Германская империя Командующие

Жозеф Жоффр Сэр Джон Френч

Хельмут Мольтке Карл Бюлов Александр фон Клюк

Силы сторон Потери

Западный фронт Первой мировой войны

Великое отступление (1914)
Мобёж Ле-Като Сен-Кантен Марна

Марнское сражение - крупное сражение между немецкими и англо -французскими войсками, состоявшееся -12 сентября г. на реке Марна в ходе Первой мировой войны , закончившееся поражением немецкой армии. В результате битвы был сорван стратегический план наступления немецкой армии , ориентированный на быструю победу на Западном фронте и вывод Франции из войны.

Перед сражением

6 сентября по всему фронту грянуло сражение. Особенно сильные бои развернулись на притоке Марны речушке Урк - там столкнулись части 6-й французской и два корпуса 1-й германской армий; у Монмирая, где 5-я французская армия и английские части ударили в стык между 1-й и 2-й германскими армиями; у Фер-Шампенуаза и Сен-Гондских болот - тут ожесточенно бились части 2-й и 3-й германских армий с 9-й французской.

7 сентября настал критический момент сражения. В поддержку двум корпусам 1-й армии, сражавшимся против 6-й армии, фон Клюк с Марны перебросил ещё две дивизии, и французы были фактически разбиты. Монури срочно требовал подкреплений. В Париж в этот день прибыла Марокканская дивизия, и чтобы она успела на передовую, Галлиени нашёл нестандартное решение. Одну бригаду отправил по железной дороге, а вторую повезли на парижских такси. 600 машин совершили по 2 рейса, и подкрепление прибыло вовремя. Его с ходу бросили в бой, и натиск противника удалось отразить.

Не имея резервов для развития удара, фон Клюк вынужден был 8 сентября перебросить с Марны против 6-й армии Монури ещё два корпуса, 3-й и 9-й. Тем самым, фон Клюк оголил фронт на Марне и между смежными флангами 1-й и 2-й (ком. фон Бюлов) германских армий образовалась брешь в 35 - 40 км. Плотно прикрыть её фон Бюлов не смог, связанный боями у Сен-Гондских болот, а резервов у него тоже не было.

Малочисленные части, направленные Бюловым прикрыть стык с 1-й армией, были отброшены 5-й французской армией, и в разрыв вошли англичане. В принципе, создалась благоприятная обстановка для серьёзного разгрома противника. Перед тремя британскими корпусами была лишь завеса из нескольких кавалерийских дивизий, англичане вполне могли ударить по тылам Клюка или во фланг Бюлову. Но продвигались они очень медленно, с оглядкой на соседей, останавливались при самом незначительном сопротивлении. Однако даже само их продвижение в брешь между армиями создавало серьёзную угрозу целостности германского фронта.

Отход германской армии

9 сентября фон Клюк обрушил на войска Монури подготовленный сокрушающий удар, намереваясь смять левый фланг всего французского фронта, и имел успех. Но в это же время Бюлов узнал, что сквозь брешь в обороне немцев британская и 5-я французская армии выходят ему в тыл, отрезая его от 1-й армии, и чтоб избежать окружения приказал отступать, и его соседям, Клюку (1-я армия) и Хаузену (3-я армия) ничего не оставалось делать как начать отход. Германские армии стали откатываться к северу. В боях они понесли очень большие потери, а отступление вызвало и психологический перелом, на который накладывалась крайняя усталость. Были случаи, когда немцев брали в плен спящими. Измотанные всеми перегрузками, они спали так крепко, что французы, находя их, не могли разбудить.

Французской армии победа досталась дорогой ценой: она потеряла 250 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными и была в таком состоянии, что не могла толком наладить преследование противника.

Завершение сражения

Использовать благоприятные возможности, возникшие после победы на Марне, союзники не смогли. Разрыв между 1-й и 2-й германскими армиями немцам не удавалось закрыть ещё неделю, что при энергичном преследовании грозило им катастрофой.

Однако французы и англичане продвигались слишком вяло и вклиниться в боевые порядки противника не сумели. Немцы оторвались от них и отошли на 60 километров севернее, 12 сентября заняв оборону по рекам Эна и Вель. Французские и британские войска вышли на этот рубеж 13-го сентября. Начались бои на р. Эне .

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Английский блиндированный автомобиль во Франции. 1914

Напишите отзыв о статье "Битва на Марне (1914)"

Литература

• {{Книга:Галактионов М. : Париж, 1914}}
• Джон Киган . Первая мировая война. - М .: АСТ , 2004. - 576 с. - 4000 экз. - ISBN 5-170-12437-6 .
• Барбара Такман . = The Guns of August. - М .: АСТ , 1999. - 640 с. - 5000 экз. - ISBN 5-7921-0245-7 .

Ссылки

1914 1915 1916 1917 1918

Отрывок, характеризующий Битва на Марне (1914)

Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.

Зайончовский Андрей Медардович

Марнское сражение было выиграно не пехотой, а французской артиллерией

Быстрое наступление германской армии на Париж

В период от 25 августа до 5 сентября 1914 года германская армия торжествовала победу. Солдатам казалось, что труднейшая битва на Западном фронте была переломной.

Францию не считали серьезной помехой. Немцы рассчитывали быстро захватить Париж без единой пули, как это случилось с Бельгией. Французы не успели создать серьезные оборонительные сооружения, поэтому немцы быстро оказались у стен Парижа.

Ход боевых действий

Во французских и английских войсках была полная разобщенность. Отступление казалось единственным спасением. Мародерство захватило солдат, местные жители были напуганы и бежали. На пути войск было много селений. Местные жители на обозах спешно покидали дома, толпы беженцев смешивались с обозами и солдатами. Зрелище печальное и страшное. Что говорить, если даже французские и английские генералы были пессимистично настроены и готовились к отступлению. Сам Френч 30 августа передавал в Лондон сообщение о своем неверии в способности Жоффра проводить успешные боевые действия и пытался самостоятельно отступать, обходя Париж с восточной стороны.

Противнику тоже пришлось нелегко. В дневнике одного из германских офицеров: «Наши люди дошли до крайности. Солдаты валятся от усталости, их лица покрыты слоем пыли, мундиры превратились в лохмотья... Солдаты шли с закрытыми глазами и пели, чтобы не заснуть на ходу. И только уверенность в предстоящем триумфальном марше в Париже поддерживала в них силу».

Памятник марнским такси

Памятник марнским такси, спасшим Париж во время Первой мировой, установлен в бывшем предместье Леваллуа.

Интересные факты

Начало сентября 1914 года. Немцы совсем рядом с Парижем с юго-востока преследовали отступавших в спешке через реку Марна англичан.

Туда же, к Марне, с севера гонимые другой немецкой армией, двинулись французы.

Командующий парижской обороной Галлиени получил разведданные, что армия фон Клюка продвигается, оставив фланг и тыл незащищённым. Это была прекрасная возможность получить преимущество, в чем он всеми силами постарался убедить французского главнокомандующего Жоффра. А тот с большим трудом убедил поддержать контрудар английского главнокомандующего Френча.
К 5 сентября фронт состоял из неровного участка в 610 км между Парижем и Бельфором. Сражение на Марне происходило на участке длиной 210 км в месте Верден-Бельфор. Пространство было ограничено реками Сеной и Маасом. Рельеф очень разноуровневый, от Аргонских гор до равнин реки Марна. Множественные селения с постройками способствовали упорству боев. Сражались 6 союзных армий из 550000 бойцов. Германские войска составляли около 470000 бойцов.

5 сентября 5 и 6 французские армии нанесли удар по правому флангу германцев, а 3 армия ударила по тылу. 4 и 9 армии держали центр. Силы сторон были почти равны, но в ударе по правому флангу немецкой армии французы превосходили их вдвое по живой силе.

6 сентября сражение вошло в кульминацию. На реке Урк сошлись 6 французская и 1 немецкая армии.

5 французская армия и англичане ударили между 1 и 2 германскими возле Монмирая. Самые жестокие бои прошли в районе Сен-Гондских болот между 2, 3 германскими армиями и 9 французской.

Подвиг Галлиени

Генерал Жоффр был склонен сдать Париж и сражаться за рекой Сеной. Германские войска стояли уже в 40 километрах от Парижа, командование бросило город на произвол судьбы, защищать его остался лишь смертельно больной военный комендант Жозеф Симон Галлиени. Он заявил: «Я получил мандат и буду защищать свой город до конца».

6 сентября войскам был зачитан приказ: «Каждый должен помнить, что теперь не время оглядываться назад: все усилия должны быть направлены к тому, чтобы атаковать и отбросить противника. Войсковая часть, которая не будет в состоянии продолжать наступление, должна во что бы то ни стало удерживать захваченное ею пространство и погибнуть на месте, но не отступать».

Галлиени не только готов был умереть, защищая родину, но и умел мыслить нестандартно. Он использовал парижское такси и железную дорогу для переброски на передовую свежих сил (резервной марокканской армии). И тогда полиция собирала такси по всему городу, возле дома Инвалидов более шестисот машин начинали свой путь к реке Марна. Двумя рейсами удалось перевезти около 6000 солдат. Остальных направили по железной дороге. Немецкое наступление было остановлено.

Памятник марнским такси

Памятник марнским такси, спасшим Париж во время Первой мировой, установлен в бывшем предместье Леваллуа (там размещалось большинство парижских таксомоторных компаний). Марнским такси посвящены памятные доски, установленные по пути следования колонны, одна такая машина экспонируется в Доме инвалидов. Уже в нашем веке в муниципалитете Леваллуа на площади имени 11 ноября 1918 года (дата капитуляции Германии в Первой мировой) был установлен мраморный памятник автомобилю Renault AG-1 – именно эти машины работали тогда парижскими такси. Автор памятника итальянский скульптор Маурицио Тоффолетти.

Переломный момент в сражении

7 сентября все ждали переломного момента в сражении. Фон Клюк направил две дивизии на реку Урк для поддержки, и французы были практически сломлены.

8 сентября фон Клюк перебросил с Марны ещё два корпуса и между флангами немецкой армии образовалась брешь, заполнить которую было нечем. Англичане могли ударить по немецким тылам и флангу, но они практически не продвигались вперед.

9 сентября фон Клюк нанес стремительный удар по левому флангу французов. И все равно брешь между 1 и 2 армиями не удалось заполнить. В западном районе Марнской битвы стратегическое положение германских армий было невыгодным. Генералы Клук и Бюлов были разобщены, не имели резервов для сокращения разрыва 1 и 2 флангов армий. 3 армия выполняла функции поддержки соседей. 4 и 5 армии были опасны захватом внешних флангов у Вердена и Витри-ле-Франсуа. Немцам пришлось отступить, чтобы французская армия не ударила с незащищённый тыл Бюлова и не окружила их. Это отступление посеяло панику в немецких войсках. Они уже были так измотаны, что французы брали их в плен спящими. Французы тоже были без сил и несли огромные потери, больше 250 тыс. человек убитыми и ранеными. У них не было сил ни сражаться, ни даже преследовать отступающего противника.

После победы на Марне союзники получили преимущество, но использовать его так и не вышло.

Описание подготовлено по книге А.М. Зайончковского «Мировая война 1914–1918», изд. 1931 г.

28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии. 1 августа Германия объявила войну России, немцы безо всякого объявления войны вторглись в Люксембург в тот же день, а уже на следующий день оккупировали Люксембург, выдвинули Бельгии ультиматум о пропуске германских войск к границе с Францией. Бельгия не приняла ультиматум, и Германия объявляет ей войну, 4 августа вторгнувшись в пределы Бельгии.

Король Бельгии Альберт обратился за помощью к странам-гарантам бельгийского нейтралитета. В Лондоне потребовали прекратить вторжение в Бельгию, иначе Англия грозилась объявить войну Германии. Ультиматум истёк – и Великобритания объявляет войну Германии.

Военное колесо Первой мировой войны покатилось и стало набирать обороты.

Западный фронт

Германия в начале войны имела амбициозные планы: мгновенный разгром Франции, пройдя через территорию Бельгии, взятие Парижа… Вильгельм II говорил: «Обед у нас будет в Париже, а ужин – в Санкт-Петербурге». Россию он вообще не брал в расчёт, считая её нерасторопной державой: вряд ли она сможет быстро мобилизовать и подвести к границам свою армию. Это был так называемый план Шлиффена, разработанный начальником немецкого Генерального штаба Альфредом фон Шлиффеном (после отставки Шлиффена модифицирован Гельмутом фон Мольтке).

Он ошибся, этот Шлиффен: Франция начала непредусмотренную контратаку в окраинах Парижа (битва на Марне), а Россия быстро начала наступление, поэтому немецкий план провалился и германская армия начала позиционную войну.

Французы считали, что первоначальный и основной удар Германия нанесёт по Эльзасу. У них была своя военная доктрина: План-17. В рамках этой доктрины французское командование намеревалось разместить войска вдоль своей восточной границы и начать наступление через территории Лотарингии и Эльзаса, которые заняли немцы. Эти же действия предусматривались и планом Шлиффена.

Далее произошла неожиданность со стороны Бельгии: её армия, в 10 раз уступающая численности германской армии, неожиданно оказала активное сопротивление. Но всё-таки 20 августа немцами был взят Брюссель. Немцы вели себя уверенно и дерзко: они не останавливались перед защищавшимися городами и крепостями, а просто обходили их. Правительство Бельгии бежало в Гавр. Король Альберт I продолжал оборонять Антверпен. «После недолгой осады, героической обороны и ожесточенной бомбардировки 26 сентября пала последняя твердыня бельгийцев – крепость Антверпен. Под градом снарядов из жерл чудовищных орудий, подвезённых немцами и установленных на заранее ими же выстроенных платформах, умолкал форт за фортом. 23 сентября покинуло Антверпен бельгийское правительство, 24 началась бомбардировка города. Целые улицы стояли в пламени. В порту пылали грандиозные цистерны с нефтью. «Цеппелины» и аэропланы забрасывали несчастный город бомбами сверху.

Мирное население в панике бежало из обреченного города, десятками тысяч, спасаясь кто куда: на судах в Англию и Францию, пешком в Голландию» (журнал «Искры Воскресенье» от 19 октября 1914 г.).

Пограничное сражение

7 августа началось Пограничное сражение между англо-французскими и германскими войсками. Французское командование после вторжения немцев в Бельгию срочно пересмотрело свои планы и начало активное перемещение частей в направлении границы. Но англо-французские армии потерпели тяжёлое поражение в битве при Монсе, битве при Шарлеруа и в Арденнской операции, потеряв около 250 тысяч человек. Немцы вторглись во Францию в обход Парижа, забирая французскую армию в гигантские клещи. 2 сентября французское правительство переместилось в Бордо. Оборону города возглавил генерал Галлиени. Французы готовились к обороне Парижа по реке Марна.

Битва на Марне («Чудо на Марне»)

Но к этому времени германская армия уже начала выбиваться из сил. У неё не было возможности на глубокий охват французской армии в обход Парижа. Немцы решили повернуть на восток севернее Парижа и ударить в тыл основным силам французской армии.

Но, поворачивая на восток севернее Парижа, они подставляли свой правый фланг и тыл под удар французской группировки, сосредоточенной для обороны Парижа. Прикрыть правый фланг и тыл было нечем. Но германское командование пошло на этот манёвр: повернуло войска на восток, не доходя до Парижа. Французское командование воспользовалось представившейся возможностью и ударило в неприкрытые фланг и тыл германской армии. Для переброски войск использовались даже такси.

Первая битва на Марне переломила ход боевых действий в пользу французов и отбросила немецкие войска на фронте от Вердена до Амьена на 50-100 километров назад.

Основное сражение на Марне началось 5 сентября, а уже 9 сентября поражение германской армии стало очевидным. Приказ об отходе был встречен в германской армии с полным непониманием: впервые за время военных действий в немецкой армии начались настроения разочарованности и подавленности. А для французов эта битва стала первой победой над германцами, моральный дух французов окреп. Англичане осознали свою военную недостаточность и взяли курс на увеличение вооружённых сил. Битва на Марне стала поворотным моментом войны на французском театре военных действий: фронт стабилизировался, а силы противников приблизительно сравнялись.

Исходная перед битвой обстановка

В период от 25 августа до 5 сентября, в течение 11 дней, на Французском театре войны внимание исследователя приковывается нарастанием разницы между видимым и действительным положением обеих сторон. Французское главное командование стремилось вырвать возможно скорее свои армии из-под охватывающего удара противника, причем сперва, как известно, была мысль отвести их только на линию Верден — С.-Кантен в связи с образованием фланговой группы у Амьена. Германские армии торжествовали победу, и им казалось, что труднейшая часть кампании на их Западном фронте уже миновала. Враг на всех его участках разбит, поспешно отходит, — оставалось нанести лишь последний удар. Такова была видимость, подкреплявшаяся, однако, некоторыми признаками серьезного расстройства французских и английских войск. Командующий 5-й армией генерал Ланрезак подчеркивает печальное состояние всех армий в эти дни . Отступление переходило местами в бегство. Много солдат оставляло ряды и бродило по окрестным районам, предаваясь мародерству и наводя панику на жителей. Обозы двигались в беспорядке и постоянно заграждали путь войскам. Толпы беженцев, все увеличиваясь, сновали между походными колоннами и усиливали трудности отступления и общую моральную подавленность. Особенно тревожно для дальнейшего хода войны было поведение английских войск. Даже некоторые их генералы считали в этот момент лучшим решением обратную посадку на транспорты для следования домой. Сам Френч 30 августа доносил в Лондон о том, что он теряет веру в способность французского вождя довести войну до успешного для союзников конца. Английский главнокомандующий мало считался с Жоффром и стремился самостоятельно уйти, огибая Париж с востока, за р. Сена. 1 сентября из Лондона прибыл военный министр Китченер, и ему не без усилий удалось побудить Френча не отделяться от Французского фронта. Призрак общей катастрофы для союзников мог воплотиться в реальность, если бы их главное командование потеряло окончательно голову в этот момент. Но еще 25 августа, как упомянуто раньше, у него родилась сама по себе вполне логическая мысль об ударе в правый фланг германцев новой (6-й) армией генерала Монури, что и сыграло значительную роль в сложившейся к началу Mapнcкой битвы обстановке.

К вечеру 5 сентября общий фронт англо-французских армий занимал изломанную линию от Парижа на Верден — Бельфор всего протяжением 610 км, но этот фронт резко менял свой характер на участке Верден — Бельфор сравнительно с участком Париж — Верден. Этот последний и стал фронтом сражения на Марне длиной 260 км, включая крепость Париж, а без нее, если считать от юго-восточных парижских фортов, — 230 км. Здесь на вогнутой линии Париж — Верден развернулись 6 англо-французских армий общей массой в 17 корпусов, 16 отдельных пех. дивизий и 10 кав. дивизий, или около 550 тыс. бойцов.

Все германские войска между Парижем и Верденом составляли 21 1/4 корпус, 1 отдельную пех. и 7 кав. дивизий, или около 470 тыс. бойцов .

"Полем битвы" на р. Марна стало обширное пространство, ограниченное pp. Сена и Маас и раскинутое по обоим берегам р. Марна и верхнему течению р. Эна. Этот район перерезан рядом рек, текущих преимущественно с востока на запад. По рельефу район представляет большое разнообразие от равнин Нижней Марны до лесистых хребтов Аргонн. Вся местность густо населена, изобилуя селениями, которые прочностью построек способствовали упорству боев.

Жоффр позаботился и о том, чтобы поднять настроение своих войск, оповестив их о начале сражения, от которого зависит участь Франции. Утром 6 сентября войскам был прочитан короткий приказ главнокомандующего, призывавший их к достижению победы:

"Каждый должен помнить, что теперь не время оглядываться назад: все усилия должны быть направлены к тому, чтобы атаковать и отбросить противника. Войсковая часть, которая не будет в состоянии продолжать наступление, должна во что бы то ни стало удерживать захваченное ею пространство и погибнуть на месте, но не отступать ".

Еще вечером 4 сентября Галлиени с согласия Жоффра отдал приказ о том, чтобы 6-я армия 5 сентября двинулась на восток к р. Урк по правому (северному) берегу р. Марна, а не по левому, как предполагал сначала Жоффр . Армия должна была подойти на линию Мо и быть готовой в 6 ч начать атаку одновременно с англичанами, которые поведут атаку на фронт Куломье (на р. М. Морэн) — Шанжи (на р. Марна). Движение 6-й армии 5 сентября было предпринято с целью занять исходное положение для атаки и форсировать р. Урк на следующий день. Но при этом маневре войска 6-й французской армии наткнулись на IV германский резервный корпус генерала Гронау. Корпус Гронау был оставлен Клуком западнее р. Урк в качестве заслона к стороне Парижа. Ввиду лесистой местности Гронау решил для лучшего выяснения обстановки атаковать французов. К вечеру они были оттеснены, а Гронау после атаки, убедившись в численном превосходстве противника, отвел свои войска на возвышенности за ручьем Теруан.

Когда в ночь с 5 на 6 сентября в штабе 1-й германской армии узнали о встречном бое IV резервного корпуса, там предположили, что корпус имел дело с французскими войсками, прикрывавшими отступление своих главных сил за р. Сена. Поэтому Клук продолжал маневр, а для поддержки войск Гронау был направлен II армейский корпус ген. Линзингена, который, следуя по пятам за англичанами, накануне находился южнее р. Марна, подходя к району Куломье на р. Б. Морэн.

Бой 5 сентября между частями 6-й французской армии и IV резервным германским корпусом мог бы иметь опасные последствия для французов, если бы Клук, а за ним и Мольтке сразу оценили обстановку и немедленно вернули все войска 1-й германской армии на р. Урк. В действительности же первоначально поворачивается из-за Марны только один II корпус, остальные корпуса принимают положение среднее между указаниями директивы 4 сентября, которой Клук не сочувствовал, и стремлением продолжать преследование англичан.

Поздно ночью с 5 на 6 сентября в штабе Клука получено было донесение Гронау, окончательно убедившее Клука в наличии опасности, угрожавшей ему с запада. Вследствие этого II корпусу было послано отдельное приказание начать движение с рассветом 6-го, чтобы в тот же день оказать содействие IV резервному корпусу.

Бои 6 сентября. Рано утром 6 сентября войска 6-й французской армии атаковали IV резервный германский корпус и оттеснили к полудню его передовые части за р. Теруан. Одновременно французами было обнаружено движение 2 крупных колонн, приближавшихся к р. Марна с юга. Это был II германский корпус, войска которого вскоре после полудня приняли участие в сражении между Дамартеном и Урком. В результате боев французы к вечеру утвердились на обоих берегах р. Теруан, но крупным пробелом в руководстве Монури явилось бездействие значительных сил, оставшихся в ближайшем тылу не введенными в дело. Если бы Монури использовал свое выгодное положение 6 сентября, корпуса 1-й германской армии разбивались бы по частям, по мере их подхода с юга.

Неблагоприятный исход боев для германцев в этот день, казалось бы, должен был заставить Клука принять окончательное решение о немедленной переброске всех корпусов на север для отражения флангового удара французов. Вечером 6-го он приказал IV армейскому корпусу перейти от Дуэ к Ла-Фертэ (на р. Марна), с тем чтобы к рассвету 7-го атаковать французов на р. Теруан в их левый фланг. Таким образом, 1-я германская армия к 7 сентября оказалась разделенной на 2 группы, удаленные одна от другой на 2 перехода: на р. Урк, севернее р. Марна, сосредоточивались 3 корпуса — IV резервный, II армейский и IV армейский, а южнее р. Марна, на р. Б. Морэн, оставались III и IX армейские корпуса. Основываясь на том, что соседняя, 2-я, армия должна на следующий день продолжать захождение своим левым флангом и оба названные корпуса окажутся впереди ее фронта, Клук в 10 ч вечера 6 сентября приказал этим корпусам отойти за р. М. Морэн и временно перейти в подчинение Бюлову.

Для союзных армий представлялся на редкость благоприятный случай использовать момент разделения 1-й германской армии на 2 группы, причем особенно важная роль выпадала на долю англичан. Для маскировки маневра своей армии Клук бросил к нижнему течению р. Б. Морэн всю конницу 1-й и 2-й германских армий. Но англичане не были расположены к быстрым и решительным действиям, и к вечеру 6 сентября они дошли своими передовыми частями только до р. Б. Морэн на участке от Куломье до Креси, отнюдь не помешав германским корпусам продвигаться к Нижнему Урку.

На участке к востоку от pp. Б. и М. Морэн 6 сентября развивалось сражение между 2-й германской армией и 5-й французской, которой содействовала 9-я армия. Рано утром в этот день правому флангу Бюлова пришлось оказать помощь соседнему, IX, корпусу 1-й армии, который был атакован войсками 5-й французской армии к юго-западу от Эстернэ. А затем, когда прочие части армии Бюлова продолжали по примеру прошлых дней преследование, они наткнулись на крупные силы 5-й и 9-й французских армий, причем германцам пришлось продвигаться весьма медленно, особенно в районе Сен-Гондских болот (в верховьях р. М. Морэн). В этом болотистом районе особенно трудным оказалось, однако, положение 9-й французской армии Фоша. Ее левый фланг должен был содействовать продвижению 5-й армии, а центр (IX корпус) вести активную оборону Сен-Гондских болот. Фош действовал осторожно, и половина IX корпуса бездействовала в качестве резервов южнее болот. Это дало возможность германцам разбить авангард IX корпуса и отбросить их за болота. В результате армия Фоша 6 сентября не могла выдвинуться севернее р. М. Морэн.

Восточнее 2-й германской армии наступала 3-я германская армия Гаузена. Эта последняя накануне имела дневку и потому к утру 6 сентября значительно отстала от левого фланга 2-й армии. Гаузен понимал задачу армии в том смысле, что он должен оказывать содействие своим соседям, и потому вместо энергичного наступления в южном направлении 3-я армия раскололась на 2 части, наступавшие в расходящихся направлениях: ее правый фланг бросился поддерживать Гвардейский корпус, оказавшийся на весу на левом фланге 2-й армии, и ему угрожал XI корпус из армии Фоша. Левый фланг 3-й германской армии был двинут для обеспечения правого фланга 4-й германской армии; эта последняя к вечеру 6 сентября утвердилась за Рейно-Марнским каналом.

В итоге всех боевых столкновений 6 сентября необходимо признать, что в западном районе Марнской битвы уже явственно обнаружилось невыгодное стратегическое положение германских правофланговых армий, настойчиво требовавшее вмешательства верховного руководства, так как оба командующие армиями, Клук и Бюлов, не отдавали себе ясного отчета в общем положении на фронте, действовали разрозненно и не имели в своем распоряжении никаких резервов для парализования опасного разрыва, постепенно нараставшего между смежными флангами 1-й и 2-й армий. 3-я германская армия также нуждалась в руководстве свыше, так как ее роль была сведена Гаузеном к поддержке соседей. 4-я и 5-я германские армии незначительно продвинулись вперед и подставили свои внешние фланги под угрозу охвата: 4-я — у Витри-ле-Франсуа, а 5-я — у Вердена.

У союзников на левом фланге бои на р. Урк не дали в тактическом отношении осязательного результата в виде значительного продвижения для охвата германского правого фланга. Бездействие англичан играло на руку германцам, позволив Клуку безнаказанно выполнить деликатный маневр рокировки своих сил на северный берег р. Марна. В центре 5-я армия достигла успеха на своем левом фланге, против которого противник (1-я германская армия) уже отходил в связи с переброской своих сил на север. 9-я армия понесла крупную неудачу в районе Сен-Гондских болот. 4-я и 3-я французские армии продолжали занимать положение, которое могло угрожать флангам противника на pp. Верхняя Марна и Маас.

Основным достижением этого дня сражения явилось полное крушение германского плана оттеснения французов от Парижа на их восточные крепости с целью прижать их к швейцарской границе. В лучшем случае дальнейший ход битвы сводился для германцев к фронтальному удару. Создавшееся положение на р. Марна стало ясным для них к вечеру 6 сентября, когда на Германском фронте стал известен боевой приказ Жоффра об общем наступлении. Экземпляр этого приказа был найден у д. Фриньикур на р. Марна на правом фланге 4-й германской армии.

Бои 7 сентября. Столь необходимого, как сказано выше, вмешательства германского главного командования для руководства в этот момент армиями не последовало ни 6, ни 7 сентября. Мольтке оставался безвыездно эти дни в Люксембурге — в расстоянии 200 км от правого фланга. Наиболее заметным участием его за это время оказалось распоряжение об ослаблении левого крыла армий на 2 корпуса — I баварский и XV, которые были предназначены для отправки в Бельгию в связи со сведениями о готовившейся там высадке свежих английских войск.

Между тем с каждым часом заметно возрастало значение боев на р. Урк. Обе стороны напрягали усилия, чтобы вырвать успех для себя на этом участке. К утру 7-го подошли сюда к правому германскому флангу обе дивизии IV армейского корпуса. В 14 ч Клук приказал III и IX корпусам, которые он передал накануне в подчинение Бюлову, также двинуться к р. Урк с таким расчетом, чтобы утром 9-го атаковать французов правым флангом 1-й армии.

Для Жоффра была очевидна необходимость не дать противнику времени подвести на Урк значительные силы и, не откладывая, остановить здесь германские попытки наступления. Монури, выполняя директиву Жоффра, отданную утром 7 сентября, направил все свои силы, чтобы остановить германцев, но не мог добиться решительных результатов, причем особенно неудачно действовала французская кавалерия севернее Нантейля. У французского командования возникло опасение за устойчивость левого фланга 6-й армии, и Галлиени принял меры к быстрейшей переброске 7-й дивизии (IV корпуса) из окрестностей Парижа к Нантейлю. Всю ночь до утра 8 сентября шло форсированное движение: артиллерия и парки направлены были походным порядком, одна пехотная бригада — по железной дороге, а другая была перевезена на такси — легковых автомобилях, спешно реквизированных в Париже . В течение ночи удалось перебросить дивизию на 50 км.

В результате боев 7 сентября самым значительным фактом оказалась упомянутая переброска 2 последних корпусов армии Клука на северный берег р. Марна. Взятые из района Монмирайя, в который упирался правый фланг армии Бюлова, эти корпуса своим отходом оголили фланг и вынудили его к загибу на север. Английская армия в этот день очень мало подвинулась вперед. Френч в течение всего дня не подозревал о том, что перед всей его армией находится только германская конница, и начал уяснять себе обстановку лишь в ночь на 8 сентября, получив от французов сведения о нахождении всей 1-й германской армии севернее р. Марна. Тогда только он отдал приказ для решительного наступления. 5-я французская армия наступала в этот день также медленно, хотя встретила сопротивление лишь на своем правом фланге. Соседняя, 9-я, армия Фоша продолжала обороняться за Сен-Гондскими болотами.

Несмотря на медленное наступление 5-й французской армии и на невозможность для 9-й армии продвинуться вперед, общее положение дравшейся с ними 2-й германской армии становилось опасным: уход 2 соседних корпусов Клука на север ослабил правый фланг армии Бюлова и создал угрозу охвата его со стороны Моимирайя, тем более, что конница Бюлова не в состоянии была остановить продвижение французов. Правый фланг 2-й германской армии начал уклоняться к северу, расширяя разрыв между обеими германскими армиями. На остальных участках Марнской битвы 7 сентября решительных результатов достигнуто не было.

Бои 8 и 9 сентября. Важнейшим участком Марнской битвы оставалась местность правого берега р. Урк; по примеру предыдущих дней здесь напрягались усилия обеих сторон, так как от успеха или неудачи 1-й германской армии, обеспечивавшей правый фланг целого фронта, зависел исход всей битвы. Однако бои на р. Урк в этот день оказались бедны результатами. Атаки французов были остановлены Клуком, но окончательный удар он откладывал до следующего дня, когда будет стянуто все до последнего бойца. От марнских переправ спешили войска III и IX корпусов; из Бельгии шла 43-я резервная бригада на присоединение к своему IV резервному корпусу и находилась в этот день на расстоянии перехода; сзади нее следовала 10-я ландверная бригада; подходило и несколько батальонов, стянутых с ближайших этапных участков. После ночного отхода, на рассвете 9-го Клук намеревался все бросить в атаку, которая должна была сломить армию Монури, причем главный удар нацеливался в охват ее левого фланга. Однако для армии Клука становилась все грознее опасность с юга, из-за р. Марна, так как к участку между Шато-Тьери и р. Урк, наконец, начали приближаться английские войска.

Уже к ночи с 8 на 9 сентября англичане стояли всеми силами между 1-й и 2-й германскими армиями, имея перед собой реку, обороняемую слабыми германскими отрядами. Для войск Клука создавалось трудное положение: нужно было разбить и оттеснить к западу 6-ю французскую армию и прикрыть свой левый фланг и тыл от удара англичан, головы колонн которых отстояли всего на несколько километров от р. Марна. Именно здесь, в этом разрыве между 1-й и 2-й германскими армиями, в который вышли англичане, завязался роковой для германцев узел всей битвы.

Положение на правом фланге 2-й германской армии тревожило Бюлова: с уходом обоих корпусов 1-й армии наступление англичан и частей 5-й французской армии вынудило Бюлова к вечеру отвести 13-ю дивизию и X резервный корпус на линию Парньи — Ле-Туль, загнув правый фланг армии. Наоборот; на левом фланге армии Бюлова развивался значительный успех. Здесь гвардия и части X армейского корпуса продвигались через Сен-Гондские болота и в обход с востока. Ночной атакой Гвардейский корпус энергично оттеснил перед собой войска Фоша и занял Фер-Шампенуаз. Тогда соседняя слева группа генерала Кирхбаха из состава 3-й германской армии углубила успех гвардии и продвинулась еще южнее, вклинившись в правый фланг 9-й французской армии. Наступлению содействовали прочие части 3-й германской армии, дошедшие до Майи. Этот успех побудил Гаузена, по соглашению с Бюловым, приказать на следующий день группе Кирхбаха продолжать наступление на Сезан — в тыл 9-й французской армии. Положение армии Фоша к концу дня было близко к критическому.

Главный натиск соседней слева 4-й германской армии направлялся на юго-восток, вдоль правого берега Верхней Марны, в стык между 4-й и 3-й французскими армиями, на С.-Дизье — с целью помочь 6-й германской армии, которая намечала прорыв на фронте Нанси — Эпиналь. Тревожным становилось положение правофланговой 3-й французской армии Саррайля, оба фланга которой могли подвергнуться охвату: левый — войсками XVIII резервного германского корпуса 4-й армии, который наступал от Ревиньи на Васинкур и занял последний; правый фланг армии Саррайля неожиданно почувствовал удар с правого берега р. Маас, когда в 9 ч германцы начали бомбардировать артиллерией крупных калибров форты Труайон, Женикур и Парош; эти форты принадлежали к Маасской укрепленной линии, связывающей крепости Верден и Туль. С падением одного из этих фортов для германцев открывался свободный доступ на левый берег р. Маас, в тыл 3-й французской армии. Единственным резервом у Саррайля была 7-я кав. дивизия, которую он решил бросить к р. Маас. Но расположенная против армии Саррайля 5-я германская армия кронпринца действовала вяло, и боевые столкновения на этом участке не отличались настойчивостью.

Шел уже 4-й день (считая от 5 сентября) непрерывных боев. В то время как французский главнокомандующий, находясь в Шатийоне на р. Сена, в 90 км от центра своего фронта, зорко следил за тем, чтобы армии не уклонились от директивных указаний, Германское главное командование после директивы от 4 сентября замолкло в Люксембурге, находясь в 100-200 км от фронта и на отлете — за крайним левым флангом Марнской группы своих армий. На основании случайно попавшей радиограммы командира кав. корпуса Рихтгофена утром 8-го о неустойчивом положении на р. М. Морэн Мольтке показалось, что противник уже прорвал Германский фронт между 1-й и 2-й армиями. Тогда он решил выйти из пассивности и командировал подполковника Хенча в 1-го армию, дав ему словесное поручение, точное содержание которого осталось неизвестным для истории, так как оно было дано с глазу на глаз, а затем вскоре, еще до окончания войны, и Мольтке и Хенч умерли. Официальная германская история говорит, что это поручение сводилось к указанию генералу Клуку в случае необходимости отступления 1-й армии отвести эту армию на линию Суассон — Фим для возможности восстановления непосредственной связи со 2-й армией. Таким образом, Мольтке первый упомянул об отступлении, о котором ни у кого еще и мысли не было, как подчеркивает германская история войны.

Хенч выехал из Люксембурга в 11 ч утра 8 сентября на автомобиле и по пути посетил штабы 5, 3 и 2-й армий. В штаб 2-й армии он прибыл в 8 час. вечера, и здесь он застал Бюлова в нервном настроении, вызванном опасением неприятельского прорыва на фронте 2-й армии. Во время последовавшего в штабе армии совещания Бюлов в мрачных красках обрисовал положение, создавшееся вследствие разрыва между 1-й и 2-й армиями, и считал необходимым, чтобы 1-я армия немедленно отошла от р. Урк к востоку и примкнула к правому флангу 2-й армии. Хенч находил, что единственным решением в данных условиях может быть отход обеих армий к северу, внутренними флангами на Фим. После совещания, вместо того чтобы отправиться в штаб 1-й армии, Хенч остался ночевать в штабе 2-й армии.

Утром 9-го последовало новое совещание в штабе 2-й армии, на котором было решено, что 2-я армия только в том случае остается на месте, если 1-я армия примкнет к ней, прекратив свое наступление на р. Урк. А так как 1-я армия не могла отойти на восток, то предрешен был отход 2-й армии. Хенч направился в штаб 1-й армии, куда прибыл в 12 ч 30 мин.

Около 11 ч Бюлов узнал от воздушной разведки, что 5 больших неприятельских колонн подходят своими головами к р. Марна на участке разрыва между 1-й и 2-й армиями. Бюлову стало ясно, что союзники собираются отрезать 1-ю армию от 2-й и что опасное положение 1-й армии требует немедленного ее отхода, а следовательно, должна отойти и 2-я армия, чтобы оказать помощь 1-й армии на правом берегу р. Марна.

Отступление германских армий

Поэтому несмотря на то, что утром 9-го положение всей 2-й армии было прочно, Бюлов в 12 я отдал приказ об отступлении всей армии на р. Марна, правым флангом на Дамери; приказано было начать отход не ранее 13 ч и притом с левого фланга. Отходившие войска должны были оставить в соприкосновении с противником до темноты арьергарды с сильной артиллерией. Когда Бюлов около 14 ч узнал об успешном наступлении своего левого фланга в районе Сен-Гондских болот, он не отменил приказа об отступлении. Между тем гвардия в тесной связи с правым флангом 3-й германской армии отбросила войска 9-й французской армии южнее Фер-Шампенуаза, за линию Конантр — Коруа.

На фронте 1-й германской армии рано утром 9 сентября началось наступление правым флангом на Нантейль и развивалось успешно, но левому флангу армии Клука пришлось уже иметь дело с англичанами и французами, выходившими на правый берег р. Марна в промежутке между 1-й и 2-й германскими армиями, на участке между Шато-Тьери и устьем р. Урк; переправы здесь оказались не разрушенными германцами. В связи с этим положением Клук приказал левому флангу загнуться на левый берег р. Урк фронтом на юг.

По прибытии в штаб 1-й армии Хенч от имени главного командования заявил: "Общее положение неблагоприятно, отступление 2-й армии за Марну неизбежно, ее правый фланг отброшен, и отсюда вытекает необходимость отвести назад все армии: 1-я армия должна отойти в направлении на Суассон — Фим, а в крайнем случае на линию Ля-Фер — Лаон; у Сен-Кантена будет сосредоточена новая армия, и тогда возможно будет начать новую операцию ". Вскоре из 2-й армии было получено радио: "Воздушная разведка доносит о движении 4 больших колонн противника к р. Марна, их головы к 9 час. утра были между Сааси, Шарли и Ножан; 2-я армия отходит правым флангом на Дамери".

Несмотря на попытки штаба 1-й армии убедить Хенча в том, что благоприятная обстановка на фронте армии не вызывает надобности в отступлении, Хенч был непреклонен и сослался на полномочия от главного командования. Для большей убедительности своих доводов Хенч охарактеризовал 2-ю армию Бюлова измотанной до такой степени, что она представляла не более как только "шлак". Приказ для отступления 1-й армии левым флангом на Суассон был разослан войскам вскоре после 14 ч.

В результате создавшегося 9 сентября положения на Германском фронте 3 правофланговые германские армии начали отходить на север: 1-я армия — к Нижней Эне, 2-я — за Марну и 3-я — к Марне, причем последняя в ночь с 9-го на 10-е прекратила отступление. Остальные две — 4-я и 5-я — получили приказание совместно с 3-й армией возобновить наступление. Другая сторона — союзные англо-французские армии — ни вечером 9-го, ни в ночь с 9-го на 10 сентября не предприняли никаких попыток к преследованию германцев. Французы пытливо вглядывались в свой центр и левый фланг еще 10 сентября. С крайним удивлением и недоверием они отнеслись первоначально к тому, что германцы исчезли, и совершенно искренно признали, что совершилось "чудо Марнский победы".

Существует огромная литература, посвященная причинам германского поражения на р. Марна. Многочисленных исследователей, естественно, интригует вопрос, почему произошел внезапный отход правофланговых германских армий в тот момент, когда и на р. Урк и в районе Сен-Гондских болот германские войска одержали разительный успех. Нельзя конечную неудачу приписывать всецело "роковой миссии подполковника Хенча".

Несмотря на изменчивые моменты 5-дневного сражения на р. Урк, Клуку удалось в конечном счете отразить попытки армии Монури и обеспечить правый фланг Германского фронта. При 128 батальонах 1-й германской армии против 191 батальона французов и англичан на крайней северной оконечности района сражения на р. Урк у германцев оказалось превосходство над французами в пропорции 3:1 . Правый фланг Клука в полдень 9-го рассчитывал на победу, войска были отлично настроены, но на левом фланге армии среди отступавших, перепутанных частей нескольких корпусов началась дезорганизация, а в тылу армии среди обозов — паническое настроение.

Далее на восток, на фронте 2-й германской армии и половины 3-й армии, действовавшей вместе со 2-й, боролись 134 германских батальона против 268 французских батальонов, и германцам удалось на левом фланге 2-й армии добиться 9 сентября также крупного успеха: правый фланг 9-й армии Фоша был разбит ночной атакой прусской гвардии и 3 саксонских дивизий. При исчерпывающем использовании германцами указанных успехов на фронте между pp. Урк и Об внедрение англичан и 5-й французской армии в разрыв между 1-й и 2-й армиями могло быть обращено против союзников. Если бы вместо старика Бюлова у этого прорыва оказался поблизости спокойный, уравновешенный главнокомандующий, то в образовавшуюся "дыру" в 38 км можно было бы направить резерв той же 2-й армии, получившийся вследствие загиба ее правого фланга. Здесь до очевидности бросалась в глаза важность объединенного управления 3 правофланговыми германскими армиями, которое в действительности полностью отсутствовало.

Точно так же в действиях обеих германских центральных армий, 4-й и 5-й, недоставало объединенного руководства сверху. Около полудня 7 сентября Мольтке указал германскому кронпринцу только на необходимость взаимного соглашения. Здесь особенно требовался для использования стремления обеих армий к окружению французского центра жесткий приказ свыше о маневре этих армий в восточном направлении. Ведь на этом участке фронта 321 германский батальон дрался с 277 французскими.

Наконец, на германском левом фланге силы обеих сторон были почти равны: 329 германских батальонов против 316 французских, и, следовательно, германцы с успехом могли бы прочно сковать французов южнее Вердена, чтобы не позволить переброску отсюда французских войск к Парижу. Здесь вмешательство германского главного командования свелось к выводу в самый решительный момент битвы на р. Марна 44 батальонов и 53 батарей для отправки в Бельгию против вполне призрачной опасности десанта англичан в тылу. Мольтке решил изъять 7-ю армию с фронта Марнской битвы и организовать новую, 7-ю, армию в пределах Бельгии, а оставшейся 6-й армией, усиленной остатками расформированной 7-й, продолжать атаку Нанси.

Германское командование оказалось в состоянии паралича в течение 5-9 сентября. Отдельные армии дрались каждая, как понимал изменчивую обстановку битвы ее командующий, и потому, когда, наконец, посланец главной квартиры, заранее пессимистически настроенный, посетил Бюлова и Клука, он нашел у первого вполне подготовленную почву для решения отступить. На стороне французов в течение всего сражения было твердое управление главного командования и полная осведомленность командующих армиями о положении на всем фронте.

В конечном итоге не нервность Бюлова и не словесный доклад мрачно настроенного Хенча привел к отказу от использования достигнутых германцами тактических успехов и к отступлению на р. Эна. Причины поражения на р. Марна заложены несравненно глубже, и если даже их искать только в пределах исходной операции войны 1914 г., то, естественно, эти причины определяются несостоятельностью германского руководства массой из 7 армий, заранее нацеленных, но не управлявшихся среди сложной обстановки.

С каждым днем у немцев операция постепенно отходила от первоначального замысла, и особенно резкое отступление от него было сделано в распределении германских сил по фронту. Германцам необходимо было остановиться в результате одержанной в Пограничном сражении победы для передышки раньше, чем предпринимать Марнское сражение. Наступление германцев к Марне кончилось крахом, который назревал с окончания Пограничного сражения.

Последствия Марнской битвы были чрезвычайно велики. Сами германцы признают, что результаты победы, если бы она была ими одержана, были бы настолько обширны, что их даже нельзя учесть . Битва на Марне стала поворотным моментом всей борьбы.

У союзников поднялась почти исчезнувшая перед тем уверенность в своих силах. Французы морально переродились. Они сбросили с себя долголетнее впечатление тяготевшего над ними "национального позора" 1870 г., уверовали в свою армию.

Скорого окончания войны, которого так желала Германия, достичь теперь было невозможно. Предстояла длительная борьба с истощением средств, в течение которой время, конечно, должно было работать против германцев. Неизбежен был переход к позиционному сидению сторон друг против друга для накопления новых сил и материальных возможностей.

Германская литература, умалчивая об удачных действиях французской армии, признает главной причиной Марнской неудачи следующие ошибки германского главного командования: исходное ослабление правого крыла вопреки плану Шлиффена и полное отсутствие оперативных резервов; кроме излишне сильного состава армий в Эльзас-Лотарингии, ослабление фронта во время решительной операции отправкой 2 корпусов на восток, оставлением 3 корпусов в тылу перед неприятельскими крепостями и вывод 2 корпусов из состава левого крыла для отправки в Бельгию против мнимого десанта англичан; итого — ослабление главного фронта на 7 полевых корпусов.

К последствиям "Марны" нужно отнести и изменение политической конъюнктуры борьбы.

Великобритания поняла необходимость настойчиво и энергично повести подготовку к войне на материке и создать большую сухопутную армию. Возникла программа формирования "новой армии Китченера" в 26 армейских корпусов .

Колебания Италии прекратились, и если она не сразу оставила свою позицию нейтралитета, то только для того, чтобы побольше запросить за присоединение к Антанте и подготовить к войне свои вооруженные силы.

Наконец, непосредственным следствием Марнского поражения для германцев явилась смена фактического вождя их вооруженных сил. Мольтке был уволен 14 сентября и заменен военным министром генералом Фалькенгайном. Настал второй период деятельности германского главного командования — до августа 1916г. Личность Фалькенгайна оказала большое влияние на ведение операций Центральными державами, особенно в связи с несходством его взглядов с мнениями Гинденбурга и Людендорфа, которые в конце концов заменили Фалькенгайна с августа 1916 г.