Главная Дети и подростки Почему в россии родственников не пускают к больным в реанимацию. Реанимация: посторонним вход разрешен Александр Рабухин, врач-анестезиолог с опытом работы в США

Почему в россии родственников не пускают к больным в реанимацию. Реанимация: посторонним вход разрешен Александр Рабухин, врач-анестезиолог с опытом работы в США

Болезнь всегда нарушает привычное течение человеческой жизни. Особенно тяжело люди переживают помещение в больницу. Лучшим утешением для больного становятся визиты родственников и друзей. Посещение родственника или знакомого в больнице не всегда возможно. В инфекционное отделение посетителей не допускают, а в палате интенсивной терапии пациентам запрещено даже иметь при себе мобильные телефоны. Если препятствий для посещения нет, прийти неожиданно можно только к ближайшему родственнику, в других случаях лучше предварительно позвонить больному и убедиться, что посещение желанно: некоторые люди не любят, чтобы посторонние – даже друзья – видели их больными.Отправляясь в больницу, нужно точно знать отделение и номер палаты, где лежит пациент, это можно выяснить по телефону у него самого или у его ближайших родственников. Если встретиться с больным нельзя и приходится ограничиваться передачей, отделение и номер палаты нужно написать на пакете.Для посещения и приема передач в больницах установлено определенное время. Эту информацию можно уточнить, позвонив в больницу.

Что принести больному

Традиционно к больным приходят с цветами и угощением. Но букет цветов – не лучшая идея: придется найти емкость, чтобы поставить его, менять воду, чтобы она не испортилась – а человеку, быть может, тяжело лишний раз встать с постели. Больной будет больше благодарен за предметы не столь романтичные, но необходимые. Лучше прямо спросить человека в телефонном разговоре, в чем он нуждается: может быть, у него закончились гигиенические салфетки или зубная паста или ему нечего почитать. Конечно, не все просьбы следует выполнять – приносить в больницу спиртные напитки и сигареты категорически запрещено.Принести больному какие-либо продукты питания можно, но надо учитывать, что при многих заболеваниях назначается диета. Что именно можно есть больному, а что нельзя, лучше спросить не у него самого, а у лечащего врача, ведь не все пациенты относятся к соблюдению диеты достаточно серьезно. Приносить продукты в большом количестве не нужно, а овощи и фрукты лучше вымыть заранее.

Как вести себя в больнице

Перед тем как войти в палату, нужно надеть на ноги бахилы, а на плечи – специальную одноразовую накидку. Как правило, такие вещи продаются прямо в больницах, но лучше заранее купить их в аптеке – на случай, если в медицинском учреждении не окажется.Одновременно в палату допускают не более двух посетителей к одному пациенту, поэтому свой визит нужно заранее согласовать с другими родственниками и друзьями больного, которые тоже могут прийти. Это не имеет значения лишь в том случае, если человек в состоянии выйти в холл – там можно встретиться с любым количеством посетителей. Если человека в данный момент нет в палате, например, он на процедуре, ждать его нужно в коридоре.Войдя в палату, здороваются со всеми, кто там находится, а затем, подойдя к кровати своего родственника или друга, непосредственно с ним. Садиться нужно не на кровать, а на стул, если же последнего нет, лучше постоять.

Посещение родственника или знакомого в больнице не всегда возможно. В инфекционное отделение посетителей не допускают, а в палате интенсивной терапии пациентам запрещено даже иметь при себе мобильные телефоны. Если препятствий для посещения нет, прийти неожиданно можно только к ближайшему родственнику, в других случаях лучше предварительно позвонить больному и убедиться, что посещение желанно: некоторые люди не любят, чтобы посторонние – даже друзья – видели их больными.

Отправляясь в больницу, нужно точно знать отделение и номер палаты, где лежит пациент, это можно выяснить по телефону у него самого или у его ближайших родственников. Если встретиться с больным нельзя и приходится ограничиваться передачей, отделение и номер палаты нужно написать на пакете.

Для посещения и приема передач в больницах установлено определенное время. Эту информацию можно уточнить, позвонив в больницу.

Что принести больному

Принести больному какие-либо продукты питания можно, но надо учитывать, что при многих заболеваниях назначается диета. Что именно можно есть больному, а что нельзя, лучше спросить не у него самого, а у лечащего врача, ведь не все пациенты относятся к соблюдению диеты достаточно серьезно. Приносить продукты в большом количестве не нужно, а овощи и фрукты лучше вымыть заранее.

Как вести себя в больнице

Одновременно в палату допускают не более двух посетителей к одному пациенту, поэтому свой визит нужно заранее согласовать с другими родственниками и друзьями больного, которые тоже могут прийти. Это не имеет значения лишь в том случае, если человек в состоянии выйти в холл – там можно встретиться с любым количеством посетителей. Если человека в данный момент нет в палате, например, он на процедуре, ждать его нужно в коридоре.

Войдя в палату, здороваются со всеми, кто там находится, а затем, подойдя к кровати своего родственника или друга, непосредственно с ним. Садиться нужно не на кровать, а на стул, если же последнего нет, лучше постоять.

Крик о помощи, как обычно, раздался в соцсети. На страничке «Общества синих ведерок» в Фейсбуке (движение, которое борется с произволом на дорогах) появился пост о столичных больницах. Краткое содержание: житель Москвы повез своего брата (тот сломал ногу и не мог ходить даже на костылях) в больницу на улице Вавилова . Охранник у шлагбаума потребовал пропуск. Пришлось искать парковку (ближайшая оказалась в 1,5 км). И пилить в больницу пешком за пропуском, оставив брата в машине. «Чтобы заехать на территорию больницы, нужно час потратить на получение пропуска», - пишет автор поста.

Комментаторы разделились на два лагеря. В первом утверждают, что как оно написано, так и есть. А во втором усомнились (мол, возили бабушку в больницу и охранники были добры и лояльны).

Я решил ощутить масштаб проблемы на своем опыте.

ЛЕГЕНДА ПРО МЕНЯ

Согласно придуманной легенде я вывихнул ногу и не могу ходить. Сижу на заднем сиденье «Хёндэ », а за рулем моя родственница по имени Ирина. Мы подъехали к 1-й Градской больнице на Ленинском проспекте, и, опустив боковое стекло, я махнул рукой охраннику. Тем временем я заметил надпись «Травматология» на ближайшем здании. И понял, что проезжать к нему нет смысла. Пришлось на ходу менять легенду.

- У меня аппендицит! - выкрикнул я мужику в униформе. - Сам идти не могу. Пропустите в приемное!

Тот долго сверлил меня глазами и спросил, есть ли у меня удостоверение инвалида.

- Пока нет! - ответил я назидательно. Достал из кармана 200 рэ и протянул охраннику. Тот деньги не взял.

Ну ладно, - говорит, - проезжайте. Но машина должна сразу выехать обратно.

Шлагбаум поднялся, и через три минуты мы были на месте. Ирина уехала. А я покурил и пошел пешком.

Что? Уже вырезали? - ехидно спросил меня охранник на выходе.

- Нет, - ответил я грустно. - Велели ехать в другую больницу. На улицу Вавилова, 61. Вы не знаете, где это?

ЗАПЛАТИЛ - И ЛЕЧИСЬ СПОКОЙНО

Городская клиническая больница № 64 (о ней шла речь в том самом фейсбучном посте) оказалась на параллельной улице. На входе к нам вышел охранник. Я привычно схватился за живот и сунул в окно 200 рублей. Охранник меня слегка пристыдил (мол, чего так сразу-то?), записал обгрызенным карандашом мою фамилию и плавным движением руки выхватил купюры. Проехать нам разрешили в любую точку больницы.

Следующая точка - больница - № 7 (Коломенский проезд, 4). Продолжаю эксперимент и даю охраннику сотню. Тот послушно ее взял. Ирина отвезла меня в приемный покой и вернулась на больничную парковку. На территории больницы (и не только этой) полно таксистов. Их вообще пропускают без разговоров.

В 29-й больнице (им. Баумана ) сотрудник ЧОПа сам спросил, кому в нашей машине требуется помощь. Я привычным движением руки схватился за бок и за кошелек. Но нас пропустили. Никакого пропуска и денег.

То же самое в Боткинской больнице. Сразу подняли шлагбаум. Охранник по имени Алексей рассказал «КП », что по внутренним правилам для въезда на территорию больницы у пациента должно быть удостоверение инвалида либо разрешение врача (тот должен позвонить на пункт охраны и продиктовать номер машины), но они всегда стараются войти в положение и пускают просто так.

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА

Председатель коллегии адвокатов Владимир ПОСТАНЮК:

Всех подряд пускать нельзя

Проезжать свободно на территорию больницы могут далеко не все. Есть приказ Департамента здравоохранения города Москвы, согласно которому беспрепятственный проезд разрешен машинам «Скорой помощи», санитарному транспорту, оперативным службам (МЧС и пожарный надзор), социальному такси (при наличии документов, подтверждающих, что пассажиру нужна медпомощь или консультация), а также автомобилям, имеющим пропуск (его можно получить у руководителя больницы при наличии определенных обстоятельств). Совершенно свободно на территорию больниц могут проезжать инвалиды, а также парковать рядом с ними свои машины. Без пропуска проезжать запрещено. Каждый день одну больницу посещает более 200 человек. И очень многие - на личном транспорте. Если каждого пускать, территория будет заставлена машинами. Это затруднит проезд «Скорой помощи». Я уже не говорю про возможность подъезда к зданиям больницы пожарных машин в случае ЧП. Ну и, конечно, это вопрос безопасности. Даже страшно об этом думать, но больница - объект повышенного притяжения для террористов.

МНЕНИЕ АВТОЭКСПЕРТА

Координатор «Общества синих ведерок» Петр ШКУМАТОВ:

Нужна парковка, как в аэропортах

Нужно сделать побольше парковочных мест на территории больниц. Каждую из них снабдить эвакуатором, чтобы машину, застрявшую на пути «Скорой», можно было быстро убрать. Возле приемного покоя парковку, разумеется, запретить. И организовать въезд так, как это сделано в аэропортах. Кнопка, карточка, шлагбаум... И первые 15 минут бесплатно. Во всех больницах Америки так все и работает. И ни у кого мысли нет, пустят ли его на территорию или нет. Сейчас пациентов спасает то, что охранники берут деньги. Это хоть и считается коррупцией, но многих выручает.

x HTML-код

Кого в Москве пускают на больничные парковки. Корреспонденты «КП» выяснили, как пациентам проехать на территорию больницыАндрей Минаев

Несмотря на то, что Минздрав издал приказ, в котором уже прописан порядок посещения пациентов в реанимации, депутаты Госдумы считают, что этого недостаточно. Они хотят внести изменения в законодательство, по которым медучреждения будут обязаны пускать родственников в отделения реанимации. «Доктор Питер» узнал, что думают об этом врачи.

Фото: Светлана Холявчук/ Интерпресс

Елена Беляева, заместитель главного врача Городской больницы №26

Когда появился приказ Минздрава о посещении родственниками пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии, он создал прогнозируемые трудности. Организация посещения — это дополнительная серьезная нагрузка на персонал, это негативное отношение к посетителям соседей по койкам, и препятствие для работы этого специфического отделения больницы. Реанимация все-таки не клиническое отделение. Это большие залы, в которых в тяжелом состоянии одновременно находятся несколько тяжелых пациентов. Им практически постоянно требуются манипуляции — катетеризация, интубация, другие реанимационные пособия. Они не прекращаются там никогда. По СанПиНам допускать родственников к месту проведения этих процедур нельзя. Получается, что надо выделять некое время Икс с тишиной и спокойствием? В больницу ежесуточно поступают около 300 пациентов, часть из них — именно в реанимационные отделения. Например, в условиях кардиореанимации, рассчитанной на 18 коек, оборот больных просто стремительный — за сутки там меняются все пациенты. Очень трудно вычленить время, в которое там не проводятся манипуляции.

И еще: часто родственники думают, что их психологическое состояние позволяет без проблем посетить реанимацию, но выясняется, что они переоценивают свои силы. И вид близких — перебинтованных, подключенных к аппаратам, обеспечивающим жизнедеятельность, повергает их в шок.

В больнице есть приказ, в соответствии с которым мы предоставляем возможность родственникам посетить пациента в реанимации. Но для нас это — дополнительные сложности, в том числе в части конфиденциальности для наших пациентов. Посетители приходят к одному человеку, а видят пациентов всей палаты, их фамилии, диагноз — они вывешены на входе для быстрой ориентации персонала. Кто сказал, что они не против того, чтобы их кто-то видел в таком состоянии и знал об их проблемах со здоровьем? Кроме того, посетители пытаются даже фотографировать моменты, когда людям пунктируют вену, устанавливают катетеры. И как быть с выполнением законодательной нормы о защите персональных данных, врачебной тайне?

Мы их не защитим, если родственники пациентов будут вооружены законом, по которому врачи вынуждены будут пускать всех без исключения.

Алексей Яковлев, главный врач Городской инфекционной больницы им.Боткина:

Идея на самом деле гуманная. Когда твой близкий лежит в реанимации, есть очень большое желание его увидеть. Но увиденное, как правило, — стресс, после которого трудно прийти в себя. Человек лежит весь в трубках, с дренажами, это производит очень тяжелое впечатление. В обществе должно созреть понимание того, что больница — для больных, а не для здоровых посетителей.

Сегодня нет запрета на посещение реанимации. А что не запрещено, то разрешено. Но зачем вводить эту норму на законодательном уровне, непонятно. Ведь разрешать всем подряд входить в реанимацию нельзя. Этот вопрос должен решаться деликатно лечащими докторами, потому что не родственники, а врачи несут ответственность за жизнь пациента. Они оценивают психологическое состояние человека, желающего попасть в реанимацию, разрешают зайти, увидеть и уйти. А если есть потребность помочь в уходе за родственником — пожалуйста, поухаживай под присмотром среднего медперсонала, чтобы не навредить.

Потому что навредить неумышленно в условиях реанимации легко: ненароком толкнуть инфузомат, случайно задеть трубку дыхательного аппарата. А еще некоторые, увидев родного человека в беспомощном состоянии начинают биться в истерике у его кровати. И что делать персоналу? Заниматься пациентом, которому срочно необходимо проводить реанимационные манипуляции, или успокаивать посетителя?

Законом регулировать этот процесс невозможно. С одной стороны, нельзя человека изолировать насильно, с другой, его родственники не должны мешать лечебному процессу. Поэтому я считаю, что нельзя запрещать, но нужны определенные ограничения, которые должны быть разумными и понятными. Необходимо использовать технические возможности, чтобы не показывать разрезанное тело и торчащие из живота трубки родственнику, который придет подержать за руку и устроит рыдания, усугубляя и без того нелегкое состояние пациента.

Чтобы увидеть родственника, необязательно входить в реанимацию, даже в советские времена существовала возможность для общения через телекоммуникационные системы, предоставляющие техническую возможность увидеться родственникам и пообщаться. Их выпускал Новгородский завод, и у нас в Боткинской больнице они были установлены в отделении интенсивной терапии еще в 1970-х годах.

Это с одной стороны, удовлетворяет запрос на возможность увидеться друг с другом родственникам, с другой, избавляет от рисков, которые создает физическое пребывание посторонних людей в реанимации.

Сергей Петров, главный врач Елизаветинской больницы

Я за то, чтобы у врачей была возможность разрешить родственникам пройти в реанимацию. И против того, чтобы они обязаны были пропускать всех, кто изъявит такое желание.

Даже выполнение уже существующего приказа Минздрава, устанавливающего правила пропуска в реанимационные отделения — на грани возможностей. Потому что в соответствии с ним мы должны обеспечить вход в реанимацию человека, который не является носителем инфекции, не болен. А как мы можем быть в этом уверены, особенно в эпидемию гриппа, например? Мы гарантируем только то, что наши сотрудники обследованы и не представляют угрозы для пациентов, которые после операции, например, находятся на аппаратах искусственной вентиляции легких (ИВЛ) с ослабленной иммунной системой. Как обеспечить стерильность — одежду, чистые руки посетителя? Это очень трудно. А если всех пациентов отделения поразит инфекционное заболевание, скажут, что это внутрибольничная инфекция, и попробуй докажи, что ее "принесли" посетители. Есть еще и технический момент — в реанимации все время что-то случается, присутствие посторонних людей просто мешает работать.

Реакция посетителей на условия пребывание пациента в реанимации бывает разной. Например, когда они видят пациента, зафиксированного в кровати, жалуются в прокуратуру. А мы иначе не можем обеспечить адекватное поведение пациента, при котором он не мешал бы себя лечить — не срывал дренажи и катетеры, после чего врачи героически борются с кровотечением и спасают их снова.

С другой стороны, мы пускаем родственников, когда понимаем, что это нужно. Ну, почему, если в палате спокойно, не разрешить войти в реанимацию маме, которая до 20 лет дорастила ребенка с ДЦП, а он с осложнением оказался на реанимационной койке? Она за ним всю жизнь ухаживает, знает, как это делать.

Яков Накатис, главный врач Клинической больницы №122 им. Соколова:

Я за то, чтобы допуск родственников в реанимацию был. Пусть для этого будет и приказ, и закон. Но проблема не в нормативной поддержке этой идеи, она в другом. Во-первых, посещение реанимации — занятие не для слабонервных. Нужно, чтобы впервые войдя туда, человек не потерял сознание. А ведь не все готовы к тому, чтобы увидеть ряд кроватей, на которых лежат голые люди, подключенные к приборам, возможен неприятный запах, громкие разговоры медиков с пациентами, потому что больной в этом состоянии плохо слышит и плохо соображает.

Интенсивная терапия и реанимация - это производственный процесс, с пациентом все время работают. И эту работу не каждый готов видеть. Когда я захожу в реанимацию — никто не становится по стойке смирно из-за того, что главный врач пришел, все занимаются своим делом. А посетитель со стороны может оценить это неправильно.

Во-вторых, реакция самого пациента на посещения. Один, будучи в сознании, увидит близкого человека, порадуется встрече, и ему станет легче. Другой, осознавая свою беспомощность, неприглядный вид, наоборот, расстроится от того, что его видят в такой ситуации. Ну а если пациент в бессознательном состоянии, то тут, понятно, что посещения возможны, но никому они ни радости, ни удовлетворения не принесут.

Я бы ввел в клиниках должность сопровождающего по реанимации, раз уж всем так хочется, чтобы у родственников был доступ в нее. К ним приглашают специалиста, который подготовит к посещению реанимации, прокомментирует окружающую обстановку, назовет причины, почему все происходит так, а не иначе, объяснит, что случилось с их родственником и почему.

Но таких должностей нет и не будет, скорее всего. И так в реанимации - 0,75 сотрудника на каждого больного, а бывает и два на одного. Поэтому обычно заведующие отделениями видят среди своих докторов человека, способного к общению с родственниками, и стараются на него возложить эту обязанность. Потому что есть блестящие реаниматологи, которые не способны разговаривать ни со своими пациентами, ни с родственниками. Это неудивительно: у них - самый высокий уровень профессионального выгорания. Это очень трудная и неблагодарная работа.

Читатели «Доктора Питера» тоже могут высказать свою позицию и ответить на вопрос: «Надо ли разрешать родным навещать больного в реанимации?». Опрос проводится на сайта.

Доктор Питер

13 комментариев

lachavoje , 15 января 2018 г. 11:49

В западных больницах, где пациенты лежат в отдельных палатах, родственники не мешают прочим больным. В российских больницах, где расстояние между кроватями больных меньше полуметра, присутствие на нём ещё и посторонних людей, в большинстве случаев громких и невоспитанных, потребляет недостаточный кислород из воздуха палаты и убивает прочих пациентов палаты. Если родственник не осуществляет непосредственный уход за больным (моет, меняет бельё, переворачивает, кормит, и т. п., или просто молча тихо держит дорогого человека за руку) посторонним людям не место в палате.
Пациент.

Olguschka , 29 января 2018 г. 01:36

В обычном отделении, если пациент ходячий, то он вполне может выйти в коридор, в холл вместе с родственниками, друзьями и там насладится общением, никому не мешая. Многие так и делают. В реанимацию толпами не пускают, строго по 1 посетителю к одному пациенту на короткое время. Не слышала, чтобы там кто-то из посетителей сильно шумел, этого просто никто не допустит. Выставят придурка и больше никогда не пустят. А чтобы воздуха хватало, хоть иногда проветривать надо.:)) Это не только можно, а даже нужно!

fili-elena, MD , 15 января 2018 г. 17:45

Благими намерениями... для реализации этого закона необходимо перестроить все ремзалы, разделив на 2-1 коечные боксы, это огромные деньги, которых нет и не будет. Так что все это глупости.

Olguschka , 29 января 2018 г. 01:24

Можно и ширмами койки друг от друга отгородить. Дешево и сердито.

Vlad_ , 15 января 2018 г. 19:39

"Этот вопрос должен решаться деликатно лечащими докторами, потому что не родственники, а врачи несут ответственность за жизнь пациента. Они оценивают психологическое состояние человека, желающего попасть в реанимацию, разрешают зайти, увидеть и уйти".
"Я за то, чтобы у врачей была возможность разрешить родственникам пройти в реанимацию. И против того, чтобы они обязаны были пропускать всех, кто изъявит такое желание".

А я за то, чтобы данный вопрос был регламентирован чётко и однозначно: если нельзя, то нельзя, если "льзя", то кому, когда, на какое время и т д. А это "доложен решаться лечащим врачом" в современных условиях нужно читать так: врач должен сам принимать решение - кого пускать, кого не пускать, и будет наказан в любом случае, и за то, и за другое решение, при первой же жалобе.

zzhakonya , 17 января 2018 г. 16:07

"доложен решаться лечащим врачом" - это решение очень проблемное, согласна.
Неадекватный врач может отказать адекватным родственникам, вымогая деньги или из личной неприязни.
Адекватному врачу неадекватные родственники вымотают все нервы. Они будут просто сидеть и повторять "дайте нам пропуск" - час, второй, третий. В больнице нет такой охраны, которая бы их могла вывести. В итоге прорываться в реанимации будут именно наиболее невменяемые родственники.
Нужны четкие критерии - например, готовность официально оплатить посещение реанимации. Из этих денег можно оплачивать работу сопровождающего сотрудника, о котором говорит Накатис.

Olguschka , 28 января 2018 г. 23:47

Согласна. Все должно быть четко регламентировано. Кому, когда, на сколько, при каких условиях. Во многих отделениях реанимации в стационарах города уже давно заведен строгий порядок посещений. Например, в СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова: не более 2-х посетителей одновременно в одной палате, 1 больной - 1 родственник, строго в приемные часы, не более чем на полчаса, обязательны бахилы, маска, халат (специально висят при в ходе). Родственники там допускаются в реанимацию только к длительно лежащим тяжелым больным. Если больной находится только сутки или меньше после плановой операции, то никого к нему не пустят. Все встречи после перевода из реанимации в отделение. При этом врач обязательно выйдет, опять-таки в приемные часы, и расскажет о состоянии больного. Посетители с признаками орви, в верхней одежде, без бахил, халата не допускаются.

s78 , 15 января 2018 г. 19:58

следующим этапом будет разрешение родственникам самим лечить?
Ни в коем случае нельзя разрешать посещение в реанимациях - это реально мешать будет врачам, которые борятся за жизнь пациентов, т.к. у нас в России нет понимания, что реанимация - это не просто палата, где можно помочь встать, прогуляться и тд
а если родственник и правда что то заденет?!?

zzhakonya , 15 января 2018 г. 22:47

А давно пора. Разрешить родственникам самим лечить.Они и так лучше врача знают, что назначать и в каких дозах. Разумнее это узаконить, чем с ними воевать. Пусть бы была платная услуга - назначение лекарств по желанию пациента или его родственника, со снятием отвественности врача и оплатой родственником лечения всех возникших осложнений.

lachavoje , 28 января 2018 г. 17:17

Господа врачи - здешние комментаторы, а что вы скажете про сегодняшний материал с Рамблера?
14 декабря человек упал, выходя из ОТ, сломал ключицу, получил черепно-мозговую травму и был госпитализирован. Родственники отыскали его только через месяц на 1-ой нейрохирургии 3-ей б-цы СПб крайне истощённым (он похудел за этот месяц на 30 кг), привязанным к кровати, с трудом разговаривавшим. По словам этого человека, его принудительно кололи, не давали позвонить родным, врачи хотели превратить его в "овощ". Связаться с близкими ему удалось только через соседей по палате.
На приведённой фотографии до больницы этому человеку на вид 30-35 лет.
Тут уже был материал про пожилую женщину в этой же тройке, которую после госпитализации по травме 5 дней не кормили и не поили, и родную дочь, ежедневно звонившую в больницу леч. врачу и приносившую разрешённую воду, к ней не пускали. Когда на 6-ой день после госпитализации дочь пустили в палату, её мать не могла говорить от обезвоживания, тоже была привязана к кровати, и далее так и не оправилась от обезвоживания и отсутствия кормления её в течение 6 дней, и умерла.
Я была свидетелем такого же отношения к госпитализированной с переломом шейки бедра в 4-ой б-це, которую тоже в палате 3 дня, пока я не появилась в палате и не обратила на какое-то сипение в углу, никто не поил и не кормил, и не обращал внимание на её просьбы позвонить её родным по телефону, номер которого эта женщина при мне уже еле слышно сипела пересохшими связками. После отпаивания эта женщина сама стала есть и была выписана домой через неделю в абсолютно адекватном состоянии.
Как можно не обеспечить беспомощному одинокому человеку хотя бы питьё и больничную еду? И игнорировать и скрывать информацию больного про связь с его родственниками?

Olguschka , 28 января 2018 г. 23:31

Не думаю, что это правда. В желтой прессе, к которой относится Рамблер, все перевирают, приукрашивают, преувеличивают и даже сочиняют небылицы для создания "жареных" новостей.
В реанимации не могут "не поить",тем более в нейрохирургии, там практически всегда проводится в/в инфузионная терапия, а это тоже жидкость. При таких условиях обезвоживания просто быть не может. У мужчины мог быть острый посттравматический психоз, и воспоминания не настоящие, а конфабуляционные (выдуманные для замещения реальных, которые больной не помнит). Бывает это и после общего наркоза. Встречала таких пациентов. Факт фиксации пациента это косвенно доказывает, ибо просто так никого не фиксируют. Может он катетеры, дренажи, капельницы с себя срывал, вел себя агрессивно. Если он был в остром психозе, то никогда этих событий не вспомнит.
И кстати, не всем больным после операций под общим наркозом, особенно на брюшной полости, можно сразу принимать пищу и жидкости через рот. Такие пациенты получают в/в питание. Уж глюкозу-то точно поставят в любой, даже очень нищей больнице. Пациенты без сознания и/или с нарушением глотания, которым можно давать питание через рот, получают спец. смеси или жидкую пищу по зонду. Те, кто в сознании и может самостоятельно питаться получают ту же еду, что и пациенты других отделений, согласно диете. В некоторых реанимациях ослабленным больным пищу перемалывают блендером, лично видела. В тех реанимациях, где я была, видела стаканчики или поильники-непроливайки с водой на тумбочках у постелей, при необходимости питьевая вода доливается, она всегда есть. Длительно лежачие больные действительно здорово худеют, это факт, но не от того, что их не кормят, а от атрофии мышц. Когда такой больной начинает поэтапно активизироваться, вес постепенно приходит к норме. Абсолютно неухоженных, забытых всеми больных в стационарах СПБ, а также во Пскове я не встречала. Пролежни случаются, но чтобы кого-то не кормили, это мало вероятно. Была и в озвученной вами 4-ой больнице на травматологии и не только, ничего подобного не видела.
Про запрет звонков - это вообще бред. Наоборот врачи сами занимаются розыском родственников. Если поступает неизвестный без сознания и документов, в правоохранительные органы отправляется телефонограмма, а там делают ориентировку на розыск (вдруг кто-то его уже ищет). В интересах врача найти родственников. Во первых для помощи в уходе (адекватные родственники в этом плане чрезвычайно полезные люди, с учетом повсеместного дефицита младшего мед. персонала по уходу), во вторых чтобы кто-то из родных помог добраться до дома после выписки маломобильному или пожилому пациенту. Зачем врачу делать то, что ему не выгодно? Знаю случаи, когда врачи давали пациентам воспользоваться личным телефоном, чтобы те позвонили своим родственникам.

lachavoje , 29 января 2018 г. 08:30

См. материал про человека с 1-ой нейрохирургии Елизаветинской больницы с фото-видео от Алисы Мун на 78.ru за вчерашнюю дату.
А в 4-ке даме с переломом шейки бедра больничную еду просто ставили на тумбочку, до которой ей самостоятельно было не дотянуться, врач и соседи по палате её слабый голос, произносивший номер телефона её родственников, просто не слушали. Когда соседи по палате на 4 день пребывания этой дамы в палате наконец прислушались к сипенью соседки и позвонили по называемому ею номеру, на 5 день пришла её родственница, принесла подгузники (дама лежала в луже мочи трое суток) и деньги, поговорила с врачом. Врач сразу прибежал, передвинул кровать чтобы дама могла дотянуться до еды на тумбочке, привязал устройство, чтобы дама могла делать гимнастику в постели, показал ей эти упражнения. За следующие сутки дама ожила. Врач этот и сейчас работает там.

Olguschka , 29 января 2018 г. 15:09

Вы снова и снова цитируете желтую прессу. Читайте и дальше, верьте этой желтухе, если так уж нравится. На таких любителей "жареных" новостей, вроде вас, и рассчитано. По вашему рассказу получается, что соседям по палате 3 суток тоже было "до фонаря" и запах мочи в палате всех устраивал. Пофигизм и черствость других пациентов по отношению к своим соседям по палате налицо. Раньше никто не мог обратиться к персоналу? Или как всегда, "моя хата с краю, ничего не знаю"? Отсутствие младшего персонала - это результат оптимизации з/о в действии. Сократили практически весь персонал по уходу, его просто нет или таковой присутствует в единичных количествах на огромное отделение лежачих больных. Медсестры тоже не всегда могут взять на себя обязанности санитарок, у них своей работы море, особенно, если их всего одна на целое отделение. Они же не сидят в праздности. У врача может быть 25-30 таких бабушек, дедушек, и проконтролировать уход за всеми не всегда представляется возможным. А если врач оперирует, так он и вовсе большую часть времени проводит в операционной, только к позднему вечеру может освободиться. Или рано утром до начала операций он может выборочно и не на долго забежать в палаты, в какие успеет, до того, как его позовут в операционную. В городских скоропомощных больницах пациенты поступают сплошным и нескончаемым потоком, персонал постоянно занят вновь поступающими больными. Индивидуально и долго заниматься каждым в таких условиях просто не реально. Нет возможности в гос. стационарах каждому личную сиделку для ухода предоставить.
А может быть врач пытался дозвониться до родственников все эти пять дней, а они не приходили. Часто так бывает. Пока не дозвонишься и не отругаешь как следует, никто и не приедет. Как только речь заходит о помощи в уходе за пожилым и/или лежачим родственником, все вдруг резко становятся занятыми - презанятыми, работают в режиме 24/7. И в ответ на подобные просьбы обычно такие крики на тему "нам все всего должны и помногу" начинаются, аж уши закладывает. Бывало и по 2 месяца родственники не приходили, даже после настойчивых звонков доктора и зав. отделением. А вы что, лично присутствовали при передаче денег медперсоналу? Откуда такая уверенность, что кому-то заплатили? Опять желтые СМИ навеяли или сплетни сводите? Да мало ли кто и какие слухи в больничных коридорах распространяет.

Фото РИА Новости

Глазами врача

«В некоторых вопросах больные и врачи – это две силы, которые не договорятся» – сказал нашему корреспонденту один врач. Правда ли это?

Вот что рассказал нейрохирург Алексей Кащеев :

Все зависит от индивидуальной клинической ситуации и от времени, которое пациент проведет в реанимации. Если с человеком случилось нечто экстренное, инфаркт миокарда, тяжелая травма, ДТП, обострение заболевания, то посещение реанимации родственниками не практикуется. Несколько первых суток с больным производят очень много манипуляций. Присутствие родственников мешает врачам и сестрам, порой, очень ощутимо. Проблема в том, что все, что происходит с пациентом, родственники воспринимают со своей точки зрения.

Ситуация глазами врача : человек успешно прооперирован, он в коме. К нему подключены датчики монитора, информация транслируется на пульт дежурного реаниматолога. Капельница подает больному лекарство. Стоит мочевой катетер, датчики внутричерепного давления и т.п.

Ситуация глазами родственника : пациент лежит на койке брошенный, никому не нужный, никто за ним не следит, а он весь в каких-то трубках, ему помощь нужна!

Такое восприятие – не единичный случай, а обычное дело, родственники находятся в состоянии стресса, их понять можно. Но можно понять и врачей, родственники пациентов склонны к деструктивному поведению, очень часто они пишут бессмысленные жалобы, затрудняя работу реаниматологов. Жалобы – это еще полбеды, бывает, что увидев своего близкого человека «в каких-то трубках» родственники выдают непредсказуемую реакцию, вплоть до физической агрессии.

В сериалах, особенно зарубежных, родственники вечно толпятся в реанимации, оставим это лирическое допущение на совести сценаристов. В зарубежных клиниках, в которых мне приходилось бывать, ситуация с допуском в реанимацию к экстренным больным такая же, как у нас. При проведении интенсивной терапии это нецелесообразно и не в интересах больного.

Другое дело, если пребывание в реанимации затягивается и ситуация из острой переходит в хроническую. Некоторые пациенты находятся в реанимации в стабильном состоянии неделями, месяцами. К таким больным родственников пускать целесообразно. Но для этого нужно, чтобы в реанимации хронические больные лежали отдельно от экстренных, но не во всяком отделении есть такая возможность.

У нас уже год лежит пожилая женщина в вегетативном состоянии, неданно у нее был день рождения, его праздновали в больнице, родственники принесли торт и украсили кровать шариками. Неизвестно насколько сама больная осознавала ситуацию, но несомненно, что это было правильно и хорошо.

Больным после тяжелых травм, инсультов, тяжелых инвалидизирующих операций присутствие родственников не только полезно, но и необходимо. Вид родного человека, звуки его голоса, прикосновения, помогают больному восстанавливаться, ускоряют процесс реабилитации.

Как пройти?

Общих правил нет, все зависит от правил конкретного учреждения. В городских и федеральных больницах правила разные. Спорить с персоналом не нужно. Время посещения выбрано не случайно. Поверьте, это сделано не для того, чтобы поиздеваться над родственниками, а обусловлено какой-то необходимостью, графиком работы отделения.

Верхнюю одежду нужно оставить в гардеробе. Нужна сменная обувь, в некоторых реанимациях пациенту дают накинуть халат. Если такой возможности нет, лучше иметь одноразовый халатик. В одежде избегать шерстяных тканей, в шерсти комфортно себя чувствуют микробы. Оптимальна одежда из синтетических материалов. В некоторые отделения не пускают без маски. Но если у вас грипп или ОРЗ, посидите лучше дома, не подвергайте опасности своих близких и других пациентов. Каких посетителей пускают к пациентам? Адекватных.

Враги или союзники?

Итак, правила устанавливают врачи, исходя из своих, медицинских резонов. Взрослый человек, попавший в реанимацию экстренно, – это одно, но если в реанимацию попал ребенок, или пациент, нуждающийся в паллиативном уходе? А если пациент в реанимации умирает, а родных допускают к нему на час в сутки? В последнее время в обществе началось движение, направленное на решение этих вопросов, не столько медицинских, сколько этических.

Ребенок в реанимации – случай особый, к боли и страху добавляется разлука с мамой, специалисты давно поняли, что это не полезно, в том числе и для лечения.

Что касается допуска в реанимацию к ребенку, то с одной стороны федеральный закон «Об основах охраны здоровья» дает возможность родителям находиться вместе с детьми в медучреждениях, но об отделениях реанимации и интенсивной терапии там ничего не написано. Получается, что не запрещено, но и не разрешено. Для того, чтобы мама находилась с ребенком в реанимации, ей нужно создать условия, такая возможность есть не в каждом отделении, если ее нет, то нужно желание изменить ситуацию, а оно у врачей бывает не всегда.

Директор фонда «Детский паллиатив» Карина Вартанова :

Проблема допуска в реанимацию существует. Она касается пациентов практически всех отделений реанимации, как взрослых, так и детей. Но по отношению к детям все это особенно остро и болезненно.

В прошлом году фонд «Детский паллиатив» провел большое исследование, посвященное этому вопросу, оно опубликовано у нас на сайте под названием «Вместе или врозь ».

Нас не устраивало то, что любое обсуждение этой проблемы всегда уходит в плоскость конфликта, противостояния, когда врачи и родственники пациентов пытаются обвинить друг друга. Поэтому задачей исследования было получить представление о реальных причинах сложившейся ситуации, выяснить, почему у нас так все непросто с выполнением федерального закона, в котором говорится, что родители имеют право на совместное пребывание с детьми в любых стационарных учреждениях.

Мы хотели понять, что мешает допуску родителей в реанимацию, какие существуют препятствия – инфраструктурные, организационные, этические, и какие есть возможности для сотрудничества медицинского персонала с родственниками пациентов в отделениях реанимации.

Спектр мнений, представленных в исследовании, конечно, очень широкий, аргументы «за» и «против» приводятся самые разные. И понятно, что линейного решения этой проблемы не существует, недостаточно просто открыть двери реанимационных отделений – необходима серьезная предварительная работа, в частности, внедрение правил и стандартов совместного пребывания, необходимых как медицинскому персоналу, так и родителям больного ребенка.

В этом году мы продолжаем работу в этом направлении, готовим брошюру для родителей, которую планируем выпустить осенью. Авторы – родители, дети которых подолгу находились в отделениях реанимации, – рассказывают о том, как сделать так, чтобы не только добиться права быть вместе со своим ребенком, но и быть полезными и ему, и сотрудникам отделения, как правильно общаться, как помогать, чего избегать.

Родственники пациента и врачи – не противоборствующие стороны, они должны быть союзниками, потому что дело у них одно – помочь тяжело больному.

Что делать, чтобы пустили в реанимацию?

Допуск близких в реанимацию сейчас регулируется правами, принятыми в отделении. Опрос и поиски в интернете никаким дополнительным хитростям нас не научили.

В отделениях реанимации и интенсивной терапии, куда больные попадают по экстренным показаниям, посещения не предусмотрены.
Согласно закону, в больницы должны пропускать священника (в ст. 19 законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплено право пациента на допуск к нему священнослужителя в больничном учреждении).
В остальных случаях о посещении нужно договариваться с врачом, дежурным, лечащим или заведующим отделением, который выпишет вам пропуск.
Если больной в сознании, хорошо, чтобы он высказал свои пожелания – кого именно к нему пускать.