречала!
Хорошая пойдет молва
О молодой вдове! Ну, бойтесь!
Клянусь спасеньем ваших душ,
Когда бы мой покойный муж,
Граф…

Анарда
Ваша милость, успокойтесь:
Ведь тот, с кем видится она,
Совсем не посторонний дому,
И ваша милость по-пустому
Себя тревожить не должна.

Диана
Так это кто-нибудь из слуг?

Анарда
Да, госпожа.

Диана
Кто?

Анарда
Теодоро.

Диана
Мой секретарь?

Анарда
Да. Вот как скоро
Я ваш рассеяла испуг.

Диана
Побудь, Анарда, в стороне.

Анарда
Не обходитесь с нею строго

Диана
(в сторону)
Я успокоилась немного,
Узнав, что это не ко мне.
(Марселе.)
Марсела!

Марсела
Госпожа…

Диана
Послушай.

Марсела
Что вам угодно?
(В сторону.)
Грудь трепещет!

Диана
И это я тебе вверяла
И честь мою, и помышленья?

Марсела
Что про меня вам насказали?
Ведь вы же знаете, что верность
Я соблюдаю вам во всем.

Диана
Ты – верность?

Марсела
В чем моя измена?

Диана
Иль не измена – в этом доме,
В моих стенах, встречаться с кем-то
И тайно с ним вести беседы?

Марсела
Я с Теодоро где ни встречусь,
Он тут же мне наговорит
Две дюжины словечек нежных.

Диана
Две дюжины? Клянусь, недурно!
Как видно, год благословенный,
Раз дюжинами продают их.

Марсела
Ну, словом, входит ли он в двери
Или выходит, все, что в мыслях,
Он тотчас же устам доверит.

Диана
Доверит? Странный оборот.
И что ж он говорит?

Марсела
Наверно,
Я и не вспомню.

Диана
Постарайся.

Марсела
То скажет так: «Мне нет спасенья,
Я гибну из-за этих глаз».
То скажет: «В них – мое блаженство;
Сегодня я не мог уснуть
И, изнывая страстью, бредил
Твоею красотой». Однажды
Просил мой волос, чтобы в сердце
Связать любовные желанья
И обуздать воображенье.
Но почему вас занимает
Весь этот вздор?

Диана
По крайней мере,
Тебя он радует?

Марсела
Не мучит.
Ведь Теодоро, несомненно,
Свою любовь решил направить
К такой прямой и честной цели,
Как та, чтобы на мне жениться.

Диана
Ну что же, цели нет честнее,
Чем цель такая, у любви.
Я бы могла помочь вам в этом.

Марсела
Какое это будет счастье!
Я вам сознаюсь откровенно,
Раз вы и в гневе так добры
И так великодушны сердцем,
Что я люблю его ужасно;
Я молодого человека
Благоразумней, даровитей,
Чувствительнее и скромнее
Не знаю в городе у нас.

Диана
В его талантах и уменье
Я убеждаюсь ежедневно.

Марсела
Большая разница, поверьте,
Когда для вас он пишет письма
По всем законам этикета
Или когда свободным слогом
Он с вами сладостно и нежно
Ведет влюбленный разговор.

Диана
Я не намерена, Марсела,
Чинить препятствий вашей свадьбе,
Когда тому настанет время,
Но и себя мне должно помнить,
Не поступаясь личной честью
И древним именем моим.
Поэтому совсем не дело,
Чтоб вы встречались в этом доме.
(В сторону.)
Хочу дать выход раздраженью.
Но так как все об этом знают,
Ты можешь, только посекретней,
С ним продолжать свою любовь;
А я, при случае, всецело
Берусь обоим вам помочь.
Мне Теодоро очень ценен,
Он вырос в доме у меня.
К тебе же, милая Марсела,
Мою привязанность ты знаешь
И родственное отношенье.

Марсела
У ваших ног созданье ваше

Диана
Иди.

Марсела
Целую их смиренно.

Диана
Пусть все уйдут.

Анарда
(тихо Марселе) .
Ну, что же было?

Марсела
Был гнев, но для меня полезный.

Доротея
Так ей известен твой секрет?

Марсела
Причем известно, что он честный.

Марсела, Доротея и Анарда делают графине три реверанса и уходят.

Явление одиннадцатое

Диана
Я столько раз невольно замечала.
Как Теодоро мил, красив, умен,
Что, если бы он знатным оыл рожден,
Я бы его иначе отличала.
Сильней любви в природе нет начала.
Но честь моя – верховный мой закон;
Я чту мой сан, и не допустит он,
Чтоб я подобным мыслям отвечала.
Но зависть остается в глубине.
Чужим добром нетрудно соблазниться,
А тут оно заманчиво вдвойне.
О, если б нам судьбой перемениться,
Так, чтобы он подняться мог ко мне
Или чтоб я могла к нему спуститься!
(Уходит.)

Явление двенадцатое

Теодоро, Тристан.

Теодоро
Я эту ночь провел без сна.

Тристан
Не мудрено, что вы не спали:
Ведь вы же начисто пропали,
Коли дознается она.
Я говорил вам: «Обождите,
Пусть ляжет спать». Вы не хотели.

Теодоро
Любовь стремится прямо к цели.

Тристан
Стреляете – и не глядите.

Теодоро
Кто ловок, попадет всегда.

Тристан
Кто ловок, различает ясно,
Что пустяки, а что опасно.

Теодоро
Так я открыт?

Тристан
И нет, и да;
Прямых, конечно, нет улик,
Но в подозренье вы великом.

Теодоро
Когда за нами с громким криком
Погнался Фабьо, – лишний миг,
И я в него вонзил бы шпагу.

Тристан
Ведь как я ловко запустил
В светильню шляпой?

Тристан
Я на ходу светильне крикнул:
«Скажи, что был чужой народ».
Она ответила: «Ты лжец».
Тогда я шляпу снял – и хлоп,
В отместку ей.

Теодоро
Я лягу в гроб
Сегодня.

Тристан
Вам всегда конец,
Влюбленным! В вечном сокрушенье,
А сам упитан и румян.

Теодоро
Но что же делать мне, Тристан,
В таком опасном положенье?

Тристан
Да перестать любить Марселу.
Графиня наша так горда,
Что стоит ей узнать, – беда!
И хитрость не поможет делу:
Сюда вам не вернуться вновь.

Теодоро
Забыть! Какой совет жестокий!

Тристан
Берите у меня уроки,
И вы забудете любовь.

Теодоро
Брось! Надоела ерунда.

Тристан
Все можно одолеть искусством.
Хотите знать, как с вашим чувством
Покончить раз и навсегда?
Во-первых, нужно безотложно
Принять решенье позабыть
И твердо знать, что воскресить
Волненья сердца невозможно;
Затем, что если дать надежде
Хотя б лазейку, с новой силой
Проснется слабость к вашей милой,
И все останется, как прежде.
Скажите, почему не может
Мужчина женщину забыть?
Да потому, что тянет нить
И что его надежда гложет.
Он должен возыметь решенье
О ней не думать никогда
И этим раз и навсегда
Остановить воображенье.
Ведь вы видали на часах:
Когда раскрутится цепочка,
Колесики замрут – и точка.
Вот точно так же и в сердцах
Мы наблюдаем остановку,
Когда надежду раскрутить.

Теодоро
Но память будет нас язвить,
Что час – придумывать уловку,
И наше чувство, раз за разом,
Вернется к прежнему, поверь.

Тристан
Да, чувство – это хищный зверь,
Вцепившийся когтями в разум,
Как говорит стихотворенье
Того испанского поэта;
Но есть приемчик и на это,
Чтоб истребить воображенье.

Теодоро
Как?

Тристан
Вспоминая недостатки,
Не прелести. Чтоб позабыть,
Старайтесь в памяти носить
Ее изъян, и самый гадкий.
В вас не должна рождать тоски
Нарядно-стройная персона,
Когда она на вас с балкона
Глядит, взмостясь на каблучки
Все это так, архитектура.
Один мудрец учил народ,
Что половиной всех красот
Портным обязана натура.
Представьте вашу чаровницу,
Чтоб обольщенье побороть,
Как истязающего плоть,
Которого везут в больницу.
Ее себе рисуйте так,
А не в фалборочках и складках;
Поверьте, мысль о недостатках
Целительней, чем всякий злак;
Ведь ежели припомнишь вид
Иного мерзкого предмета,
На целый месяц пакость эта
Вам отбивает аппетит;
Вот и старайтесь вновь и вновь
Припоминать ее изъяны;
Утихнет боль сердечной раны,
И улетучится любовь.

Теодоро
Какой невежественный лекарь!
Какое грубое знахарство!
Чего и ждать, когда лекарство
Изготовлял такой аптекарь!
Твоя стряпня – для деревенщин.
Ты – коновал и шарлатан,
Мужик и неуч. Я, Тристан,
Себе не так рисую женщин.
Нет, для меня они кристальны,
Они прозрачны, как стекло.

Тристан
Стекло, и ломкое зело,
Как учит опыт нас печальный.
Когда вам трудно одному,
Я вам помочь берусь свободно;
Мое лекарство превосходно
Мне послужило самому.
Однажды – чтоб меня повесить! –
Я был влюблен, вот с этой рожей,
В охапку лжи с атласной кожей,
Лет от рожденья пятью десять.
Сверх прочих тысяч недостатков
Она владела животом,
Где б уместился, и притом
Оставив место для придатков,
Любой архив, какой угодно
В нее, друг друга не тесня,
Как в деревянного коня,
Сто греков влезли бы свободно.
Слыхали вы – в одном селе
Стоял орешник вековой,
Где обитал мастеровой
С женой и детками в дупле,
И то просторно было слишком!
Вот так же приютить могло
И это пузо, как дупло,
Ткача со всем его домишком.
Ее забыть хотел я страстно.
(Давно уж время подошло) ,
И что же? Память, как назло,
Мне подносила ежечасно
То снег, то мел, то мрамор хрупкий,
Левкои, лилии, жасмин
И преогромный балдахин,
Носивший имя нижней юбки.
Я чах на одиноком ложе.
Но я решил не пасть в борьбе
И начал рисовать себе
Все то, что на нее похоже:
Корзины рыночных торговок,
Баулы с почтой, сундуки,
Вьюки, дорожные мешки,
Где и тюфяк, и подголовок,
И словно бы я молвил: сгинь! –
Любовь преобразилась в злобу,
И я забыл сию утробу
На веки вечные – аминь!
А ведь у этой душегубки
Любая складка (я не вру!)
Могла укрыть в своем жиру
Четыре пестика для ступки

Теодоро
Но где же я изъян найду?
В Марселе места нет изъян
Я забывать ее не стану.

Тристан
Что ж, кличьте на себя беду
И шествуйте стезей гордыни.

Теодоро
Но ведь она же так мила!

Тристан
Вам от любви сгореть дотла –
Милее милостей графини.

Явление тринадцатое

Диана. Те же.

Диана
А, Теодоро здесь?

Теодоро
(в сторону)
Она!

Диана
Я к вам.

Теодоро
Я ваш слуга, сеньора.

Тристан
(в сторону)
По оглашенье приговора
Мы вылетаем в три окна.

Диана
Меня одна моя подруга,
Боясь не справиться сама,
Просила черновик письма
Составить ей. Плоха услуга,
Когда я ровно ничего
В делах любви не понимаю,
А вы напишете, я знаю,
Гораздо лучше моего.
Прочтите, вот.

Теодоро
Когда вы сами
Писали вашею рукой,
Была бы дерзкой и пустой
Попытка состязаться с вами.
Не глядя, я прошу, сеньора,
Послать письмо таким, как есть.

Диана
Прочтите.

Теодоро
Я готов прочесть,
Но не для строгого разбора,
А чтоб узнать любовный слог;
Я в нем вовек не упражнялся.

Диана
Вовек?

Теодоро
Любить я не решался,
Осилить робости не мог.
Я из застенчивых людей.

Диана
Вы потому и на прогулках
Крадетесь в темных закоулках,
Плащом закрывшись до бровей?

Теодоро
Закрывшись? Я?
Где и когда?

Диана
Вас встретил в облике таком
Сегодня ночью мажордом,
Но он узнал вас без труда.

Теодоро
Ах, это мы на склоне дня
Шутили с Фабьо; мы подчас
Заводим тысячи проказ.

Диана
Читайте.

Теодоро
Или то меня
Чернит завистник неизвестный.

Диана
Или ревнует кто-нибудь.
Читайте.

Теодоро
Я хочу взглянуть,
Как блещет гений ваш чудесный.
(Читает.)
«Зажечься страстью, видя страсть чужую,
И ревновать, еще не полюбив, –
Хоть бог любви хитер и прихотлив,
Он редко хитрость измышлял такую.
Я потому люблю, что я ревную,
Терзаясь тем, что рок несправедлив:
Ведь я красивей, а, меня забыв,
Он нежным счастьем наградил другую.
Я в страхе и в сомненье дни влачу,
Ревную без любви, но ясно знаю:
Хочу любить, любви в ответ хочу.
Не защищаюсь и не уступаю;
Быть понятой мечтаю и молчу.
Поймет ли кто? Себя я понимаю».

Диана
Что скажете?

Теодоро
Что если здесь
Все это передано верно,
То лучше написать нельзя.
Но только я в недоуменье:
Я не слыхал, чтобы любовь
Могла от ревности зажечься.
Родится ревность от любви.

Диана
Я думаю, что даме этой
Приятно было с ним встречаться,
Но страсть не загоралась в сердце;
И лишь когда она узнала,
Что он другую любит, ревность
Зажгла в ней и любовь и страсть.
Возможно это?

Теодоро
Да, конечно.
Но и для ревности, сеньора,
Уже имелось побужденье,
И то была любовь; причина
Не может проистечь от следствий,
Она рождает их сама.

Диана
Не знаю; только дама эта
Не больше чем весьма охотно
Встречалась с этим человеком;
Но чуть увидела она,
Что он другую любит нежно,
Толпа неистовых желаний
Пресекла ей дорогу чести,
Похитив у ее души
Все те благие помышленья.
С которыми она жила.

Теодоро
Письмо написано прелестно.
Я состязаться не дерзну.

Диана
Попробуйте.

Теодоро
Нет, я не смею.

Диана
И все-таки я вас прошу.

Теодоро
Сеньора, вы хотите этим
Изобличить мою ничтожность.

Диана
Я жду. Вернитесь поскорее.

Теодоро
Иду.
(Уходит.)

Диана
Поди сюда, Тристан.

Явление четырнадцатое

Диана, Тристан.

Тристан
Спешу услышать повеленья,
Хоть и стыжусь своих штанов;
Ваш секретарь, мой благодетель,
Уже давненько на мели.
А плохо, если кабальеро
Лакея держит замухрышкой:
Лакей – и зеркало, и свечка,
И балдахин для господина,
И это забывать невместно.
Мудрец сказал: когда сеньор
Сидит верхом, то мы ступени,
Затем что до его лица
По нашему восходят телу.
Он, видно, большего не может.

Диана
Что ж, он играет?

Тристан
Вот уж если б!
Ведь кто играет, тот всегда
Возьмет свое то с тех, то с этих.
Бывало, всякий царь учился
Какому-нибудь рукоделью,
Чтоб, если на войне иль в море
Он потеряет королевство,
Иметь, чем прокормить себя.
Счастливец тот, кто с малолетства
Обучен хорошо играть!
Игра, когда сидишь без денег,
Есть благородное искусство
Легко добыть на прокормленье.
Иной великий живописец,
Упорно изощряя гений,
Портрет напишет, как живой,
Чтобы услышать от невежды,
Что он не стоит трех эскудо;
А игроку – сказать лишь этак:
«Иду!» – и если повезло,
Глядишь – и взял все сто процентов.

Диана
Он, словом, не игрок?

Тристан
Он робок.

Диана
Он вместо этого, наверно,
Любовью занят.

Тристан
Он? Любовью?
Вот шутка!
Это лед чистейший!

Диана
Однако человек, как он,
Изящный, холостой, любезный
Не может не таить в душе
Какого-нибудь увлеченья.

Тристан
Мне вверены ячмень и сено,
Я не ношу записок нежных.
Весь день он тут, у вас на службе,
Ему и времени-то нету.

Диана
А вечером он не выходит?

Тристан
Я не хожу с ним; изувечен –
Нога разбита у меня.

Диана
Как так, Тристан?

Тристан
Могу ответить,
Как плохо вышедшие замуж,
Когда у них лицо пестреет
От синяков, что расписала
На нем супружеская ревность:
Скатился с лестницы, сеньора.

Диана
Скатился?

Тристан
И весьма почтенно:
Все ребрами пересчитал
Ступеньки.

Диана
Что же, и за дело,
Тристан. С чего это ты вдруг
В светильню шляпой вздумал метить?

Тристан
(в сторону)
А ну тебя! Вот черт возьми!
Ей вся история известна.

Диана
Что ж ты молчишь?

Тристан
Стараюсь вспомнить,
Когда бишь я упал… Да, верно:
Сегодня ночью здесь кружили
Нетопыри, в окно влетели;
Я шляпой начал в них кидать;
Один пронесся мимо света,
И я, швырнув в него, попал
В светильню и при этом вниз
По всем проехался ступеням.

Диана
Придумано великолепно.
А знаешь, старые рецепты
Считают кровь нетопырей
Испытанным и верным средством
Для выведения волос.
Пущу им кровь; тогда, поверь мне,
Хватая случай за вихры,
Ты промахнешься, мой любезный.

Тристан
(в сторону)
Ей-богу, дело вышло скверно.
Бывает, мы в светильню метим,
А попадаем мы в тюрьму.

Диана
(в сторону)
Я все-таки в большом волненье!

Явление пятнадцатое

Фабьо, затем маркиз Рикардо и Сельо. Диана.

Фабьо
Пожаловал маркиз Рикардо.

Диана
Скорее пододвиньте кресла.

Входят Рикардо и Сельо, уходят Фабьо и Тристан.

Рикардо
С тревогой в сердце, с мукой безответной,
Которая всегда в груди живет
У тех, кто к цели близится заветной,
Меня любовь, Диана, к вам влечет.
Я снова здесь, хотя, быть может, тщетной
Мою мечту соперник назовет,
Который, грезой сладостной обвеян,
Не столь вам предан, сколь самонадеян.
Вы так красивы, что, взглянув на вас,
Я убежден, что вы благополучны.
У женщины – как опыт учит нас –
Здоровье с красотою неразлучны.
Вы свежестью так радуете глаз,
Что лишь невежда, лишь глупец докучный,
Который до рассудка не дорос,
Вам о здоровье задал бы вопрос:
Итак, что вы благополучны, зная
По вашим восхитительным чертам,
Хочу узнать, сеньора дорогая,
Насколько я благополучен сам.

Диана
Сеньор маркиз, вы лишний раз, блистая,
Образчик вкуса подаете нам.
Но стоит ли такого славословья
Обычный вид покоя и здоровья
А что до вас, – мне кажется, не я
Благополучью вашему хозяин.

Рикардо
Вы знаете, верна любовь моя
И образ ваш в душе моей изваян.
Давно согласна ваша вся семья,
Чтоб наш союз был нерушимо спаян,
И неизвестен только ваш ответ.
Лишь он решит, я счастлив или нет.
Когда бы я, взамен моих владений,
Которыми я славен и богат,
Владел землей от взморий, чуждых тени,
До алых царств, где клонится закат,
И золотом, кумиром поколений,
И перлами, которые струят
Ресницы звезд, и кладами Востока,
Пути морей взбраздившими широко,
Я положил бы их у ваших ног.
Не сомневайтесь: вдохновленный вами,
Мой дерзкий путь бесстрашно бы пролег
Туда, где день не озарен лучами;
Я бы попрал, средь бури и тревог,
Пустыни волн дубовыми стопами,
Чтобы достигнуть до полярных скал,
Куда вовек смельчак не проникал.

Диана
Я уважаю ваше благородство,
Я верю вам, признанью сердца вняв.
У наших мыслей есть, быть может, сходство;
Но я не знаю, как посмотрит граф.

Рикардо
Ему в одном дарю я превосходство:
Граф Федерико ловок и лукав.
Но я надеюсь: суд ваш будет правый,
Вы ослепите этот взгляд лукавый.

Явление шестнадцатое

Теодоро, Диана, Рикардо, Сельо.

Теодоро
Пусть ваша милость взглянет и решит.

Рикардо
Вы заняты, и я ничьих доселе
Не крал минут.

Диана
Нас время не теснит.
Я в Рим пишу письмо.

Рикардо
Всего тяжеле
В почтовый день растянутый визит.

Диана
Вы очень милы.

Рикардо
Если б в самом деле!
(Тихо к Селю.)
Ну, Сельо, что ты скажешь?

Сельо
Что она
Ваш страстный пыл вознаградит сполна.

Уходят Рикардо и Сельо.

Явление семнадцатое

Диана, Теодоро.

Диана
Написали?

Теодоро
Да, причем
Вышло плохо, – видно сразу:
Я работал по приказу.

Диана
Покажите.

Теодоро
Вот.

Диана
Прочтем.
(Читает.)
«Кто любит вслед чужой любви, тот жаден,
В нем завистью зажжен сердечный пыл;
Кто сам себе блаженство не сулил,
К чужому счастью остается хладен.
Но если наш возлюбленный украден
Соперницей, – скрывать любовь нет сил;
Как кровь к лицу из потаенных жил,
Призыв к устам стремится, беспощаден.
Но я молчу, чтоб низость высоту
Не оскорбила. Я остановился,
Не преступив заветную черту.
И без того довольно я открылся;
Забыть о счастье я мудрей сочту,
Иначе могут счесть, что я забылся».

Диана
Вы, право, всех затмите скоро!

Теодоро
Вы надо мной смеетесь?

Диана
Нет.

Теодоро
Скажите правду.

Диана
Мой ответ:
Вы победили, Теодоро.

Теодоро
Увы, я вижу – есть причина,
Чтоб я забыл покой и сон:
Слугу не терпят, если он
Кой в чем искусней господина.
Один король сказал вельможе:
«Я озабочен, и весьма.
Я сочинил проект письма;
Прошу вас, сочините тоже.
Что будет лучше, я пошлю».
Вельможа бедный постарался,
И текст письма ему удался,
Как не удался королю.
Увидев, что его письму
Властитель отдал предпочтенье,
Он погрузился в размышленье,
Шагая к дому своему.
«Бежим скорей, – сказал он сыну, –
Меня ужасный ждет конец».
Сын попросил, чтобы отец
Хотя бы объяснил причину.
«Король узнал, – сказал вельможа,
Что я искуснее, чем он».
Вот я, сеньора, и смущен:
Моя история похожа.

Диана
О нет, и если приз назначен
Бесспорно вашему письму,
То это только потому,
Что этот облик так удачен.
Похвал назад я не беру,
Но я при этом не сказала,
Что я отныне потеряла
Доверье к моему перу.
Хотя, как женщина, конечно,
Я рассуждаю наобум,
И мой несовершенный ум
Судить не может безупречно.
Но вот плохое выраженье:
«Молчу, чтоб низость высоты
Не оскорбила». Я прочту
Вам небольшое наставленье:
Любовью оскорбить нельзя,
Кто б ни был тот, кто грезит счастьем;
Нас оскорбляют безучастьем

Теодоро
Любовь – опасная стезя.
Мы помним участь Фаэтона
И крыл Икара тщетный взмах:
Один на золотых конях
С крутого сброшен небосклона.
Другого солнце опалило
И свергло на морское дно.

Диана
Будь солнце женщиной, оно
Едва ли так бы поступило.
Любовь – упорство до конца;
Ища вниманья знатной дамы,
Усердны будьте и упрямы:
Не камни – женские сердца.
Письмо я уношу с собой;
Мне перечесть его охота.

Теодоро
Но в нем нелепостям нет счет.

Диана
А я не вижу ни одной.

Теодоро
Вы так добры! О, если б вечно
Взамен я ваше мог хранить!

Диана
Ну, что ж… Хоть лучше, может быть,
Порвать его.

Теодоро
Порвать?

Диана
Конечно.
То невеликая потеря,
Теряют больше иногда.
(Уходит.)

Явление восемнадцатое

Теодоро
Ушла. Казалось – так горда!
Смотрю, глазам своим не веря.
Так неожиданно и смело
В любви признаться, как она!
Но нет, такая мысль смешна,
И здесь совсем не в этом дело.
Хотя бывало ли когда,
Чтоб с этих строгих уст слетало:
«В такой потере горя мало,
Теряют больше иногда»?
«Теряют больше…» Боже мой,
Понятно, кто: ее подруга.
Нет, глупость, жалкая потуга,
И речь идет о ней самой.
И все же, нет! Она умна,
Честолюбива, осторожна;
Такая странность невозможна;
Она к другому рождена.
Ей служат первые сеньоры
Неаполя, я не гожусь
В ее рабы. Нет, я боюсь,
Что здесь опасней разговоры.
Узнав мою любовь к Марселе,
Она, играя и дразня,
Хотела высмеять меня…
Но что за страхи, в самом деле?
У тех, кто шутит, никогда
Так густо не краснеют щеки.
А этот взгляд и вздох глубокий:
«Теряют больше иногда»?
Как роза, рдея изнутри
И вся блестя росою зыбкой,
Глядит с пурпуровой улыбкой
На слезы утренней зари,
Она в меня вперяла взгляд
Залившись огненным румянцем.
Так пламенеющим багрянцем
Ланиты яблока горят.
Так как же все же рассудить?
Признаться, рассуждая строго,
Для шутки – это слишком много,
Для правды – мало, может быть.
Остановись, мое мечтанье!
Каким величьем бредишь ты!..
Нет, нет, единой красоты
Меня влечет очарованье.
На свете нет такой прекрасной
Такой разумной, как она.

Явление девятнадцатое

Марсела, Теодоро.

Марсела
Ты здесь один?

Теодоро
И нам дана
Минута встречи безопасной.
Но для тебя, моя Марсела,
Со смертью я вступил бы в бой.

Марсела
Я, чтоб увидеться с тобой,
Сто жизней отдала бы смело.
Всю ночь одна я просидела,
Как птица, ожидая дня;
И я шептала, взор склоня,
Когда за гранью небосклона
Заря будила Аполлона:
«Мой Аполлон, ты ждешь меня!»
Вчера здесь все ходило кругом:
Графиня позабыла сон,
И был строжайший учинен
Допрос прислужницам и слугам.
Моим завистливым подругам,
Чтобы мою затронуть честь,
Был случай все сказать, как есть.
Когда ты вместе с кем на службе,
Не верь его сердечной дружбе:
Все в этой дружбе – ложь и лесть.
Так с нашим кончено секретом.
Диана, раз она – луна,
Мешать любовникам должна
И озарять их тайны светом.
Но обернулось все при этом
Для нас удачно, и весьма.
Я подтвердила ей сама,
Что наша свадьба будет скоро,
И не таила, Теодоро,
Что от тебя я без ума.
Попутно я превознесла
Твой нрав, и слог, и дарованья;
Она, в порыве состраданья,
Была душевна и мила,
Удачным выбор мой нашла,
Удачней всякого другого,
И тотчас же дала мне слово,
Что поскорей поженит нас:
Так умилил ее рассказ
О муках сердца молодого.
Я думала – она взбесится,
Поставит вверх ногами дом,
И мы с тобою пропадем,
И остальным не схорониться.
Но кровь великих в ней струится,
И ум высокий в ней живет;
Он дал себе во всем отчет
И оценил твои заслуги.
Поистине блаженны слуги
У рассудительных господ!

Теодоро
Тебе графиня обещала
Нас поженить?

Марсела
Я ей родня,
Она и жалует меня.

Теодоро
(в сторону)
И как я с самого начала
Не понял своего провала!
Так глупо разыграть тупицу!
Взять и поверить в небылицу!
Графине, ей – меня любить!
Чтоб этот ястреб вздумал бить
Такую низменную птицу!

Марсела
Ты что бормочешь шепотком?

Теодоро
Она меня сейчас видала,
Но даже слова не сказала
Про то, что я вчера тайком
Бежал, укутанный плащом,
Как вор, проникший на чердак.

Марсела
Она себя держала так,
Чтоб совершенных преступлений
Не облагать законной пеней
Тяжеле, чем законный брак.
Графиня подтвердить хотела,
Что нет для любящих сердец
Уместней кары, чем венец.

Теодоро
И лучше нет развязки дела.

Марсела
Так ты согласен?

Теодоро
Да, Марсела

Марсела
Чем ты скрепишь?

Теодоро
Кольцом объятий:
Они – автографы симпатий
И росчерки пера любви,
И поцелуй, с огнем в крови,
Скрепляет лучше всех печатей.

Явление двадцатое

Диана. Те же.

Диана
Вы исправляетесь, я вижу,
И это мне весьма приятно.
Наставник должен быть доволен,
Что он потратил труд недаром.
Не беспокойтесь, я прошу вас.

Теодоро
Я здесь Марселе признавался,
Как я вчера отсюда вышел
С таким терзанием и страхом –
Не приняла бы ваша милость
За оскорбительную шалость
Мое правдивое желанье
Жениться на ее служанке –
Что я готов был умереть;
Когда, в ответ, она сказала,
Что вы явили в этом деле
Такую доброту и благость,
Я заключил ее в объятья.
Я мог бы сочинить сто сказок,
Когда хотел бы вам солгать;
Но лучше всякого обмана –
В беседе с умным человеком
Сказать ему простую правду.

Диана
Вы проявили, Теодоро,
Преступную неблагодарность,
Забыв приличья в этом доме.
И я никак не обкидала,
Чтобы в моем великодушье
Вы почерпнуть решили право
Так дерзко распустить себя.
Когда любовь переступает
В бесстыдство, то уже ничто
Не оградит ее от кары.
Поэтому пускай Марсела,
Пока еще вы не женаты,
Побудет взаперти одна.
Я не хочу, чтобы служанки
Могли увидеть вас вдвоем,
А то им всем придет желанье
Повыйти замуж, как она.
Эй, Доротея!

Явление двадцать первое

Доротея. Те же.

Доротея
Что прикажет
Сеньора?

Диана
Этим вот ключом
Ты у меня в опочивальне
Запрешь Марселу. Эти дни
Ей нужно кое-чем заняться.
(Марселе.)
Ты не считай, что я сержусь.

Доротея
(тихо Марселе)
Что это, милая?

Марсела
Тиранство
И злополучная звезда.
Она берет меня под стражу,
Чтоб отомстить за Теодоро.

Доротея
Тебе тюремный ключ не стршен:
Любовь ревнивые замки
Волшебной силой отворяет.

Уходят Марсела и Доротея.

Явление двадцать второе

Диана, Теодоро

Диана
Так вы желаете жениться?

Теодоро
Мое первейшее желанье –
Быть вам приятным, ваша милость.
Поверьте мне, не так ужасна
Моя вина, как вам сказали.
Вы сами знаете, что зависть
Рисуют с жалом скорпиона.
Когда б Овидий знал, что значит
Служить, то он не в диких чащах
И не в горах живописал бы
Ее тлетворную обитель:
Здесь дом ее и здесь держава.

Диана
Но вы же любите Марселу?
Ведь это правда?

Теодоро
Я прекрасно
Прожить бы мог и без Марселы.

Диана
А по ее словам, вы разум
Теряете из-за нее.

Теодоро
Его и потерять не жалко.
Но только верьте, ваша милость:
Хотя Марсела стоит самых
Изысканных и неясных чувств,
Я не люблю ее ни капли.

Диана
А вы ей разве не держали
Речей, способных отуманить
И не такую, как она?

Теодоро
Слова, сеньора, стоят мало.

Диана
Скажите, что вы говорили?
Как признаются в нежной страсти
Мужчины женщинам?

Теодоро
Как всякий,
Кто обожает и вздыхает,
Приукрашая сотней врак
Одну сомнительную правду.

Диана
Так; но в каких же выраженьях?

Теодоро
Сеньора, ваш жестокий натиск
Меня смущает. «Эти очи, –
Я говорил, – струят сиянье,
В котором мой единый свет;
А драгоценные кораллы
И перлы этих уст небесных…»

Диана
Небесных?

Теодоро
Да, и не иначе,
Все это азбука, сеньора,
Для тех, кто любит и желает.

Диана
Я вижу, вкус у вас плохой.
Должна сказать, что он немало
Роняет вас в моих глазах.
В Марселе больше недостатков,
Чем прелестей; они видней
Тому, кто ближе наблюдает
Притом еще она грязнуля,
За что ей попадает часто…
Но я нисколько не хочу
Ее порочить перед вами;
А то бы я могла такое
Порассказать… Итак, оставим
И прелести и недостатки.
Я вам желаю с нею счастья
И буду рада вашей свадьбе.
Но раз уже вы доказали,
Что вы такой знаток в любви,
То помогите, бога ради,
Советом той моей подруге.
Ее томит и сна лишает
Любовь к простому человек
Решив отдаться этой страсти,
Она свою унизит честь;
А поборов свои мечтанья,
Сойдет от ревности с ума.
Ее возлюбленный не знает,
Что он любим, и робок с нею,
Хоть он умен, и очень даже.

Теодоро
Какой же я в любви знаток?
Я, видит бог, неподходящий
Советчик.

Диана
Или вы к Марселе
Не чувствуете нежной страсти?
Не признавались ей в любви?
Будь у дверей язык, немало
Они могли бы рассказать…

Теодоро
Рассказ их был бы незанятен.