Затем Красноярский медицинский университет . Двадцать три года работала фтизиатром - в онкологическом отделении Красноярской краевой клинической больницы, краевом туберкулёзном диспансере, городском туберкулёзном диспансере. После выхода на пенсию в 1994 году была приглашена работать участковым терапевтом в городскую поликлинику № 4 . Десятилетия живя и работая в крае, А. П. Хориняк лечила многие семьи в четырёх поколениях, став для них домашним врачом .

В середине 1990-х годов обратилась в христианство .

«Дело Хориняк»

В конце апреля 2009 года к А. П. Хориняк обратились родственники находящегося в терминальной стадии рака больного, у которого закончился принимаемый им постоянно обезболивающий препарат «Трамадол ». Больной был прикреплён к другому участку. Проблема заключалась в том, что согласно закону инвалиду I группы полагалось бесплатное обеспечение лекарствами, но «Трамадол» по федеральной льготе в аптеках города отсутствовал, поэтому выписывать очередной льготный рецепт участковый врач не имел права. Выписка же платного рецепта, который просили родственники, являлась «нарушением прав пациента » на бесплатную медицинскую помощь в соответствии с «Программой государственных гарантий» .

Наблюдавшая семью в течение двадцати лет и в подробностях знавшая историю болезни пациента Хориняк выписала платный рецепт. Препарата в указанной дозировке в аптеке не оказалось, и на следующий день она выписала другой рецепт. В конце мая льготное лекарство появилось в аптеках, и уже лечащий врач продолжал выписку препарата пациенту до его смерти в июне 2011 года .

В июле 2011 года при проверке аптек Госнаркоконтролем рецепты обнаружились. Было возбуждено уголовное дело . Дело А. П. Хориняк рассматривалось в Октябрьском районном суде г. Красноярска, Красноярском краевом суде. В качестве соучастницы обвиняемой по делу проходила также близкая знакомая семьи больного, которая приобрела лекарство по обоим рецептам .

Подсудимым были предъявлены обвинения в «подделке <…> официального документа, предоставляющего права, в целях его использования, совершённой с целью облегчить совершение другого преступления» (ч. 2 ст. 327 Уголовного кодекса РФ) и «незаконных приобретении, хранении в целях сбыта и непосредственно в сбыте сильнодействующих веществ », совершённых «группой лиц по предварительному сговору в крупном размере» (ч. 3 ст. 234 УК РФ) .

Обвинение настаивало на 9 годах тюремного заключения. В мае 2013 года Октябрьский районный суд вынес обвинительный приговор , на подсудимых был наложен штраф в размере 15 тысяч рублей . Хориняк не признала свою вину и продолжала борьбу. Вопрос для неё был не в сумме штрафа, а в доказательстве своей невиновности .

Основные доводы сторон:

Судебное разбирательство продолжалось три года. 21 октября 2014 года Октябрьский районный суд г. Красноярска вынес оправдательный приговор А. П. Хориняк и второй проходившей по делу обвиняемой «в связи с отсутствием в их действиях состава преступления» . После оглашения приговора врач подарила работникам суда Библию .

Общественный резонанс дела

Поступок А. П. Хориняк и уголовное преследование врача с 50-летним стажем за исполнение профессионального долга вызвало широкий общественный резонанс, к ситуации с труднодоступностью обезболивающих препаратов для больных в России было привлечено внимание российской и мировой общественности .

Ход судебного разбирательства освещался средствами массовой информации, в защиту врача собирались подписи под петицией министру здравоохранения . В защиту А. П. Хориняк выступали российские и международные организации паллиативной помощи , правозащитные организации - Human Rights Watch , Всемирный альянс паллиативной помощи, Европейская ассоциация паллиативной помощи . В письме генеральному прокурору Российской Федерации Human Rights Watch назвал «применение уголовных санкций в данном случае избыточным и чреватым нарушением международных норм о правах человека » .

Бывший глава Центра Всемирной организации здравоохранения по паллиативной помощи профессор Роберт Твайкросс en отмечал:

«Спустя 30 лет после первого издания Руководящих принципов ВОЗ для облегчения боли при злокачественных новообразованиях и более чем через 25 лет с момента публикации второго издания Руководства по лечению боли при раке на русском языке, ситуация в России в этом отношении остаётся ужасно отсталой, в результате чего ежегодно тысячи граждан продолжают умирать ужасной смертью, и страдания эти можно предотвратить. Это преступление против человечности, которое должно быть исправлено без промедления!»

«Зеркалом положения медицины в стране» назвала «Дело Хориняк» газета «Аргументы и факты » , «Делом о боли мирового масштаба» - «Новая газета » , «ударом по клятве Гиппократа » - «Право. Ru» . Процесс называли кафкианским и знаковым , расценивали его как «лакмусовый индикатор, вскрывший наличие огромного пласта проблем» .

В 2014 году А. П. Хориняк возглавила рейтинг «Женщины года» по версии журнала «Forbes » . В том же году врач награждена премией газеты «The Moscow Times » в номинации «Персональная социальная ответственность» (англ. Moscow Times Awards - англ. Humanitarian of the Year ), которой отмечаются признанные международным сообществом достижения россиян .

Изменения в законодательстве

«Human Rights Watch» расценил как «невероятный прорыв» появившийся в результате «Дела Хориняк» и других получивших широкую огласку подобных сюжетов приказ Минздрава России № 1175н, вносящий либерализацию в порядок назначения и выписывания лекарственных препаратов , вступивший в силу в июле 2013 года .

23 января 2015 года Государственной думой РФ принят новый закон, облегчающий получение больными обезболивания , СМИ называют его «законом Апанасенко-Хориняк» . Закон вступил в силу 1 июля 2015 года .

Напишите отзыв о статье "Хориняк, Алевтина Петровна"

Комментарии

Примечания

Отрывок, характеризующий Хориняк, Алевтина Петровна

Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.

В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d"en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu"ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.

Знаменитый терапевт рассказала о гражданской позиции и личном счастье.

Когда впервые видишь Алевтину Петровну в реальности - кажется, что красноярский врач, прославившаяся на весь мир, никак не старше пятидесяти. Моложавая, но не скрывающая своих 73 лет, подтянутая, полная замыслов Хориняк никогда не стремилась быть известной. Но благодаря вере о свою безусловную непогрешимость перед законом она добилась отмены самого несправедливого, по оценке терапевта, судебного решения в её жизни. И убедилась в том, как велика сила гражданского общества. В этом признании нет избыточного пафоса - только вера в людей и их способность вместе добиваться истины.

«Советские люди - хозяева жизни»

Много лет назад молодой терапевт Алевтина Хориняк не единожды выступала в защиту людей, причем не обязательно пациентов: «Если мне становилось известно о какой-то проблеме человека - отсутствии места в детсад для ребенка, квартиры, - я шла напрямик: обращалась в головную организацию, где работал этот человек, записывалась к большим начальникам на личный прием и просила за этих людей. Могла даже в Москву поехать! Такая была активная позиция… Но я не была коммунисткой или профсоюзным боссом. Меня часто спрашивали: а зачем, мол, пришла, на каком основании? А я в ответ - я же гражданин СССР, вся эта жизнь - для нас! Я искренне считала, что мы все, советские люди, - хозяева этой жизни…».

Когда Алевтине было чуть больше двадцати («времена Хрущева»), она с ужасом подсчитала: когда наконец-то наступит коммунизм, ей стукнет целых 47 лет! И горько сожалела, что не сможет отдавать то, что должна обществу, в полной мере, окажется у него «на содержании». Ведь получать от государства она будет по потребностям, а отдавать по способностям… Чем? Силы-то будут уже не те…

Через много силы понадобилось даже больше, чем она могла вообразить. Главная битва за права человека предстояла ей в канун 70-летия. После 23 лет работы в онкологическом отделении Красноярской краевой клинической больницы, в краевом и городском туберкулёзных диспансерах, в поликлинике № 4 врач попала под следствие. А потом её отдали под суд.

Знаменитый процесс, длившийся с 2011 по 2015 годы, о котором написано примерно 170 тысяч информационных сообщений, статей, репортажей в региональных, российских и зарубежных СМИ, мог стать одним из множества в бесконечной веренице судебных разбирательств. Однако настойчивость Хориняк и её сторонников привела к настоящей революции.

Рецепт

Алевтину Петровну и её знакомую обвиняли в незаконном обороте сильнодействующих веществ в крупном размере и подделке документов. Женщинам грозил длительный срок лишения свободы. Разбирательства длились четыре года, но это лишь публичная часть, вершина айсберга, кусочек жизни человека.

За несколько перед этим лет терапевт, отслуживавшая в медицине больше 40 лет, приняла религию. Однажды в доме молитвы увидела инвалида. Виктор был почти неподвижен, вспоминает Хориняк: «Он мог находиться только в одном положении - сидеть, у него могла двигаться голова, все остальное тело было парализовано. Даже спать ему приходилось сидя. А ухаживать за инвалидом с детства, получавшим какую-то смешную пенсию, должны были престарелые мать и отец. Когда я познакомилась с Виктором, сразу сказала: «Я тебя до конца своей жизни не брошу, буду тебе помогать!».

Она стала посещать прикованного к коляске чуть ли не ежедневно, приносила ему продукты, меняла белье. Покупала дрова и уголь на свои деньги - опекаемая ею семья жила в частном доме в Николаевке. Потом из жизни ушел отец Виктора, а вскоре у инвалида обнаружили рак. Тогда Алевтина Петровна стала выписывать ему сильнодействующие лекарства, а покупала их в аптеке её знакомая. Один из рецептов подвёл Хориняк под уголовную статью.

По словам врача, никакие законы она не нарушала. Но рецепт, выписанный Виктору ещё в 2009 году, неожиданно всплыл в 2011-м, когда начались первые проверки силами только что созданного подразделения по контролю за легальным оборотом наркосодержащих средств. Этот оборот составляет 240 килограммов в год на всю страну, - говорит Хориняк, - а нелегальный оборот - 80 тонн. Терапевта вызвали к следователю, молодой женщине, которая объявила доктору: «вас подозревают в выписке лекарств и получении сильнодействующего обезболивающего средства по одному чеку, но по двум рецептам в разной дозировке».

Тогда Алевтина Петровна ещё не понимала, насколько тяжкое обвинение ей грозит. Его заслонили другие переживания.

«Когда я только начинала работать врачом (после окончания фармацевтического училища я закончила медвуз и параллельно работала в клинике), то видела, как организована медпомощь больным онкологией. Тогда, правда, и количество таких пациентов было в десятки раз меньше. Но если пациент становился «тяжелым» - неизлечимым, его не бросали на произвол судьбы и не оставляли с его болью. Человека госпитализировали, давали обезболивающее, достойно доводили до последних дней жизни. Потом как-то неожиданно всё поменялось. Пациентов на крайних стадиях болезни раком отправляли домой. А если они испытывали муки - это никого не интересовало. Судя по всему, принцип гуманизма в медицине был заменен на принцип экономической целесообразности. Но что делать таким брошенным людям?» - вопрошает врач. В её жизни тоже были испытания, связанные с болезнями. Она сама несколько лет назад пережила операцию по удалению злокачественной опухоли. Из-за рака ушёл из жизни муж Алевтины.

Но когда внучка, студентка юридического факультета, растолковала бабушке последствия уголовного обвинения (лишение свободы до 10 лет, крупный штраф), доктор начала активные действия. Заявила следователю, которая предлагала ей согласиться со всеми пунктами обвинения в обмен на якобы относительно небольшой штраф, прямо в лицо: «Вы же хотите обвинить неповинного человека!»

После такого демарша врача, которая, похоже, произвела сильное впечатление на следователя убежденностью в своей правоте, уголовное дело пролежало под сукном полгода. Но в 2013-м было активировано.

Суд без дела

В течение года дело слушалось в суде Октябрьского района Красноярска. Под финал разбирательств Алевтина Хориняк по предложению родственника позвала СМИ - когда поняла, что все её аргументы и свидетели фактически игнорируются. «За меня подписались тогда около 600 человек - это мои пациенты в красноярской поликлинике № 4, где я работала последние 20 лет», - вспоминает Хориняк.

Следом за местными журналистами на одно из заседаний суда приехала правозащитница из международной организации Human Rights Watch. Но суд перенесли: возможно, кому-то не хотелось, чтобы приезжая видела этот «позор» системы. Когда объявили приговор (штраф в 15 тысяч рублей), Алевтина Хориняк сказала судье «Зачем нужно было столько тратить времени и сил государственных чиновников, ведь вы прочитали приговор, который слово в слово повторял обвинительное заключение, которое мне предъявляли год назад?»

Жернова системы Хориняк испытала на себе. «Если бы не мой адвокат Вячеслав Богданов и не простые красноярцы, журналисты, конечно, я ничего бы одна не добилась», - говорит врач. Затем была апелляция в краевом суде, пересмотр дела, протест прокуратуры, которая решила воспротивиться отмене обвинительного приговора. Но в 2014 году Алевтину Петровну полностью оправдали.

Одновременно об Алевтине Хориняк узнал весь мир. Журнал «Forbes» признал её женщиной года-2014. В том же году ей вручили награду в номинации «Персональная социальная ответственность», которой отмечаются признанные международным сообществом достижения россиян. Награду она получала из рук телеведущего Владимира Познера, что само по себе сочла наградой. Она вспоминает: событие было очень торжественным и волнительным - в одной номинации с ней выступали «звёзды» Константин Хабенский и Наталья Водянова со своими благотворительными проектами. Но победили она, врач из Сибири.

Ей довелось выступить перед президентом России на форуме «За качественную и доступную медицину» Общероссийского народного фронта (ОНФ) осенью прошлого года. Её инициатива касалась создания в России кабинетов неотложной помощи для онкологических больных. Это, по мнению врача, помогло бы снизить волну самоубийств пациентов с такими заболеваниями.

Просто любовь

«Вот вы спрашиваете, как это можно любить больных?» - говорит мне Алевтина Петровна. - Не каждому доктору это дано, хотя вроде и профессия есть. Иногда даже врачи в моей поликлинике просили принять их пациентов - так тяжела, увы, наша миссия. Я всегда старалась не просто лечить больных, но вникать в их семейные дела, меня часто ругали за это, мол, негоже терапевту так вести себя. Но за 21 год работы в поликлинике я лечила по три поколения почти в каждой семье на своем участке. Была своего рода семейным доктором. У меня у самой было так, что пришлось растить внучек, брала их нередко с собой, когда ходила по квартирам больных, но я всегда стремилась к тому, чтобы каждый посетитель моего кабинета был удовлетворен лечением, был доволен».

Уволилась она только осенью прошлого года: Хориняк стало тяжело исполнять новые обязанности по заполнению электронных карточек и одновременно уделять по 10-15 регламентных минут каждому пациенту.

К этому времени суд принял решение по её иску к Минфину России и Наркоконтролю. В результате Хориняк возместили моральный вред за неправомерное действие госоргана - 400 тысяч рублей. Деньги ей выплатили месяц назад - в конце декабря.

Одновременно в её семье произошел новый «разворот».

У Алевтины Петровны - взрослая дочь, три внучки и правнук Савелий. В малыше она души не чает. И всё вроде бы шло к тихой жизни в кругу сложившейся семьи. Как вдруг один из единоверцев Хориняк сделал ей предложение.

​

С Павлом Сиско они знакомы несколько лет. Он строитель на пенсии, ему 74 года. Руку и сердце Павел предложил на день рождения Алевтины, в октябре 2015-го. Пришёл, как положено жениху, с цветами и тортом. Она сначала категорически отказалась - мол, какая свадьба на восьмом десятке лет? Потом приняла предложение.

Процедура бракосочетания, несмотря на мировую известность невесты, прошла скромно, по-домашнему, в конце декабря прошлого года. На следующий день пара уехала в Абакан, чтобы сочетаться браком по своему религиозному обычаю. На днях закончился медовый месяц, и Алевтина Хориняк готовится взять новую фамилию. А затем вместе с мужем собираются строить домашнюю церковь. Что это за проект, Алевтина Петровна держит, что называется, в уме.

Влияние

По поводу своего судебного дела она говорит, что в крае по таким обвинениям осуждено множество врачей. Однако ни один из них не пошёл по стопам Хориняк, несмотря на созданный ею правовой прецедент.

Впрочем, в медицинском законодательстве страны «подвижки», названные по имени Хориняк и генерала Апанасенко, совершившего самоубийство на почве онкологического заболевания, всё же произошли. Адвокат Вячеслав Богданов считает, что следствие допустило грубые ошибки. А «дело врача» оказало прямое воздействие на некоторые правовые акты - появился, например, под занавес 2014 года приказ минздрава, либерализовавший выписку лекарственных препаратов специального назначения. В прошлом году изменено около 40 нормативных актов, связанных с помощью онкологическим больным.

А Алевтина Хориняк, женщина года, победитель системы, потомственный доктор, глубоко верующий человек, верит, что любовь и терпение могут многое. Наверное, даже всё.

Алевтина Хориняк

Достижение в 2014 году: ТерапевтАлевтина Хориняк добилась признания своей невиновности по обвинению в незаконном обороте сильнодействующих веществ из-за рецепта, выписанного умирающему онкобольному.

Возраст: 73 года

Семейное положение: замужем

Женщина-врач из Красноярска работает врачом более 50 лет, в 2009 году Алевтина Хориняк выписала неизлечимо больному раком пациенту обезболивающий препарат "Трамал" и подверглась за это уголовному преследованию. Судебное разбирательство продолжалось три года, Хориняк грозило до 10 лет лишения свободы. Но сама Хориняк не признавала себя виновной, боролась до последнего и продолжала активно отстаивать права врачей, которые сегодня испытывают трудности с выписыванием обезболивающих. 21 октября Красноярский суд вынес Алевтине Хориняк оправдательный приговор.

"Очень цельный человек Алевтина Петровна Хориняк, - говорит Екатерина Чистякова, директор благотворительного фонда "Подари жизнь". - Именно такие, как она, подвижники, меняют мир к лучшему. А мы можем только немного им помогать".

Цитата: "Вся наша система - просто оскорбление врача как человека. Во-первых, врач - заложник презумпции виновности. Если человек попал в поле зрения любых правоохранительных органов, он оттуда не выйдет без статьи. Я испытала это на своей жизни. Во-вторых, российские врачи - заложники абсолютно извращенной системы помощи" (в интервью сайту pravmir.ru).

Мириам Мирзахани

Достижение в 2014 году: Стала первой в мире женщиной-обладательницей Филдсовской премии по математике

Возраст: 37 лет

Семейное положение: замужем, дочь

Филдсовская премия - самая престижная международная премия и медаль в области математики, которую вручают раз в четыре года. Впервые за 78 лет существования премии ее получила женщина — Мариам Мирзахани, профессор Стэнфордского университета и уроженка Ирана. Награду ей вручили за «выдающийся вклад в динамику и геометрию римановых поверхностей и теорию пространств их модулей». Мириам утверждает, что математика - самая творческая профессия.

Цитата: "Моя трехлетняя дочь считает меня художником, потому что когда я решаю геометрические задачи, то рисую ручкой странные рисунки" (в материале журнала Wired).

Пак Кын Хе

Достижение в 2014 году: Первая женщина-президент Южной Кореи в 2014 извинилась перед своими гражданами и признала себя виновной в крушении судна «Севол»

Возраст: 52 года

Семейное положение: не замужем

Дочь убитого президента Пак Чон Хи (президентский срок 1963-1979) и первая женщина-президент Южной Кореи. Пак Кын Хе выступила с официальным заявлением, что признает себя виновной в крушении судна «Севол» 16 апреля 2014 года, и лично участвовала в расследовании причин катастрофы. Трагедия унесла жизни 304 пассажиров, в основном это были ученики средней школы. После катастрофы Пак Кын Хе предприняла ряд мер: расформировала береговую охрану и создала вместо нее министерство национальной безопасности, а также уволила семь министров. Главный виновник трагедии - 68-летний капитан, одним из первых покинувший тонувший «Севол» - приговорен к 36-летнему тюремному заключению.

Цитата: «Единоличная ответственность за недостаточную реакцию на произошедшее лежит на мне»

Амаль Аламуддин Клуни

Достижение в 2014 году: Вышла замуж за убежденного холостяка Джорджа Клуни, 53-летнего актера, который заявлял, что "не создан для семейной жизни".

Возраст: 36 лет

Семейное положение: замужем

Успешному британскому адвокату Амаль Аламуддин удалось покорить самого известного холостяка Голливуда Джорджа Клуни. Они познакомились осенью 2013 года на мероприятии благотворительного фонда, одним из попечителей которого является Клуни. Свадьба состоялась в Венеции в сентябре 2014 года. Но конечно, замужество - не главное достижение Амаль. Она - опытный адвокат, специализирующийся в области международного права, уголовного права и в вопросах защиты прав человека. Среди ее клиентов - создатель WikiLeaks Джулиан Ассанж, бывший премьер-министр Украины Юлия Тимошенко.

Цитата: «Я очень надеюсь, что даже на такой ранней стадии нашего брака, мне хватит мудрости. Я считаю, что это право моего мужа выбирать, что он хочет поддержать, а что нет". (на пресс-конференции в Афинах по поводу возвращения скульптур Парфенона из Великобритании в Грецию).

Дилма Руссефф

Достижение в 2014 году: Переизбрана на второй срок на посту президента Бразилии

Возраст: 67 лет

Семейное положение: разведена, дочь

Первая женщина-президент Бразилии Дилма Русефф в октябре 2014 года переизбрана на следующий четырехлетний срок. Еще в 2012 году Руссеф заявляла на форуме Forbes Power Women, что не планирует снова баллотироваться в президенты. Главные задачи нового срока президента — ускорение темпов экономического роста и стимулирование предпринимательской активности.

Цитата: "В детстве я играла в воллейбол. У меня не такой сильный удар, но я умела блокировать противников" (в интервью Forbes).

Галина Тимченко

Достижение в 2014 году: Создала новый медиапроект Meduza

Возраст: 52 года

Должность: журналист

В марте 2014 года Галина Тимченко была уволена с поста главного редактора «Ленты.ру», который она занимала десять лет. Уволил Тимченко без объяснения причин инвестор издания Александр Мамут, что совпало с вынесением предупреждения изданию Роскомнадзором. Претензии ведомства вызвала ссылка на интервью лидера "Правого сектора" Дмитрия Яроша в материале журналиста «Ленты.ру» Ильи Азара. Вслед за Тимченко из «Ленты.ру» ушла большая часть сотрудников, более 70 человек. Уже через полгода Тимченко запустила интернет-СМИ - проект Meduza, зарегистрированный в Латвии. Тимченко занимает должность и генерального директора, и главного редактора издания. Спустя всего два месяца после запуска аудитория сайта Meduza достигла почти 2 млн уникальных посетителей в месяц, мобильными приложениями пользуются более 100 000 человек.

Цитата: "Мы будем действовать гибко. Чем больше качественных источников, тем больше агрегируем. Если вдруг сложится так, что другие СМИ будут меньше писать, а стоп-листы станут еще длиннее, мы будем расширяться в сторону собственного контента (в Forbes)".

Елена Рыболовлева

Достижение в 2014 году: Пытается добиться исполнения решения суда Женевы первой инстанции, который обязал миллиардера Дмитрия Рыболовлева отдать бывшей жене почти половину состояния - $4,5 млрд наличными.

Возраст: 48 лет

Семейное положение: разведена

Суд о разделе имущества между бывшим фактическим владельцем «Уралкалия» Дмитрием Рыболовлевым и его экс-супругой Еленой длится с 2008 года. В этом году Елена могла бы занять первое место в рейтинге богатейших женщин мира с состоянием $5,1 млрд. В мае 2014 года суд Женевы первой инстанции обязал Рыболовлева отдать бывшей жене почти половину состояния - $4,5 млрд наличными. Это самая большая сумма в истории бракоразводных процессов в мире. Также суд обязал Рыболовлева передать бывшей жене недвижимость в женевском районе Колоньи, украшения и предметы искусства на $560 млн. Но, поскольку Рыболовлев передал свои активы в управление траста за три года до начала развода, а бенефициарами назначил двух дочерей, то добиться выплаты денег так и не удалось. Суд признал, что активы, переданные Рыболовлевым в интересах наследников в траст, не подлежат разделу.

Цитата: «Я стала процессуальным противником мужа» (в интервью швейцарской газете Le Temps).

Алина Кабаева

Достижение в 2014 году: Назначена председателем совета директоров "Национальной Медиа Группы»

Возраст: 31 год

Семейное положение: не замужем

В этом году общественность ждала, что Алина Кабаева может станет первой леди Российской Федерации. Но вместо этого Кабаева вовсе покинула политическую сцену. В сентябре Кабаева написала заявление о сложении полномочий депутата Госдумы от партии "Единая Россия". Уход с должности, которую она занимала в течение семи лет, Кабаева объяснила предложением другой работы. Другая работа - это пост председателя совета директоров Национальной Медиа Группы», чья выручка в прошлом году составила почти 15 млрд руб. Это крупнейший в России частный медиахолдинг, под управлением которого находятся 5-й канал и Рен-ТВ. Кроме того, НМГ владеет 25% акций Первого канала и выступает совладельцем холдинга News Media, которому принадлежат газета «Известия», телеканал Life News, газеты «Жизнь» и «Твой день», радиостанция «Русская служба новостей» и другие СМИ. Впрочем, пока в новой роли Кабаева пока себя никак публично не проявила.

Цитата: "У всех должны быть твои маленькие секреты, у меня они тоже есть" (в интервью газете "Собеседник").

Мишель Ховард

Достижение в 2014 году: Стала первой женщиной-адмиралом в истории флота США

Возраст: 54 года

Семейное положение: замужем

1 июля 2014 года Мишель Ховард стала первой женщиной за 236-летнюю историю американского флота, которую повысили до звания четырехзвездного адмирала и вице-командующего военно-морскими операциями. Звание адмирала в мирное время является самым высоким в американских ВМС.

Ховард служит в ВМС США уже 32 года. Она закончила военно-морскую академию в 1982 году. В 1999 году стала первой афроамериканкой, которой поручили командование военным кораблем — десантным кораблем-док USS Rushmore. Ховард стала также первой афроамериканкой во всей армии, дослужившейся до трех звезд. В прошлом ее отправляли на задание в Индонезию для участия в спасательной операции после цунами, она была задействована в операции морской безопасности в Аравийском проливе и руководила группой по борьбе с пиратами. На этом посту на третий день работы она возглавила операцию по спасению капитана Филлипса из плена у сомалийских пиратов. Об этой операции потом сняли фильм «Капитан Филлипс».

Цитата: "В мире много хороших идей. Нужно быть внимательнее к работе других, набраться смелости и распросить людей об их работе. А после подумать, как их методы можно использовать в вашей сфере" (в Forbes).

Элизабет Холмс

Достижение в 2014 году: Стала самым молодым женщиной-миллиардером в списке Forbes 400

Возраст: 31 год

Семейное положение: незамужем, детей нет

Самая молодая женщина в списке The Forbes 400, Холмс ушла со второго курса Стэнфордского университета в 2003 году, чтобы на деньги, собранные на обучение в колледже, основать компанию Theranos. Лаборатории ее компании проводят оперативно анализы крови, а себестоимость их работы в несколько раз ниже себестоимости работы коммерческих лабораторий. В прошлом году сеть аптек Walgreens объявила о планах открыть в своих точках центры Theranos Wellness. Венчурные капиталисты на данный момент инвестировали в компанию $400 млн. Theranos Wellness сегодня оценивается в $9 млрд. Cостояние самой Холмс, которую еще называют "Джобс в юбке", американский Forbes оценил в $4,5 млрд.

Цитата: «Некоторым инвесторам приходилось отказывать, так как они хотели быстрой отдачи» (в Forbes).

Малала Юсуфзай

Достижение в 2014 году: Стала самым юным лауреатом Нобелевской премии

Возраст: 17 лет

Семейное положение: не замужем

В октябре 2014 года 17-летняя Малала Юсуфзай получила Нобелевскую премию мира и стала самым молодым лауреатом в истории премии. Пока Малала жила в Пакистане, она активно выступала против решения талибов лишить девочек права на образование. В 2009 году в возрасте 12 лет Юсуфзай начала вести блог для BBC, в котором рассказывала о своей жизни в Пакистане - о том, как талибы запрещают девочкам учиться. В 2012 году талибы попытались застрелить Малалу, но девочка чудом осталась жива. Сейчас Малала Юсуфзай живет в Англии, учится в обычной школе и продолжает бороться за равноправие. В 2012 году основала фонд Malala Fund, который помогает девочкам и женщинам во всем мире получать образование.

Цитата: «Все мы хотим, чтобы террористы прекратили войны, конфликты и перестали ненавидеть людей. Но тогда мы тоже не должны их ненавидеть и не должны быть жестокими по отношению к ним. Это моя философия» (в Forbes).

Эмма Уотсон

Достижение в 2014 году: В июле стала послом Доброй воли ООН и выступила с запоминающейся речью в защиту женских прав в штаб-квартире ООН

Возраст: 24 года

Семейное положение: не замужем

Актриса, исполнительница Гермионы Грейнджер в фильмах о Гарри Поттере и посол Доброй воли ООН Эмма Уотсон 20 сентября 2014 года выступила в Женеве с 11-минутной речью о феминизме и защите прав женщин, представляя кампанию He for She. Главной частью речи Эммы Уотсон стало обращение к мужчинам, которые, по ее словам, не меньше женщин страдают от гендерных стереотипов и роль которых особенно важна.

Цитата: "Обычно не принято говорить о том, что мужчины порабощены стереотипами и предрассудками общества, тем не менее, это так. Необходимо отбросить эти стереотипы, освободиться от них, и тогда естественным образом в лучшую сторону изменится и положение женщин: если мужчина не будет обязан, согласно общественному мнению, проявлять агрессию - женщина не должна будет проявлять покорность. Пришло время перестать противопоставлять мужчин и женщин, пришло время обрести свободу быть собой. Вот именно этому и посвящен проект He For She".

Алевтина Хориняк . Кадр: YouTube

Врач Алевтина Хориняк, обвинявшаяся в незаконном обороте сильнодействующих веществ из-за рецепта, выписанного умирающему онкобольному, после трех лет судебного разбирательства признана невиновной

Это такое чудо, я до сих пор в себя не приду. Это просто чудо.

Я думаю, что здесь нельзя говорить однозначно. Думала, для чего это, почему… Я в этом только через год, наверное, после первого приговора, увидела руку Бога. А когда начались какие-то сдвиги: где-то волнения, врачи начали осознавать, что они унижены и больным ничем не могут помочь, беспомощные… И в результате посмотрите, какое у них самосознание: около трех тысяч врачей подписали . Это же какой прорыв!

Я думаю, что еще огромную роль сыграли журналисты – особенно в том, что донесли это до власть предержащих.

Я уже забыла, как это проходит [оглашение приговора. – Открытая Россия]. Когда сегодня судья читала приговор, я снова услышала там те же фразы, что и у прокурора, и у меня уже появилась мысль: «Ну все, надо начинать все сначала». Как перед бетонной стеной я опять встала.

Это [возможно. – Открытая Россия] только благодаря тому, что Бог открыл все сердца, задействовал всех, кого только возможно, и все работали на мое оправдание.

Врачи уже свыклись. Например, у меня одна врач выписывала своему сыну-наркоману – он же страдал, у него ломки! Он кричит от боли. Ее судили особым порядком, присудили штраф, а статьи уголовные. И себе они получили показатели. Очень многие врачи, конечно, боятся этого: что они признают вину, им лепят статьи, какие хотят, и тут же дают штраф, например, десять тысяч. И все, и они с этими судимостями сидят.

Я думаю, что произошел огромный прорыв, потому что врачи везде теперь пишут и свою боль высказывают. Когда он в поликлинике один среди всех – это одно дело. А когда уже на таком уровне…

Это объединило врачей и дало им возможность вернуться к самосознанию: что они врачи, а не обслуживающий персонал. Нас же приравняли к обслуживающему персоналу, и естественно, к нам и отношение такое. Так же, как и у учителей. Вместо того, чтобы являться основополагающим звеном нашей страны, политики, всего существования. А что получается? Все боятся, забитые. Этот страх у нас все равно сидит.

Госнаркоконтроль ходит по аптекам, и те, кто занимается легальным оборотом, сидят в аптеках. Как мне говорила заведующая, два месяца полковник сидел в аптеке и выбирал рецепты Хориняк. И по всем аптекам они этим занимались. Такого же не было раньше. До 2011 года они не ходили по аптекам, а потом, по-видимому, увидели, что это очень легко – статьи врачам присваивать. Но я думаю, что самосознание у врачей еще поднимется: что если, например, наше руководство не закупает препараты, то нужно поднимать эти вопросы.

На законодательном уровне я смотрю на это все, и понимаю, что правильную мысль высказал Вячеслав Апанасенко [страдавший раком поджелудочной железы контр-адмирал Вячеслав Апанасенко 6 февраля 2014 года выстрелил себе в голову из наградного пистолета после того, как его супруга из-за бюрократических проволочек не смогла получить рецепт на обезболивающее в районной поликлинике – Открытая Россия]: что виновато правительство и министерство здравоохранения. Наше местное министерство полностью подчинено и ничего не может решать самостоятельно. И они просто сидят в креслах и выполняют волю свыше. Все идет оттуда – из Москвы, от руководства, и они контролируют движение финансов, что закупать и сколько.

Льготная помощь больным – это такой фарс. Они все перешли на лекарства российского производства. Я, например, не могу доверять препаратам, которые изготовлены в Московской области: Петушинский район, какое-то село. Или Ленинградская область, какой-то район. А куда делись огромные фармацевтические заводы? Больные получают эти препараты, а они им не помогают. И они вынуждены покупать импортные препараты, только вот что они с этой пенсии могут купить? Я иногда даже… У меня был случай, что я уезжала в отпуск, а больная оставалась без препарата. И говорит: «Я буду обращаться в министерство, как я буду без препарата?» Я говорю: «Ну я же вам заменитель выписала». – «Пусть они сами этот заменитель принимают». И в итоге я пошла в аптеку и купила ей препарат за 700 рублей, потому что она его не может себе купить с пенсии в 5-6 тысяч.

Может быть, скоро уже снимут это льготное обеспечение? Пора, думаю, его снимать, и делать адекватные, нормальные цены на препараты в аптеках. Эти цены завышены раз в 10 точно. Из воздуха делают деньги эти компании.

Я вот сейчас пришла на работу, сижу, смотрю бумаги, а мысли летают в разные стороны. И еще надо на вызовы пойти.

Я думаю, что все-таки что-то сдвинется, это очень здорово.

Красноярский суд оправдал врача с более чем 50-летним стажем. Алевтина Хориняк выписала рецепт на сильнодействующее обезболивающее онкологическому больному. За это ее обвинили в сбыте наркотиков. Возможно, только мощный общественный резонанс и поддержка спасли доктора от тюрьмы. Защищают ли российские законы врачей, пытающихся избавить своих подопечных от боли?

Алевтина Хориняк лечит людей еще с 60-х годов прошлого века. Она никогда не проходила мимо человеческих страданий, через ее руки прошло уже несколько поколений пациентов. Семью Виктора Сечина она знала больше двадцати лет. И хотя Хориняк и не была лечащим врачом мужчины, она с самого начала курировала его. Виктор был инвалидом детства, страдал мышечной атрофией - не ходил, не мог себя обслуживать, потом появилось и онкологическое заболевание. Алевтина Хориняк вызывала к своему подопечному на консультацию разных врачей, помогла направить его на операцию, позже обрабатывала швы. Обезболивающие выписывала Сечину его лечащий врач - без трамадола Виктор мог бы просто умереть от болевого шока. Но в 2009 году трамадол исчез из аптек, где его можно было раньше получить по бесплатному рецепту для онкологических больных. Выписывать же «льготнику» лекарство за деньги его лечащий врач не имел права. И тогда Алевтина Хориняк, хотя Сечин был на учете в другой поликлинике, выписала ему рецепт у себя. А в 2011 году к доктору пришла комиссия ФСКН.

«Только бы не умереть опозоренной»

Органы госнаркоконтроля обвинили Хориняк в подделке документов и сбыте сильнодействующего препарата. Алевтина Хориняк рассказала корреспонденту «Ленты.ру», что как раз в те годы у нее самой обнаружили рак. И все, о чем она беспокоилась, - не умереть опозоренной: врач переживала за свою репутацию, которую она ни разу не запятнала, ни разу не нарушила клятву Гиппократа. Обвинения Хориняк не признавала. В поддержку своего доктора жители Красноярска собрали более 600 подписей.

В первом судебном процессе прокурор была неумолима, требуя для Хориняк восемь лет лишения свободы. Однако суд приговорил ее лишь к 15 тысячам рублей штрафа. Но защита обжаловала приговор. Спустить все на тормозах уже было нельзя: в прошлом году дело Хориняк уже обсуждали на одной из международных медицинских конференций. Дело отправили на новое рассмотрение.

На этот раз 73-летняя женщина была оправдана: именно такой приговор вынес 21 октября суд Красноярска. «Моя подзащитная полностью оправдана за отсутствием состава преступления. Если прокуратура не будет обжаловать решение и приговор вступит в законную силу, то Алевтина Хориняк вправе будет обратиться за реабилитацией», - сказал «Ленте.ру» адвокат врача Вячеслав Богданов.

«Закон не защищает ни врачей, ни пациентов»

Можно ли обвинить врача в том, что он не дал человеку умереть от болевого шока? Алевтина Хориняк считает, что и больные, и врачи - заложники нынешней ситуации: «Раньше тяжелых больных клали в специальные отделения больниц. Там они умирали, не страдая от болей, потому что имели право на постоянное обезболивание. Близким не нужно было обивать пороги чиновников, давать взятки врачам, чтобы получить драгоценный рецепт на новую порцию сильнодействующего средства, избавляющего от боли. Я сама когда-то работала в таком отделении - в любое время дня и ночи мы вкалывали, по первой же просьбе пациента, обезболивающее. Был строгий отчет по ампулам, никаких нарушений не было. А с конца 80-х годов онкологические больные стали никому не нужны, теперь все легло на плечи их родственников».

Кстати, масла в огонь этой проблемы добавляет и ход реформы здравоохранения, вылившейся в грандиозный скандал, когда в последние недели стали известны планы чиновников о слиянии больниц. Сейчас это происходит в Москве, но медики опасаются, что такой же подход будет распространен на всю страну. Скажем, 11-я больница столицы сейчас объединена с 24-й ГКБ. А ведь именно на базе 11-й ГКБ еще в 90-х годах, рассказала «Ленте.ру» эндокринолог Ольга Демичева, ставшая негласным лидером врачей, противостоящих этим слияниям, было создано первое в Москве отделение паллиативной помощи: «У нас отработаны методики восстановления больных после кардиологических операций, методики ведения самых тяжелых больных, которые больше нигде не нужны. Представьте - человек с букетом заболеваний, с нарушением двигательных функций, еще и с болевым синдромом, и вдруг у него, допустим, воспаление легких, или инсульт, или диабет - кто с ним будет возиться, кто его будет спасать? А в нашей больнице их выхаживали». И таких пациентов в стране - тысячи, и если не поддержать развитие таких центров паллиативной помощи, каким по сути и являлась до «слияния» 11-я больница, они будут умирать дома от болей и отсутствия помощи и ухода.

Помочь или дать умереть?

По данным Всемирной организации здравоохранения, паллиативная помощь, включающая обязательное обезболивание, требуется в России до 80 процентам онкологических больных и 50 процентам пациентам с ВИЧ. Но страх ожидания боли ставит людей в сложную психологическую ситуацию. Поэтому случаи убийств и самоубийств неизлечимо больных, не получивших адекватную медпомощь, с каждым годом происходят все чаще. А получение обезболивающих у нас сильно забюрократизировано, и многие врачи, опасаясь привлечения к уголовной ответственности, попросту избегают назначения обезболивающих препаратов.

Сейчас порядок назначения и выписывания наркотических лекарственных препаратов регулируется Приказами Минздрава России от 2012 года - об утверждении порядка назначения и выписывания лекарственных препаратов и об утверждении формы бланков рецептов, содержащих назначение наркотических средств или психотропных веществ. А на промежутке от выписки пациента из медицинского учреждения до постановки на учет по месту жительства порядок выдачи наркотических и психотропных лекарственных препаратов для обезболивающей терапии может определяться еще и региональными законодательными нормами. Однако в любом случае, обвинения Хориняк в подделке документов и тем более в сбыте сильнодействующих препаратов, считает Роман Шабров, управляющий партнер юридической фирмы «БРАС», были безосновательными: «Очевидно, что такое расширительное толкование нарушения правила выписки не соответствует как уголовному законодательству, так и законодательству об обращении лекарственных, в том числе наркотических средств». Но облегчает ли это участь других врачей, любой из которых, пойдя навстречу своему пациенту, рискует, как и Хориняк, оказаться на скамье подсудимых?

Как отмечают и медики, и юристы, законодательство, регулирующее вопросы выписки рецептов на сильнодействующие препараты, нужно упростить. Сейчас в недрах Госдумы разрабатывается законопроект об административной ответственности за необоснованный отказ врача выписать онкологическому больному обезболивающий препарат, который содержит наркотические или сильнодействующие средства. То есть, если врач откажет больному в выписке лекарства, он заплатит штраф.

Но, наверное, сначала надо позаботиться и о безопасности самого врача, чтобы он не попал под преследование ФСКН? Страшная смерть контр-адмирала Вячеслава Апанасенко, который, страдая онкологией, в феврале нынешнего года застрелился, не выдержав болей, сначала заставила чиновников взволноваться, власти пообещали, что изменят ситуацию с выдачей обезболивающих пациентам. Тогда Минздрав России написал отдельное Письмо от 27 февраля 2014 года «Об обезболивающей терапии нуждающимся пациентам при оказании им медицинской помощи». В нем ведомство разъяснило, что необходимо «упростить процедуры назначения и выписывания наркотических и психотропных лекарственных препаратов» - разрешить медработникам выписывать нужные препараты. И даже «исключить случаи, препятствующие своевременному обеспечению пациентов обезболивающими препаратами, такие как требование возврата пустых ампул» - действительно, были факты, когда в семье по забывчивости выбрасывали ампулу от лекарства, и потом невозможно было доказать, что препарат был действительно применен по назначению, для купирования боли. «Фактически, сейчас, если принять во внимание разъяснение Минздрава, можно сделать вывод, что законодательство не содержит запрета на получение рецепта для приобретения препарата за полную стоимость в случае невозможности получить его бесплатно», - поясняет юрист компании «ЮСТ» Светлана Бурканова. Возможно, этим и руководствовался суд, решив оправдать Алевтину Хориняк.

Тем не менее на практике врачи опасаются выписывать рецепты на сильнодействующие препараты. И факт возбуждения уголовных дел, подобных делу Хориняк, подтверждает обоснованность таких опасений. Да и сама Алевтина Хориняк рассказала, что все последние годы с момента возбуждения уголовного дела к ней постоянно наведывались комиссии от ФСКН, постоянно требуя отчетов и не давая спокойно работать ни ей, ни всему коллективу поликлиники. В такой ситуации врач ощущает себя подчиненным наркополиции, которая, по мнению Хориняк, «почему-то решила, что может диктовать нам, врачам, как нам лечить наших больных».

Российские врачи обратились с письмом к Владимиру Путину на сайте Change.org, призывая обеспечить право граждан на получение обезболивающих. «Федеральная служба РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) «расследует» дела по сильнодействующим обезболивающим веществам, которые не относятся к наркотическим средствам. Ее сотрудники постоянно прибегают к провокациям в лечебных учреждениях, подлогам, психологическому давлению на медицинских работников», - говорится в письме.

Профессор НИИ имени Герцена, врач-анестезиолог со стажем более 50 лет Надежда Осипова считает, что сегодняшняя политика государства в области оборота наркотических и обезболивающих лекарственных препаратов ведет к страданиям смертельно больных пациентов. По ее мнению, если врач убежден, что выписанное им лечение показано для пациента, никто не имеет права преследовать врача за его действия.